Сильвана Мари - Последний эльф

— Мы красивый, мы хороший, мы не кушать то, что ты не хочешь.

Охотник казался всё больше растерянным, словно весь разговор, который для малыша наконец-то, после бессмыслицы последних дней, был вполне нормальным, для него, охотника, являлся совсем нелепым.

Пока кукуруза жарилась на костре, маленький эльф вырыл небольшую ямку и похоронил кусок мяса. Он старательно засыпал могилку землёй и за неимением цветов украсил её гроздями красных ягод. В течение процесса похорон охотник ни на миг не отрывал взгляд от мяса, и выражение его унылого лица подобало случаю. Он выглядел так, как будто присутствовал на похоронах близкого родственника. Может, он был знаком как раз с этой свиньёй и поэтому так растрогался… Честно говоря, он всё-таки не такой уж и плохой.

Надежда на одну кукурузу для каждого рассеялась, оказавшись несбыточной. Тролль сожрал три початка, великаны — по одному, а охотник, женщина и малыш разделили между собой последний… Но всё равно это был настоящий пир.

В конце концов, когда солнце стояло почти в зените, путники распрощались и пошли своей дорогой.

Мужчина, женщина и малыш шагали по долине, освещённой солнцем, и собака весело трусила вслед. На небольшой поляне они наткнулись на прибитый к дереву листок пергамента. На пергаменте было написано объявление о розыске двух опасных бандитов в сопровождении одного из самых уродливых во всём мире троллей. За сведения о них обещали вознаграждение. Малыш подумал, как же им несказанно повезло, что они не столкнулись с этими преступниками! Наоборот, им посчастливилось встретиться с двумя дровосеками и самым красивым в мире троллем. Надо же, сколько в этих местах троллей!

— Кто-нибудь в состоянии объяснить мне, что случилось и почему мы всё ещё живы и здоровы? — спросил охотник.

Сайра улыбнулась.

— То, что малыш чувствует, передаётся всем, кто находится рядом с ним, — объяснила она. — Когда Йорш в отчаянии — для нас это невыносимо, когда ему страшно — мы чувствуем панику, но всё равно мы способны думать. А для более… простых людей его мысли как наводнение — их разум переполняется эмоциями эльфа. Малыш сказал «красивые» и «хорошие», и они… как бы это сказать… почувствовали себя такими.

— Простые люди? — спросил Монсер.

— Ага, простые, — подтвердила она.

— A-а, простые люди, — протянул он.

Потом вдруг остановился и хлопнул себя по лбу ладонью:

— Мы забыли верёвку-качели, она была привязана к дереву. Подождите меня здесь, я быстро.

Женщина, малыш и собака уселись на залитой светом поляне. Как хорошо на солнце!

Охотник мчался со скоростью ветра. Добежал до того места, где они устроили ночёвку, но «могилу» вяленого мяса уже кто-то раскопал и опустошил. У простых людей мозги тоже работают: не только ему пришло в голову вторично использовать похороненное.

Монсер взял верёвку, смотал и уложил её в мешок, после чего отправился обратно.

Пока он шёл, ему вспомнился прерванный разговор. Что там было за предсказание? Как только охотник догнал спутников, он спросил об этом малыша.

Йоршкрунскваркльорнерстринк сразу вспомнил и продекламировал: «Когда вода зальёт землю, исчезнет солнце, наступит мрак и холод. Когда последний эльф и последний дракон разорвут круг, прошлое и будущее сойдутся… и солнце нового лета засияет на небе».

— И что это значит?

— Не знаю.

— Твоя бабушка тебе что-то говорила о дожде?

— Ну конечно, она часто говорила об этом.

— И что она говорила?

— Говорила: «Сегодня опять дождь», или «Оденься теплее, идёт дождь», или «Все одеяла заплесневели»… Однажды она сказала: «Течёт крыша…» А в другой раз: «Скоро здесь заведутся лягушки». А ещё, когда у меня в третий раз был насморк… Я вам уже рассказывал, как у меня в третий раз был насморк? Когда мой нос был совсем забит и сопли стали такого же цвета, как…

— Да нет, я хотел узнать, говорила ли бабушка, почему вдруг стало так холодно и дождь стал лить почти непрерывно в последние годы? Знала ли она, когда это кончится и что нужно сделать, чтобы это кончилось?

— A-a, это! Нет, ничего не говорила.

— Ты уверен?

— Да.

— Ну ладно, — сказала женщина, — а что ты знаешь о драконах?

— Драконы большие, у них есть крылья, и они умеют летать. С ними нелегко ладить, особенно с тех пор как люди стали их уничтожать. Драконы — хранители древних знаний… Уж они-то умеют читать рунические письмена! Не то что некоторые, не хочу называть имена, но кое-кто принимает письмо за узоры…

— Нам нужно найти последнего дракона и последнего… — мужчина замолк, как будто его посетила неожиданная мысль.

Охотник уставился на малыша и не смел произнести ни слова.

— Последнего эльфа, — закончил за него малыш. — Бедняга! Последний эльф! Это должно быть ужасно — быть последним. Быть одиноким. И кроме того, это значит, что эльфов больше нет. Это жестоко. ЖЕСТОКО. Даже страшно подумать. Эй, но это значит, что я познакомлюсь с эльфом! До сих пор я не видел других эльфов, кроме бабушки. И когда мы встретимся, он не будет больше последним — нас будет двое. Это так здор… — малыш запнулся.

Тень нашла на его лицо.

— Но если есть я, он не может быть последним…

Наступило молчание. Очень долгое молчание.

— Последний эльф — это я…

Опять молчание. Длительное молчание. Солнце неожиданно скрылось, и опустился туман. Хрипло каркнула какая-то птица. Женщина наклонилась, обняла малыша и крепко, как никогда раньше, прижала к себе.

— Это всего лишь предсказание. Мы даже не знаем, о какой эпохе идёт речь. Может, это случится только через тысячу лет. Или никогда не случится — не всегда же предсказания сбываются…

Лицо малыша приобрело землистый оттенок, и его зелёно-голубые глаза полностью потеряли блеск.

— Точно, может, даже через две тысячи лет, — подтвердил мужчина, — или никогда.

Он тоже присел и крепко обнял малыша.

Так они и сидели, неподвижно, обнявшись, в сыром тумане. Начал моросить дождь, но даже тогда они не пошевелились. К ним неслышно подошла собака, и вот уже четверо путников прижались друг к другу под мелкими каплями дождя.

Первой встала женщина.

— Пойдём укроемся под деревьями.

— Здесь недалеко есть башня. Я слышу журчание воды — мы рядом с ручьём, недалеко от города Далигара, и сзади протекает река. Я знаю, где мы. Здесь должна быть заброшенная башня с растущим наверху деревом.

— Откуда ты знаешь?

— Слышно журчание воды в ручье, и я видел рисунок. Я же уже говорил. Я знаю, где мы.

— Какой рисунок? Ты о чём?

— Потом объясню. А сейчас пойдёмте укроемся от дождя.

Малыш казался неимоверно уставшим. Глаза его совсем потускнели.

Следуя за эльфом, охотник и женщина с трудом пробирались сквозь колючие кусты ежевики. Ручей действительно был. Вода в нём текла чистая и прозрачная, и по берегам росла мягкая зелёная трава. Совсем недалеко от места, где они выбрались из кустов, виднелась маленькая поляна, на которой возвышалась полуразрушенная башня. На башне рос огромный дуб.