Н. Уилсон - 100 шкафов

Тут, ничего толком не успев решить, Генри сел, подхватил Блэйка правой рукой и смахнул с себя другую кошку левой. Он ударил ее. Она отлетела к дверям, и Генри услышал, как она на высокой ноте взвыла от боли. Поводок натянулся, кошку вздернуло вверх, и она снова упала на пол. Поводок дернули еще раз, и кошку поволокло вдоль кровати в сторону стены, но она, сопротивляясь, уцепилась когтями за одеяло. Поводок продолжали тянуть, и он сдавливал перепуганной кошке горло до тех пор, пока она не отпустила одеяло, позволив волочь себя дальше. Ее прибило к шкафам. На секунду когти впились в стену, но тут же снова ее отпустили, и кошку ударило об пол. Генри вскочил, продолжая прижимать к себе Блэйка, и смотрел, как поводок втягивает извивающуюся, шипящую и упирающуюся черную кошку обратно в черный шкаф. Секунду Генри стоял неподвижно, затем бросил Блэйка и кинулся к открытой дверце. Со всей силы пнув ее, так что она закрылась, он задвинул ее кроватью.

Затем он посмотрел на бело-серого беззаботного Блэйка. Он как ни в чем не бывало умывался, сидя на кровати. Закончив, он взглянул на Генри, свернулся клубком у него на подушке и закрыл глаза.

Еще до того, как открылась дверь, Генри услышал скрип ступенек. Генриетта вбежала вкомнату. Она улыбалась.

— Генри, я узнала! Я узнала, как открыть другие шкафы. Ой, и Блэйк тут. Не знала, что он тебе нравится, — прошептала она самым громким шепотом, на который была способна.

Генри открыл рот, чтобы ответить, но Генриетта не дала ему этой возможности.

— Я все разузнала! — Она подпрыгнула на месте. — То есть сейчас я узнала только часть, но узнаю больше, когда больше прочитаю.

— Ты читала дедушкин дневник? — спросил Генри.

— И да, и нет. Я нашла еще один. Он был под подушкой.

— Что? — Генри сделал большие глаза. — Ты ходила в его спальню? Но как?

Генриетта улыбнулась:

— При помощи ключа, разумеется. Я поднялась к тебе. Ты спал. Света в почтовом ящике не было, поэтому я взяла ключ и дневник.

— Что? — в очередной раз воскликнул Генри. — Зачем ты это сделала?

— Ну, я знала, что если бы ты не спал, то не разрешил бы мне. — Она захихикала. — Да и не похоже, чтобы ты хотел их спрятать. Не в ящике для носков, по крайней мере. Анастасия всегда первым делом заглядывает в него. Никто не прячет вещи в ящик для носков, если только не хочет, чтобы их нашли.

— Генриетта…

— Ну, послушай меня.

Генри встал и приложил палец к губам.

— Так, — прошептала Генриетта. — Слушай. В дневнике написано только про шкафы. Там сказано, что пять из них не закрываются. Мы пока открыли только три, и один из них закрывается на ключ. Так что есть еще три. И там написано что-то про то, как проходить в них. Я так и знала, что это возможно, только пока еще не совсем понимаю как.

Она бросила первый дневник на кровать, раскрыла второй, ею найденный, и ткнула пальцем в длинный список.

— Видишь? Это как-то связано с замками-компасами. Для каждой двери есть своя комбинация, и если ты наберешь ее на этих замках, можно пройти внутрь.

— Но это же не уменьшит тебя.

Генриетта опять засмеялась.

— Должно. Или шкаф должен увеличиться. Ладно, давай пока откроем оставшиеся три шкафа. Ой! — Она опустилась на колени на кровать Генри и осмотрела стену со шкафами. — В почтовом ящике горит свет.

— Ага.

Генриетта взглянула на Генри.

— А ты туда смотрел снова?

— Нет, Генриетта. Послушай теперь ты меня хоть пару секунд. — Генри сделал глубокий вдох и описал все, что произошло с ним по вине больной кошки.

Генриетта в удивлении запрокинула голову.

— А ты уверен, что не спал?

— Да, я спал. Но когда проснулся, на мне были кошки.

— Это было очень любезно со стороны Блэйка, — сказала Генриетта. — Ты же знаешь, что он тебя недолюбливает, — она оглядела стену. — Они могут открывать двери с другой стороны? Но как?

— Ну, черная не закрывается никакой щеколдой. Я ее припер кроватью.

— А откуда ты узнал, что та кошка была больна?

— У нее были язвы и проплешины.

— Фу, — она сморщила нос. — Это отвратительно.

— Точно, — согласился Генри. — Думаю, она пыталась добраться до моего лица, но не могу сказать с уверенностью.

Генриетта завертела головой.

— Все, не надо мне больше об этом рассказывать. Просто не отодвигай от нее кровать и никогда больше не открывай.

Генри почувствовал, что у него краснеют уши.

— В каком смысле не открывай? Это ты все время хочешь ее открыть.

— Она открылась сама? — спросила Генриетта. — Ты не открывал ее первым?

Генри помедлил.

— Ну, да. Открыл и нашел там свой нож. Я забрал его и снова ее закрыл. — Он промолчал обо всем, что касалось шнурка и колокольчика.

— Вот видишь! — сказала Генриетта. — Кто бы ни был по другую сторону, он положил нож, чтобы проверить, откроешь ли ты ее снова. Поэтому больше не открывай. А теперь давай попробуем найти остальные незапертые двери.

Генри шлепнулся на кровать, стараясь не выходить из себя.

— Может, ты сначала хочешь посмотреть в почтовый ящик? — спросил он.

— Конечно.

Она вприпрыжку подошла к маленькой дверце, а Генри в это время вытащил из тумбочки ключ и отпер ее. Генриетта довольно долго просидела, всматриваясь внутрь, но ноги промелькнули с той стороны лишь однажды.

— Это здорово, но давай посмотрим и остальные, — Генриетта окинула взглядом стену, всматриваясь в номера, которые сама же наклеила на дверцы. — Это номера 24, 49 и 3. Гляди, 24 и 49 прямо тут, рядом друг с дружкой, а номер 3 — в другом конце. Хотелось бы, чтобы они все шли по порядку. Интересно, почему это не так?

Генри уже рассматривал шкафчик под номером 24. Его название было «Клив», а дверца была сделана из твердой темной древесины. Ни задвижки, ни замочной скважины нигде видно не было.

— А в книге написано, как его открыть? — спросил он. — На двери ничего нет.

— Попробуй ударить ее.

Генри стукнул по двери кулаком, но ничего не произошло. Он пошарил вдоль края. Справа он нащупал небольшие петли, а верху — паз, в котором все еще были кусочки штукатурки. Он вычистил их оттуда и потянул дверь на себя.

Подняв облако пыли, дверь с треском распахнулась. Шкафчик выглядел пустым, только в темноте не видно было задней стенки.

— Ничего, — сказал Генри.

— Пошарь внутри.

Генри хотел было съязвить, однако не стал и, засунув руку шкаф, пошарил внутри.

— Я нащупал заднюю стенку, только она никуда не двигается.

— Надави на нее. — Генриетта встала на кровать рядом с ним и заглянула внутрь.

— Ты на меня дышишь, — сказал Генри.

— И что?

— Пахнет ужасно.

— И что? — снова сказала Генриетта.

Генри надавил на заднюю часть шкафа, и ему показалось, что она сдвинулась. Тогда он поднапрягся и нажал, что было силы. Кровать начала отъезжать от стены.