Гарри Килворт - Последняя тайна

— Слава богу, теперь люди живут только на ограниченных участках земли, — сказала Бриония. — Насколько я понимаю, все людское население Катая сосредоточено на севере, за горами?

— Да, вроде бы так, — согласился Нюх. — Итак, что мы будем делать? Как насчет того, чтобы отправиться в «Прыгающие камешки», Легкомысл? Бриония теперь тоже член клуба, поскольку туда наконец-то стали принимать и дам…

— Каких же усилий это нам стоило, — пробормотала Бриония, которая терпеть не могла мужского господства. — Вы знаете, что одной моей подруге, чтобы привлечь к себе внимание, пришлось броситься под карету, запряженную мышами?

— Да и вы сами, насколько я помню, приковали себя за хвост цепью к фонарю перед клубом, — напомнил ей Легкомысл. — И все это зимой, на пронизывающем ветру.

— Игра стоила свеч.

— А как насчет Грязнули и Плаксы? — спросил лорд. — Каждому из нас позволено провести с собой одного гостя, не члена клуба.

— Хорошая идея, — ответил Нюх. — А Бриония может прихватить с улицы какую-нибудь прачку или продавщицу!

Лорд Мудрый долго смотрел на Нюха.

— Так вы хотите, чтобы я пошел в клуб в обществе прачки? — спросил он. — Шучу, шучу. Ну что, идем? Отведаем свежих булочек, воробьиных яиц и кофе!

Как раз в это время мэр сидел в клубном баре и разглагольствовал о бесцеремонности ласок. Он объяснял довольно упитанному, представительному горностаю, как ласка, водитель отвратительной красной машины, всеми правдами, а главным образом неправдами норовил одолеть его замечательную, сверкающую машину с желтой трубой. При появлении Нюха в сопровождении Грязнули мэр замер на полуслове и, извинившись, стремительно скрылся в туалете. Он очень долго не выходил оттуда, а выйдя, столкнулся морда к морде с Брионией.

— Что такое?! — взревел Толстопуз Недоум.

— Ах, мэр, — сладчайшим тоном произнесла Бриония, — вы, должно быть, слышали: комитет проголосовал за меня. Я первая самка, ставшая членом клуба. Впоследствии нас станет больше, так что надо привыкать!

— Абсурд! Почему меня не поставили в известность?

— Разве вы не читали протокол последнего собрания, мэр? — спросил один из клубных служащих. — Он был разослан всем членам клуба. Вы имели шанс проголосовать против.

— Я не могу читать каждую бумажку, которая попадает мне на стол, — возразил мэр Недоум, чувствуя, что весь мир ополчился против него. — Вы видели когда-нибудь утром мой рабочий стол? На нем целая гора бумаг. И б о льшая часть их сразу отправляется в мусорную корзину.

— Это меня не удивляет, — заметил Нюх.

Мэр повернулся к нему.

— А этот… господин — тоже теперь член нашего клуба? — указав на Грязнулю, громовым голосом спросил он.

— Нет.

Лицо мэра снова приняло торжествующее выражение.

— Тогда мне придется вышвырнуть его отсюда за ухо!

— Боюсь, вам это не удастся, — отозвался лорд Мудрый, прервав беседу с Плаксой. — Он мой гость. А Плакса — гость Остронюха.

Сконфуженный мэр посмотрел на каждого по очереди:

— Стало быть, вы считаете, что взяли верх над Толстопузом? Так вот, позвольте вам сказать, что я — грозный противник. Мне надоело, что вы, Серебряк, с вашими дружками постоянно третируете меня! (К вам, Легкомысл, у меня претензий нет.) Все вы знаете, что мои предки были королями Поднебесного. Король Красноус, мой далекий пращур, однажды убил тысячу ласок только за то, что они ласки. Времена изменились, но у Недоумов по-прежнему жестокие сердца. И скоро, очень скоро вы это узнаете!

С этими словами мэр удалился из комнаты.

— Потомок гордых монархов и несчастное создание, у которого не осталось ничего, кроме спеси, — вздохнул лорд Мудрый.

У Баламута Серебряка как анархиста был один серьезный наследственный изъян: он был не в состоянии причинить боль никому из зверей. Этот фамильный недостаток никак не влиял на работу его кузена, Остронюха Серебряка, поскольку знаменитый детектив и без того старался делать только добро. Баламут же хотел делать зло. Но проклятый семейный изъян мешал ему исполнить дело всей жизни — уничтожить современное эксплуататорское общество. Настоящий анархист должен без угрызений совести стрелять в других зверей, взрывать города, сносить с лица земли деревни. Но природа Баламута противилась насилию. Родись он настоящим убийцей, существом без совести, он бы в два счета разделался с ненавистным ему общественным строем. Он бы уничтожил проклятый мир мэра Недоума и на его пепелище построил бы новый.

Иногда Баламут кричал во сне: «Я хочу стать убийцей!» Однако природная склонность к добру служила серьезным препятствием к осуществлению этого страстного желания.

Однажды ярким, солнечным утром он проснулся и сел в постели. Ответ прилетел к нему на стремительных крыльях сна. Почему бы не предоставить другим сделать это за него? Конечно! Нужно дать оружие зверям, а они уж пусть сами уничтожают друг друга! Он станет торговать оружием и боеприпасами! Как только винтовки попадут народу в лапы, звери неизбежно начнут палить друг в друга! Небольшой спор здесь, маленькая ссора там — и пошло-поехало! Стоит их только вооружить, как темперамент сделает остальное! Это же так просто!

— Начнется гражданская война, а затем наступит анархия! — весело воскликнул Баламут. — Кровавый прилив захлестнет землю! А когда в живых останутся только сильные и храбрые, появится шанс построить новый, лучший мир, населенный отважными зверями.

Ему показалось, что он когда-то слышал эту фразу, но такая вещь, как плагиат, никогда не волновала Баламута.

Он соскочил с постели и буквально бросился к газетному киоску, чтобы купить журнал «Ружья, ружья и еще раз ружья». Затем он вернулся домой позавтракать и оказался за столом первым. Съев яйцо всмятку и тост, он просмотрел журнал, но, к сожалению, нашел там очень мало интересного.

— Читаем, да?

Это был Копила Крош, занудный банковский клерк, всегда говоривший о себе во множественном числе. Тучный барсук взял со стола салфетку, сел и аккуратно развернул ее на коленях. Он был одет, как обычно, в темный костюм, белую рубашку со стоячим воротничком и короткие гетры. Баламут всякий раз, увидев его, боролся с желанием выколоть ему глаза вилкой.

Следующим в столовую вошел полковник в отставке, горностай.

— Вот как, Баламут, вы читаете «Ружья»? Один из моих любимых журналов. Есть там что-нибудь интересное? Можно посмотреть, если вы закончили?

Баламут опустил журнал.

— Вообще-то здесь есть интересная статья, полковник. По-видимому, кто-то изобрел заряженные порохом пули. Вам уже не нужен будет шомпол и тому подобное. Вы просто вставляете пулю в казенник и нажимаете спусковой крючок. Очень быстро. Можно заряжать и стрелять каждые несколько секунд. Но для меня и это недостаточно быстро.