Сергей Петренко - Калейдоскоп

Я вспомнил, как молодой, но очень серьезный доктор говорил маме:

— Да не волнуйтесь вы так. Возрастное у парня, пройдёт. Руки-ноги расти начали, а сосуды не успели адаптироваться. Вот мозгу не всегда кислорода хватает. Пропишем витамины, будет лечебной физкультурой заниматься. И к лету всё пройдет. А пока дома поучится, ничего страшного. И гулять его одного не пускайте, мало ли что… Сестра? Прекрасно. Вот пусть с сестрой и гуляет.

Прогулки с Алькой получились не очень. Она побегать любит, подурачиться. По деревьям скачет, как белка. Скучно ей со мной. И поговорить толком не о чем. Конечно, когда я что-нибудь рассказываю, Алька не перебивает. Но нельзя же всё время вещать, как радио. Хочется в ответ что-то интересное услышать. Только вот Алька не читает книжек. Она телевизор смотрит и по телефону болтает с подружками.

В общем, гуляем мы с Алькой в парке. По субботам. А сам я могу только помаяться бездельем во дворе. Или на лавочке посидеть. Ну, в магазин сходить, что в соседнем доме. Больше мама ничего не разрешает.

Я закончил уборку на кухне ушел в комнату. Заправил постель, достал учебники и тетради. И в который раз позавидовал ребятам, которые в школу ходят. Их не каждый день спрашивают, и даже домашку не у всех проверяют. А когда один на один с учителем, приходится учить все уроки. И списать не у кого. Ладно хоть, двоек не ставят.

Да и учителя хороши, насели на больного человека. Вот «англичанка», например. Заметила, что я легко справляюсь с программой, и принесла книгу со сказками, диалогами и анекдотами. Конечно, такая книга намного интереснее учебника. Но и работать с ней приходилось ужас сколько. Я вздохнул и открыл книгу.

Сказка называлась «Звездный мальчик». Вот повезло! Сказка — знакомая. На том месте, где дровосек приносит ребенка домой, я отодвинул книгу. Появилось странное ощущение, как будто я забыл что-то важное, но сейчас вспомню. И после этого случится что-то важное. В таких случаях не надо ловить ускользающую мысль. Наоборот, нужно отвлечься подумать о чем-то другом.

Потянувшись, я лениво прикинул, чем заняться после перевода. Русский сделать или географию почитать? Или просто завалиться на диван с книжкой… С книжкой! Книга из сна! Да не та, огромная и старая, а тонкая, для малышей, с которой начался сон! Теперь я узнал её. Это детское издание сказки «Звёздный мальчик». У нас такая есть.

Я метнулся в мамину комнату, открыл книжный шкаф. На нижней полке лежали старые детские книги, которые мама собиралась переплести. Там нашелся «Звёздный мальчик». Я сел на пол и перевернул тонкую обложку.

Вот она, большая, в полстраницы картинка. Два лесоруба пробираются через заснеженный лес к завёрнутому в плащ младенцу. А над ними, прочертив косую линию, летит к земле звезда.

А потом мальчик вырастет и станет красивым, но жестоким и холодным. И только потеряв красоту, поймёт, что не в ней счастье. А в конце сказки станет королём. Потому что с самого начала был особенным. Рожденным под падающей звездой.

Почему эта книга приснилась мне? Почему именно сегодня попалась эта сказка в учебнике?

Трудно поверить, что это просто совпадение. Особенно тому, кто сам родился под падающей звездой.

Мама пришла поздно.

— А где Алька?

— Без понятия. Умчалась куда-то.

Мама прошлась по квартире, как тайфун. Стремительно переоделась, разобрала сумку с продуктами, изучила содержимое холодильника. И при этом успевала задавать вопросы.

Чтобы не бегать по квартире, я прислонился к стене в коридоре и ждал, когда мама где-нибудь остановится.

— Учителя были? — донеслось из комнаты.

— Были, конечно.

— Как успехи? — это уже из кухни.

— Как обычно. Англичанка похвалила.

— Гулял?

— Посидел во дворе полчасика.

— Ужинал? — это из ванной.

— Да, мы с Алькой поели.

На кухне зашумел чайник. Мама вышла из ванной и наконец-то сбавила скорость. Подошла, коснулась ладонью макушки.

— Как самочувствие?

— Нормально, — привычно ответил я. — Не бегал, не прыгал. Уроки учил и читал.

— Гимнастикой занимался?

Я не стал врать. Мама всё равно знает, как я не люблю эти дурацкие упражнения. Да потом ещё контрастный душ надо принимать. А это противно. Только согреешься — и холодную включай. Пусть моржи в ледяной воде плавают.

Мама взлохматила мне волосы:

— Не сопи. Поленился — так и скажи.

— Я потом…

Тут закипел чайник, и мама побежала на кухню. Я пошел следом. Осторожно попросил:

— Мам, расскажи про падающую звезду.

И приготовился делать вид, что просто так спросил. Мама ведь когда нормально на вопросы отвечает, а когда начинает допытываться: «А тебе зачем?»

Но сейчас мама, кажется, пришла в нормальном настроении. Она вывалила в мойку картошку и весело ответила:

— Наизусть учишь? Я уже сто раз рассказывала.

Я взял нож.

— Давай, почищу. Ты звезду в машине увидела, да?

— Нет, уже когда вышла из «скорой». Смотрю — катится вниз огонёк. Красиво так. Небо тёмно-синее, поздний вечер. А звездочка белая. И подумала: «Пусть мальчик родится». И родился ты.

— А если бы не загадывала? Кто бы родился?

— Не знаю. Все говорили, что девочка должна быть. И УЗИ показывало… А я мальчика хотела. Даже имя придумала заранее.

Я немного помолчал. Каждый раз эту историю слушаю и думаю — как мне повезло, что девчонкой не родился. Но сейчас я хотел спросить о другом.

— Мам, а я вот в книжке читал… Дети, которые рождаются под падающей звездой, получаются особенные. Это правда?

Мама не ответила. Я оглянулся через плечо и испугался. Лицо у мамы затвердело, взгляд стал растерянным. Я даже нож выронил. И принялся искать его в очистках, радуясь, что есть повод отвернуться. А мама тихо сказала:

— Ты и так у меня особенный. Лучше бы ты обычным был. Как все.

И вышла из кухни.

Я бросил нож. Текла вода, и я не боялся, что мама услышит, как я хлюпаю носом. И не скажет, что в тринадцать лет стыдно реветь изо всякой ерунды. Она сама, наверное, пытается успокоиться в своей комнате.

Дурак я, дурак. Испортил хороший вечер. Зачем полез с этим разговором?

Хлопнула дверь, из коридора донёсся весёлый Алькин голос:

— Мам, ты дома?

Я торопливо вытер лицо и схватил луковицу, разрезал пополам. Глаза защипало.

Вошла Алька.

— Лук злой, да?

— Ага.

— Давай порежу. Я умею.

Алька намочила нож в холодной воде и быстро раскромсала луковицу. Толкнула меня в бок:

— Подвинься, помогу…

Мы вместе почистили картошку. Пришла мама. Я бросил на неё быстрый взгляд. Нет, не похоже, что она плакала. Но и весёлой её тоже не назовёшь.

— Вы у меня помощники, — ласково сказала мама.

— Ага, — довольно откликнулась Алька. — Ещё что делать?