Хелен Фокс - Игрек

Мальчик лишь пожал плечами. Неожиданно что-то привлекло его внимание.

— О боже! — упавшим голосом пробормотал Гэвин.

Из лифта вышла миссис Белл, а за ней — Игрек в сопровождении того самого молодого человека в сером костюме. Робота было не узнать. Резиновое туловище и руки были испачканы в чём-то черном, на лице — ни следа обычного оживления.

— Влип, — пробормотал Гэвин, понимая, что это еще слабо сказано. — Ма, что случилось? — спросил он, когда процессия приблизилась.

На лице миссис Белл застыло суровое выражение, напомнившее мальчику о его самых ужасных детских проступках.

— Оказывается, впавший в буйство робот вовсе не из числа работников отеля, — едко произнесла она, поворачиваясь к Игреку. — Отгадайте, кто это.

— Впавший в буйство?! — переспросила Флер.

— Не может быть! — выпалил Гэвин, хотя в глубине души его не оставляла уверенность, что все роботы время от времени склонны вести себя непредсказуемо.

— Тебя не уволили? — шутливо спросил мистер Белл.

— Каким-то чудом.

— Но что он натворил?! — вскричала Флер, глядя на Игрека так, словно видела его в первый раз в жизни.

— Спроси лучше, чего он не натворил, — ответила миссис Белл. — Притворился официантом, вызвал переполох на кухне, напал на постояльца в ванной…

Всё это время Игрек стоял, угрюмо потупившись, но, услышав про постояльца, протестующе вскинул голову.

— Я на него не нападал! Я его спасал, — возмущенно заявил он.

— И как он себя чувствует? — поинтересовался мистер Белл.

— Кажется, он уже оправился от потрясения, — ответила миссис Белл, — да и вообще воспринял всё с поразительным добродушием. На счастье, его БДЦ-4 вытащил Игрека из ванны прежде, чем тот успел причинить постояльцу какой-либо вред. — Она тяжело вздохнула. — Ладно, поехали домой, пока никто не передумал и тебя не замели.

Замели ? Как это? Игрек вспомнил первые часы своей жизни у Беллов — когда Ворчун обсыпал его мукой, а потом обметал щеткой. Глупо, конечно, получилось, но, в общем-то, ничего особо ужасного. Однако, судя по тону миссис Белл, сейчас она имела в виду что-то куда более неприятное…

— Да, пожалуйста, поедемте домой, — торопливо произнес он.

Но Беллы смотрели уже не на него, а на какого-то седоволосого человека, который только что вышел из лифта и теперь направлялся к ним. Флер с нескрываемым интересом разглядывала круглые очки в тонкой металлической оправе.

— Мистер Лобсан! — воскликнул мистер Белл. Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Добрый вечер, — поздоровался тибетец. — О, ваш сын тоже здесь! Привет, Гэвин! Помнишь, мы с тобой разговаривали по коммуникатору? Я тогда еще сказал, что твой отец — великий архитектор. После этого он на деле доказал, что я был прав!

Мистер Лобсан улыбался так приветливо, что Гэвин уже начал подумывать, а не ошибался ли он, подозревая его в каких-то темных замыслах.

Мистер Белл тем временем представил тибетцу жену и дочь.

— А это наша младшенькая и наш дворецкий, — закончил он, показывая на Шарлотту, сладко посапывающую на коленях у Ворчуна.

— А это кто? — поинтересовался мистер Лобсан, указывая на Игрека.

Внезапная перемена в его взгляде подействовала на Гэвина точно сигнал тревоги. Хотя тибетец продолжал улыбаться, глаза его сузились до едва различимых щелочек, а в лице появилось что-то хищное.

Мальчику вспомнились слова Эррола: «Корпорация Жизни не терпит конкуренции». Он затаил дыхание, мысленно умоляя Игрека промолчать. Впрочем, боялся он напрасно: робот пребывал в таком унынии, что лишь на мгновение поднял на мистера Лобсана потухшие глаза и тут же снова уставился в пол.

— Па, пойдем, — Гэвин дернул отца за рукав. Мистер Белл строгим взглядом напомнил сыну о правилах приличия.

— Потрясающе, — произнес мистер Лобсан, не сводя с Игрека глаз. — Сразу видно, что это одно из творений Морелли. Узнаю его стиль.

Каким-то образом Гэвин сразу же понял, что это всего лишь трюк, уловка. Если мистер Морелли в действительности и существовал на свете, то уж явно не мог создавать таких роботов, как Игрек.

— Его собрал мой друг, — возразил мистер Белл. Момент, которого так боялся Гэвин, настал. — Профессор Огден. Вы его знаете?

На сей раз мистер Лобсан не смог скрыть обуревавших его эмоций: на его смуглом лице читалась смесь враждебности и острого любопытства. Не было никаких сомнений, что тибетец знаком с профессором. Впрочем, в следующее мгновение он уже снова улыбался как ни в чём не бывало.

— Нет, что-то не припоминаю. Сами знаете, ученых так много. Быть может, вы как-нибудь расскажете мне про вашего робота?

— Вы живете в нашем отеле? — поинтересовалась миссис Белл.

— Да, пока не закончится строительство новой фабрики. Мы собираемся наладить массовый выпуск БДЦ-4. Это потрясающие роботы!

— Что ж, нам пора. Шарлотта уже давно должна быть в постели, — сказал мистер Белл. — Желаю приятно провести выходные.

— Спасибо, — ответил тибетец.

Гэвин шел последним, а когда обернулся, увидел, что мистер Лобсан смотрит им вслед всё с той же недовольной гримасой на лице. Гэвин помахал ему рукой, как будто только для этого и обернулся. В конце концов, не один мистер Лобсан умеет притворяться!

Игрек стоял, прислонившись к стене и свесив голову на грудь. Кухня, ставшая уже такой знакомой и уютной, сейчас казалась ему мрачной и неприветливой. Интересно, думал Игрек, вернется ли к нему когда-нибудь прежний интерес к жизни? Вдруг он услышал знакомый скрип. Подняв голову, Игрек увидел проезжающего мимо Дворецкого.

— Ворчун, ты когда-нибудь ошибался? — спросил он. Старый робот остановился.

— Много раз.

— Но разве ты не запрограммирован делать всё правильно?

— Мы, роботы, не можем знать абсолютно всё, — произнес Ворчун. — Поэтому мы должны учиться, а учебы, как известно, не бывает без ошибок. Так же и у людей.

Игрек задумался. Он знал, что Гэвину и Флер положено по многу часов в день учиться самым разным предметам, но ему и в голову не приходило, что они тоже могут ошибаться.

— А что бывало, когда ты совершал ошибку? — спросил он у Ворчуна.

— Мне показывали, как делать правильно, — ответил Дворецкий. — И как только я выучивал правильный способ, прежняя модель поведения мгновенно стиралась из моей памяти.

— А ты когда-нибудь испытывал раскаяние? — не унимался Игрек. Именно это слово употребил человек в простыне, после того как Игрек едва не постирал Шарлотту.

— Раскаяние? — на лице Ворчуна отобразилось недоумение.

— Ладно, забудь, — отмахнулся Игрек.

Дверь открылась: на кухню вошли Флер и Гэвин.

Ворчун покатил подзаряжать аккумуляторы, оставив Игрека в одиночестве томиться у стены. Хотя Флер и дала себе зарок не относиться к нему как к личности, ее тронул печальный взгляд резинового робота.