Георгий Почепцов - Замок на загадочной планете

Он спустился и прикрыл глаза от вспыхнувшего со всех сторон дневного света. Раскрыть же глаза он не успел, ибо тотчас над его головой просвистела пулеметная очередь.

Лейтенант бросился на пол и быстро отполз в сторону, потеряв по дороге фуражку. Как жалел он, что не имел с собой даже пистолета. И тут до него донеслись какие-то странные голоса, он в жизни еще не слышал таких.

— Что ты наделал? Это же не он! — кричал один.

— А вдруг я его убил? — с ужасом в голосе спрашивал другой.

От этого разговора лейтенант приободрился. Он сложил руки рупором и прокричал:

— Сдавайтесь! Вы окружены! У вас нет выбора!

При этом он широко раскрытыми глазами посмотрел на следы, которые на потолке оставила пулеметная очередь.

— А ты кто такой? — спросил тот же непонятный тонкий голосок.

— Лейтенант Спичкин,— стараясь говорить басом, отвечал ему Спичкин, а потом поспешно добавил.— И группа захвата!

— Лейтенант? Настоящий лейтенант? — удивленно заговорили тоненькие голоски.— Тогда мы сдаемся.

И перед удивленным взглядом Спичкина промаршировали две боевые курицы с высоко поднятыми вверх крыльями.

Лейтенант сел на пол и оторопело посмотрел на них.

— А вы-то сами кто? — несомненно запутавшись во всем увиденном, спросил лейтенант. Он поправил на голове несуществующую фуражку и судорожно глотнул воздух.

Лейтенант Спичкин подумал, что, наверное, и сам полковник Иван Михайлович еще такого не видел. Глядя на прочерченную пулями линию на потолке, он покачал головой.

— А вы это... за кого? — решил выяснить все напрямик.— Точнее, против кого?

Когда же боевые куры ввели его в курс дела, Спичкин сразу приободрился, откинул в сторону железный прут, поскольку обороняться теперь было не от кого, поднял с пола фуражку, которая как влитая сидела у него на голове, и закомандовал будущим командирским голосом:

— Равняйсь! Смирна-а!

Куры замерли, гордые-прегордые. Наконец они попали в руки настоящего военного человека.

— На первый-второй рассчитайсь!

И пока куры поочередно говорили «Первый, второй, первый, второй», лейтенант Спичкин принимал решение.

Теперь уже он другими глазами оценил подземный бункер. Тоже засунул руку в сокровищницу, где ему попалось яйцо. Только реакция у лейтенанта оказалась иной.

— Часы? Этот тип точно их где-то спер. Пройдет как вещественное доказательство,— и лейтенант отправил их в карман.

А потом схватил под мышки по курице, сел в вомобиль и нажал на красную кнопку «пуск».

Оранжевое солнце садилось над парком, когда из грота показался человек в милицейской форме. За ним важно шествовали две курицы.

— Значит, так,— сказал лейтенант, закрывая за собой решетчатую дверь грота. Лицо его посерьезнело, и он произнес: — Старшим группы назначаю...

И дальше у них пошел совершенно военный разговор, в результате которого лейтенант двинулся по аллейке, а курынекуры приготовились выполнять боевое задание.

Между двух берез на том самом месте стоял человек в лаптях. Лейтенант подошел к нему:

— Лейтенант Спичкин,— приложил он руку к фуражке.

Человек смолчал.

Тогда Спичкин достал фотографию.

— Где он скрывается? — строгим тоном спросил лейтенант Спичкин.

Человек сразу понял с кем имеет дело. Форма — что ни говори.

— Граф там.— И человек показал на здание с колоннами.

— Ишь ты, только графьев мне не хватало,— пробормотал лейтенант. Он огляделся и сошел с аллейки, решив незаметно добраться к зданию.

Граф Урванский ужинал. Стол перед ним ломился от яств. Зажгли свечи, граф барственным жестом отослал лишних людей. Огни свечей отражались в бокалах, играли на гроздьях винограда.

— Вот она, моя любовь,— бормотал граф, вгрызаясь в баранину, придавая этому ритуалу таинственное, можно даже сказать, дипломатическое значение.

Отпив из бокала, граф решил закусить гусиной ножкой.

Тут за портьерой послышался грохот, и граф застыл с ножкой в зубах. Через секунду оттуда вылетел лейтенант Спичкин.

Граф стал кашлять, пытаясь освободиться от ножки, которая вдруг превратилась в кляп.

— Нарушаете, гражданин граф,— сказал лейтенант Спичкин, обводя взглядом стол с бокалами и наливками.

— Что? — наконец откашлялся граф.

— Нарушаете,— повторил лейтенант и для вящей убедительности засунул руку в карман.

Граф оценивающе осмотрел его с головы до ног. Под этим взглядом лейтенант поправил фуражку и нахмурил брови, считая, что так у него будет гораздо более взрослый вид.

— Так здесь же указа еще не было,— произнес граф, вытирая жирный рот салфеткой.— Может, желаете попробовать. Интересное, знаете ли, винцо.

— Я не пью!—строго ответил лейтенант.— И не забывайтесь: я при исполнении.

Рука графа, украшенная золотым перстнем, незаметно потянулась по белоснежной скатерти к звонку.

— Не надо, гражданин граф,— сказал лейтенант и угрожающе зашевелил пальцами руки в кармане.— Я так ненароком и выстрелить могу.

Рука с перстнем дернулась обратно.

Граф настороженно потянул носом, повертел рукой бакенбарды, а потом возмущенно затарахтел:

— А в чем собственно дело? Врываетесь. Что-то требуете. Вы по какому, так сказать, праву? У вас и ордер, может быть, есть? Так он не годится здесь! Прокурор, батюшка, у нас другой... Да и вообще, я буду жаловаться губернатору. Он мой приятель. Мы с ним намедни в вист играли.

— Хоть... этому,— нахмурился лейтенант.— Императору жалуйтесь. Вы здесь все заодно.— И он вновь зашевелил пальцами в кармане.

— Да не волнуйтесь вы так,— миролюбиво заговорил граф.— Я же пошутил. Может, присядете. Вот балычок, вот икорка, когда вы там у себя такое поедите.

— Некогда мне тут с вами рассиживаться,— выпрямился лейтенант.— Где наши люди?

И в возмущении он застучал пальцем левой руки по столу. Бокалы тревожно загудели в ответ.

— А вы за ними? — облегченно вздохнул граф.— Так бы и говорили. Мы их вам охотно доставим. Сейчас я распоряжусь.

И рука с перстнем вновь двинулась к звонку.

— Но-но, без рук,— строго сказал лейтенант.— Где они?

— Ну где-где,— со злостью ответил граф.— В тюрьме.

— Так вы пионера в тюрьму посадили.— Лейтенант едва не задохнулся от возмущения.— Собирайтесь! В тюрьму поедем.

— Да я же, любезный, не одет.

— Ничего! — возмутился лейтенант.— Сойдет и так! Считаю до трех!

До трех считать не пришлось. Граф покорно вылез в окно, и они вдвоем зашагали сначала по аллее, а потом и по дороге. Лейтенант шел за спиной графа и поторапливал:

— Посидели бы вы там, так сейчас бы бегом бежали, чтобы невинных людей освободить. Это же надо такое придумать — пионера в царскую тюрьму.