Улисс Мур - Ледяная страна

— Точно такой звук я и слышал, — обрадовался он. — Слышал, как Боуэн что-то доставал именно отсюда.

И тут под верхним слоем сушёных ягод он, к своему огромному удивлению, нащупал в банке что-то ещё — небольшой пакетик из старой промасленной бумаги, в котором что-то слегка звякнуло, и на нём ровным почерком доктора Боуэна было написано: «Снотворное».

В пакетике оказались две небольшие ампулы с ярко-оранжевым содержимым.

— Загляни-ка в другие банки… — прошептала Анита, не веря своим глазам.

В банке с надписью «Зверобой» оказались четыре ампулы какого-то снадобья «Для быстрого пробуждения». А в банке с пятилистником аптекарь спрятал несколько доз «Средства для сильнейшей боли в животе».

— Ну и ну, вот тебе и доктор! — покачал головой Джейсон. — Под видом добропорядочного врача скрывается опасный торгаш каким-то странными средствами!

Анита взяла ампулу с ярко-фиолетовым содержимым и прочитала этикетку: «Средство для сильнейшей боли в животе».

— Ты думаешь, они настоящие? Такие только в сказках бывают…

— Или в других местах — воображаемых… — задумчиво произнёс Джейсон. — Знать бы ещё, где и когда они приготовлены. И каким образом доктор заполучил их…

И тут ребята вздрогнули от неожиданности, потому что с улицы донёсся какой-то странный звук.

— Надо уходить, — сказала Анита, беря пакеты с ампулами. — Что будем делать с ними?

— Давай унесём? — предложил Джейсон. — А банки поставим на место.

Они так и сделали, причём весьма быстро. Но оставался ещё кодовый замок в сейфе. Ребята порылись во всех ящиках.

Кроме пачки квитанций, каталога садовой мебели, чистого блокнота и журнала с кроссвордами не нашли больше ничего.

— Спорю, и пылинки не найдём, даже если с лупой станем искать, — проговорила Анита, которая поражалась чистоте, царящей в аптеке.

Джейсон перетряхнул содержимое всех ящиков. Он надеялся, если уж не удастся открыть сейф, найти хотя бы дубликат ключей от аптеки, чтобы позже снова проникнуть сюда.

Однако сейчас они не только упустили доктора, но даже не узнали, где находятся Рик с Джулией и что случилось со всеми остальными.

— Попробуем ещё раз связаться через записную книжку? — предложила Анита. — Давай, теперь я поговорю.

Она достала из своего рюкзака записную книжку Мориса Моро и открыла её.

Новый шум на улице заставил ребят спрятаться под прилавок. Они остались там сидеть, скрестив ноги по-турецки. Анита открыла записную книжку французского художника и принялась быстро листать пожелтевшие от времени страницы из китайской бумаги, обладающие сверхъестественными свойствами, и вскоре, как и надеялась, увидела в рамочке Джулию.

— Тут твоя сестра! — с волнением сказала она и торопливо опустила руку на страницу.

Джейсон облегчённо вздохнул.

— Скорее! Спроси, как она, всё ли в порядке?

Анита Блум закрыла глаза и начала телепатическое общение с Джулией с помощью записной книжки. Кроме тех, что имелись у неё и у Джулии, существовали ещё две такие же книжки. А это значит, что только четыре читателя могли встретиться на её страницах.

Разговор на этот раз получился необыкновенно коротким.

— Плохие новости, Джейсон, — сообщила Анита. — Доктор запер их в подвале!

Сквера Мей больше не существовало.

Небольшая вымощенная булыжником красивая площадь в старом квартале города, с фонтаном в центре, теперь являла собой нагромождение руин, покрытых грязью.

Цунами полностью затопило почтовое отделение, а книжную лавку Калипсо напротив него опустошило. Не осталось ни витрин, ни двери с колокольчиком, ни скамьи у входа. Одни стены.

И повсюду разбросаны книги: ужасное месиво из размокшего картона покрывало все тротуары вокруг, книжные страницы облепляли стены каменных домов, хлопали на ветру уцелевшие обложки.

Множество людей, вооружённых лопатами, мётлами и разными другими инструментами, уже начали сооружать подпорки возле повреждённых водой стен.

Двое городских сантехников, которые вечно соперничали, отвоёвывая друг у друга клиентов, заключили, можно сказать, молчаливое перемирие: теперь они ходили по домам и чинили, что могли. Во избежание ещё больших несчастий, повсюду стали отключать электричество.

Братья Ножницы и братья Флинт с тоской оглядывали то немногое, что осталось от книжной лавки.

— Вы в самом деле были внутри? — ещё раз спросил кудрявый, кивая на глубокую тёмную яму, на месте которой ещё несколько часов назад стоял дом, где находился магазин Калипсо.

Белокурый, желая заглянуть в яму, придержался за стену, и часть её тут же обрушилась.

— Ну да! И дверь была там, в служебном помещении, — уверенно сказал младший Флинт, скрестив руки на груди.

— Да, именно там, в служебном помещении, — повторил средний Флинт, копируя позу младшего брата.

— Может, пойдём, наконец в «Лакомку»? — захныкал старший Флинт. У него уцелела не только рука, о которой он так беспокоился, но и аппетит.

— Не думаю, что та дверь, о которой вы говорите, ещё цела, — сказал белокурый, пропустив его вопрос мимо ушей.

Он заглядывал в чёрную яму на месте магазина Калипсо, освещая её зажигалкой. Потом перебрался через груду обломков, прошёл между лужами и остановился под остатками крыши, откуда продолжала капать вода.

Белокурый, желая понять, где находилось служебное помещение, о котором говорили братья, прошёл ещё немного по битым стёклам и кирпичам. Подняв зажигалку, он вдруг обнаружил в полумраке человека.

Он стоял спиной, заложив руки за спину, глядя на то, что осталось от книжной лавки, и никак не реагировал на появление белокурого.

— Хорошо видно и без света, — произнёс незнакомец, не оборачиваясь.

Белокурый вздрогнул, узнав низкий голос своего шефа:

— Барон Войнич?.. Это… в самом деле вы?

Услышав, что к нему обращаются по имени, главарь поджигателей повернул голову:

— А, Ножницы. Что вы тут делаете?

Белокурый переступил с ноги на ногу, при этом что-то хрустнуло, и он поскользнулся на разбухшем картоне.

— Мы опасались, что вас снесло в море! Мы всюду искали вас.

— А разве вы не должны сейчас быть во Франции?

— Мы были там, барон Войнич, но потом…

— Неважно, — коротко ответил Маляриус Войнич, продолжая рассматривать старую дверь. Звук падающих капель подчёркивал тишину, наступившую после этих слов.

— Я очень рад, что вас не унесло в море, барон Войнич, — помолчав, произнёс белокурый.