Н. Уилсон - 100 шкафов

— Если ты хочешь снова увидеть свой дом, то останешься и будешь ждать. Ты обладаешь вторым зрением?

Генриетта покачала головой:

— Я даже не знаю, о чем вы.

— Ну тогда для тебя все может быть не так плохо.

Он прошел вдоль длинного комода и принялся открывать разные дверцы, побольше тех, что были у шкафа, через который они сюда попали. Наконец он нашел, что искал.

— Что вы делаете? — спросила Генриетта.

— Ухожу отсюда.

— Как? Это еще один волшебный шкаф?

Человек засмеялся. Он залез внутрь через небольшие дверцы, и ему пришлось поджать колени почти до головы, чтобы поместиться.

— Это кухонный лифт. Стоя в центре комнаты, я увидел, что за годы, прошедшие с моего последнего посещения, лестница провалилась. До свидания тебе и твоим вопросам.

Он потянул за какую-то небольшую туго натянутую веревку в дальнем углу, после чего скрылся из виду, сопровождаемый пронзительным визгом старых блоков. Генриетта нагнулась посмотреть, как он спускается, но свет не проникал вниз, и она ничего не увидела.

— Вы не сказали мне, как вас зовут! — крикнула она в темноту шахты.

— Эй! Не кричи так! Здесь сильное эхо.

— Как вас зовут?

— Спроси у духов сегодня ночью. — Его голос с грохотом доносился до нее уже почти с самого низа лифтовой шахты. Генриетта заглянула внутрь и схватилась за две тонкие скрипевшие веревки. Они обожгли ей ладони, но перестали двигаться.

Снизу раздался гневный голос старика:

— Мерзкая маленькая девчонка! Сейчас же отпусти!

Генриетта засмеялась и тут же отвернулась от громового эха.

— Скажите мне свое имя.

Она услышала, как человек вздохнул и произнес:

— Илай.

— Что, просто Илай?

— Илай Фиц-Феерен.

— Что вы делали в комнате моего дедушки?

— Я там жил.

— Почему?

— Он был другом. И дураком, так же, как его отец до него и как все его потомки. А теперь отпусти веревку, пока я тебя не проклял.

— Что здесь случилось на самом деле? — спросила Генриетта, игнорируя его слова. — Как погибли все эти люди?

Вдруг веревка вспыхнула оранжевым и обожгла ей руки. Генриетта вскрикнула и приложила обожженное место к губам. Блок наверху отчаянно заскрипел, оторвавшийся конец веревки прогрохотал через него. А затем и сам блок оторвался от своего деревянного крепления, и Генриетта увидела, как он пролетел вниз вслед затихающему крику падавшего Илая. Через мгновение снизу до нее донесся грохот падения, который, вырвавшись из шахты, заполнил собой все окружающее пространство зала.

Когда все стихло, Генриетта снова просунулась в ведущий к лифту проем. Снизу до нее донеслись стоны.

— Вы не сильно ушиблись? — спросила она. При этих словах стоны перешли в ругань.

— Ты! — завопил маленький человек. — Ты ничуть не лучше, чем твой дед! — И он снова принялся что-то бормотать.

— Рада была с вами познакомиться, — сказала Генриетта. Снизу раздался громкий смех, отозвавшийся эхом в зале.

— Ты что, серьезно? Ну что ж, наслаждайся прекрасным вечером в Малом зале Фиц-Феерена. Наслаждайся зрелищем, только ничего не ешь. И что самое главное — следи, чтобы ничто не съело тебя.

Сказав все это, человек ушел. Когда его шаги и ворчание стихли, Генриетта встала и повернулась, чтобы осмотреть зал.

Ричард уселся на кровать Генри рядом с Блэйком и оглядел небольшую комнатку на чердаке.

— Так ты живешь здесь? — спросил он. — Здесь грязно.

— Мне тоже не понравилась твоя комната, — пробормотал Генри задумчиво. Он листал дедушкин журнал, поглядывая временами на ручки-компасы. — Ничего не понимаю. Больше нет близких комбинаций. — Он ткнул пальцем в одну из строчек, выставил комбинацию на ручках и сел на кровать рядом с Ричардом. — Это последняя. Если ее нет и там, то я иду к дяде Фрэнку.

Ричард только пожал плечами.

— Ладно, — сказал он. — Спросим у твоего дяди, можно ли мне остаться.

— Идем, — сказал Генри, и они в последний раз прокрались вниз.

Генри сел на пол напротив волшебного шкафа и принялся смотреть на него, не отводя глаз. Он ужасно устал и сильно нервничал, поэтому не мог удержаться и зевал. Он же мог умереть в одном из этих мест. Не стоило этого делать. И Генриетта тоже могла там умереть. Ему надо разбудить дядю Фрэнка.

— И разбужу, — сказал он вслух. — После того, как проверю эту комбинацию. И если не умру. Если мы не умрем.

— Что? — спросил Ричард.

Генри промолчал. Он уже заползал в шкаф. Ричард стоял и смотрел.

Лежа в постели, Фрэнк убеждал Дотти не волноваться из-за шумов и шагов на лестнице. Он понимал, что Генри не спал, да и девочки, видимо, тоже.

— Парень сейчас как примятая белая трава, — сказал он. — Знаешь, когда оставляешь во дворе доску, а потом через пару дней забираешь — трава под ней белая и примятая. А все потому, что она не получала солнечного света. Только Генри пробыл под доской во дворе гораздо дольше, чем пару дней.

— Кажется, девочки тоже на ногах, — сказала Дотти. — Они же не выспятся.

— Ничего, потом отоспятся, — сказал Фрэнк и уснул.

В следующий раз он проснулся не от шума, а просто потому, что почувствовал себя как-то странно. Солнце еще не встало, но горизонт уже зажегся в преддверии рассвета. Дотти мирно спала рядом.

Фрэнк вылез из постели и, зевая, побрел к ванной комнате. Он уже схватился за ручку двери, но тут замер. Дверь в комнату дедушки была приоткрыта, а внутри горел свет, так что вся лестничная площадка была освещена. У Фрэнка буквально отвисла челюсть. Он не мог поверить своим глазам. Он подошел к двери и толкнул ее рукой.

Дверь легко открылась. Шторы были распахнуты, так что в комнате было светло. В вазе стояли цветы, что-то валялось на полу, но Фрэнк не обратил на это внимания. Все его внимание было сосредоточено на кровати. Там спал, развалившись на спине, худощавый мальчик в коротких брюках и с голыми ступнями. Его странные маленькие ботинки стояли рядом с кроватью. Губы у этого мальчика были очень большие и потрескавшиеся.

Фрэнк подошел поближе и встал рядом, рассматривая лицо спящего. Затем он кашлянул, и мальчик быстро открыл глаза.

— Генри в шкафу, — сказал Ричард. — А я в этот раз решил побыть здесь. Скажите, я не сильно вас стесню, если попрошусь остаться у вас?

Окажись на месте Фрэнка кто-нибудь другой, он непременно начал бы задавать Ричарду разные вопросы. Он, наверное, поинтересовался бы у мальчика, кто он такой и как здесь оказался. Но Фрэнк был не из тех, кто задает лишние вопросы. Он сразу подошел к шкафу, опустился перед ним на четвереньки, заглянул внутрь и остановился перед задней стенкой. Он слушал странные чавкающие звуки, сопровождаемые содроганием воздуха, и не мигая смотрел прямо перед собой, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Там, где должна была быть задняя стенка шкафа, теперь была мерцающая поверхность, словно задняя стенка была на месте, но в то же время ее там не было. Темнота чередовалась со вспышками света.