Инга Леви - Хрангелы

Ник смотрел и удивлялся: в каких разных сферах могут добиться успеха дети! С ребятами из Штатов он познакомился, конечно, еще в самолете, и слушая Питера, ловко, одним движением перебравшегося из инвалидного кресла в самолетное, поражался – как это ему, Нику, посчастливилось оказаться в такой компании. Он, конечно, многое знал, а Питер не только многое знал, но еще и сам создавал. Его компьютерная программа обучения иностранному языку заняла второе место в конкурсе, где среди участников, представляющих восемь стран, почти все были старше двадцати пяти...

Слушая директора, Ник изо всех сил старался запомнить все, что тот говорил, и одновременно – увидеть в каждом какую-то особую примету, которая потом помогла бы вытащить из памяти его имя. Анна, теннисистка из Бельгии – похожа на Одри Тоту. Дейв, шахматист из Англии, – высокий и спортивный. Никогда бы не подумал, что его спорт – шахматы, похож, скорее, на волейболиста. Еще одна спортсменка – фигуристка из страны, известной ему как родина знаменитого футболиста Шевченко и знаменитых боксеров братьев Кличко.

«На-таль-я», – произнес по слогам директор. Сверкнув улыбкой, тряхнув светлыми волосами, девочка сказала: «Ната». Многие облегченно вздохнули, все-таки «Ната» сказать легче, чем длинное «Наталья». «Мисс Улыбка», окрестил ее Ник.

Потом представили еще двух Натальиных земляков: Марию и Антона. Что-то необъяснимо одинаковое было в их внешности. Может, они брат и сестра, подумал Ник. А потом понял – и Маша, и Антон по-настоящему красивы, и это делало их похожими друг на друга. К тому же оба влюблены в науку.

Мексиканка Салма, тринадцатилетняя поэтесса, запомнилась Нику

национальной одеждой и двумя длиннющими черными косами – настоящий символ Мексики. О солнечной, яркой Салме так и хотелось сказать – «искрящаяся». Искра Салма.

В противовес Салме, Йен, художник из Японии, был воплощением созерцательного спокойствия, за которым таились внутренняя глубина и сила. Наверное, и картины у него такие же, подумал Ник: ничего кричащего и – сильная энергетика.

Больше всего Ника поразила троица из Италии. Дино, Марио и Софи сняли настоящий фильм! Пусть и любительской видеокамерой, но с настоящим сценарием, режиссурой и актерской игрой. И ничего, что занята в нем всего одна актриса – она полностью воплотила замысел сценариста Марио и режиссера Дино. Фильм – о трех месяцах жизни итальянского подростка, о том, что в такой срок может уместиться переход из детства в недетство. О том, что иногда это смешно и здорово, иногда не смешно, иногда даже больно, но, в конце концов, все-таки – здорово! Нику ужасно хотелось бы посмотреть эту картину, особенно после красочного рассказа Питера, видевшего ее. В то время, как его ровесники гоняли мяч или носились на велосипедах, Питер смотрел фильмы...

Потом представили ребят из Америки. Тринадцатилетний Френк был номинирован на «Оскара» за роль в фильме про войну. Ник где-то читал, что статуэтку ему не дали только потому, что у жюри не было никаких сомнений – впереди у него еще не один «Оскар», такой он талантливый. А главную киношную награду получил актер, чья карьера была уже на излете, но вклад в мировое кино – огромный.

О Питере директор говорил долго, тот даже смутился. Во время своего представления Ник тоже разволновался – не привык он к такому вниманию к своей персоне.

Последним назвали Джонни, как оказалось, самого младшего в этой смене. Прежде чем сказать о нем, директор прочистил горло и взволнованно заговорил:

– Друзья, я назвал уже многих из вас, и вы слышали, какие разные у вас таланты. Есть спортсмены, актеры, поэты, талантливые ученики

и исследователи, но Джонни... он (малыш сиял как медный таз) обладает очень важным талантом – талантом человечности.

И рассказал, как Джонни вытащил из реки двух соседских ребятишек. Ни секунды не задумываясь, кинулся на помощь, и если бы не он, те бы утонули.

– А тебе не было страшно? – шепотом спросил Питер.

– Не-а, – пожал плечами Джонни, – я испугаться-то не успел. Страшно было потом домой идти – думал, за мокрые кроссовки попадет.

– Попало? – тоже шепотом спросил Ник.

– Попало! Мама знаете как ругалась! А когда на следующий день газетчики понаехали, она меня на руки схватила и полдня на руках носила, как маленького. Плакала...

Ник с Питером понимающе переглянулись.

– И наконец позвольте представить троих ребят, чей талант состоит в том, что все они умудрились родиться в моей семье, – с улыбкой сказал директор,– мои дети: Грег, Сара и Зак.

– Везет им, – пробормотал Френк, – они здесь, наверное, все лето проводят.

Словно услышав, директор продолжил:

– Вообще-то, правилами лагеря запрещено присутствие в Gar­den of Talеnts родственников персонала, но их мама – археолог, и находится сейчас в экспедиции. Опекунский Совет GT решил, что этим детям здесь будет лучше, чем в компании верблюдов, змей и скорпионов.

По залу пронесся смешок. Официальное знакомство состоялось, детвора разбрелась по домикам.

Дух тропиков был полностью сохранен в планировке и архитектуре лагеря. Домики (типичные бунгало, но двухэтажные) органично вписывались в окружающий пейзаж. Несмотря на свою туземную внешность, они были оснащены всем необходимым, в том числе и такими благами цивилизации, как кондиционеры, плазменные телевизоры, WI-FI. Правда, все это, кроме кондиционеров, использовалось крайне редко – здесь было не до телевизоров.

Вечером Ник долго ворочался, никак не мог уснуть. Столько впечатлений! В пришедшем, наконец, сне ему виделся самолет, облака, пронзенные лучами, огромный океан, карусель лиц, среди которых одно очень важно было запомнить. «Ма-аша, – сказал странно-тягучим голосом Питер, – её зовут МА-ША.»

***

В мозгу каждого хрангела было что-то вроде навигатора, который подсказывал, где находится его ребенок, и в случае опасности хрангел тут же оказывался рядом. Такой скачок требовал огромного количества энергии, поэтому в обычные дни хрангелы предпочитали добираться традиционным путем, а именно – лететь. Никто не знает, когда им вдруг понадобится максимум энергии: ведь с детьми в любой момент может произойти что угодно!

...Форчунья уже больше месяца не видела своих детей. После избиения Джонни с ней стало происходить что-то непонятное... Каждое пробуждение давалось ей с огромным трудом. Она даже перестала язвить и предаваться своим утренним размышлениям: хотелось только лежать не открывая глаз, ни о чем не думать, ничего не делать. А однажды просто не смогла заставить себя подняться с кровати...