Йон Колфер - Последний Хранитель

Джульетта швырнула Артемиса обратно в грязь. При этом на ее лице не было абсолютно никаких эмоций; она попросту не могла не повиноваться.

— Убить вершка? — бесстрастно осведомилась она.

— Нет, разумеется! — ответила Опал. — Я хочу, чтобы он посмотрел. Хочу, чтобы почувствовал всепоглощающее отчаяние.

Артемис поднялся на колени.

— Люди не представляют для тебя никакой угрозы, Опал. Большинство из нас даже не подозревает о существовании волшебного народца.

— О, поверь, подозревает. Наши шаттл-порты абсолютно открыты и ничем не защищены. Я открыла тайну нашего существования вершкам, и теперь их придется уничтожить. Простая логика.

Джульетта поставила ногу на спину Артемиса, в который раз тыкая его в грязь.

— Он опасен, моя королева. И если эльфийка-предательница очнется, она может навредить вам.

Опал указала на терракотовых воинов.

— Держи эльфийку, а этим статуям прикажи держать мальчишку. Мамочка должна немного поиграть на публику. Это банально, знаю, но перед народом я должна быть бескорыстна и величественна.

Джульетта подняла Элфи за воротник, с легкостью удерживая ее на весу. Два китайских воина зажали обессиленного Артемиса в своей глиняной хватке между собой, и он едва мог шевелить руками и ногами.

«Теперь-то он ничего не сможет сделать», — удовлетворенно заметила про себя Опал.

— Тащите их сюда, — приказала она. — Я хочу, чтобы они оба увидели, как я очищу эту планету от грязи.

Артемис тщетно сопротивлялся, а голова Элфи лишь беспомощно покачивалась в капюшоне, и Опал это здорово раздражало. Она бы хотела видеть эльфийку в ужасе и страхе.

Опал встала между двумя возвышениями, постукивая пальцами по камню, как пианист. Во время своей речи она работала над Вратами, погружая руки в скалу, которая плавилась от ее прикосновения.

— Когда-то у людей была магия, — говорила она. Наверное, ей следовало бы заткнуть умненький рот Артемиса кляпом, потому что он испортил ее жизнерадостное настроение своими едкими замечаниями. Судя по рассеянному взгляду глаз этого вершка, он еле-еле выдавливал из себя эти слова.

— О да. Люди владели магией практически наравне с демонами. Вот почему Бруин Фадда наложил столько заклятий на эту печать. Он сделал это на тот случай, если кто-то из людей окажется достаточно могущественным для того, чтобы расшифровать волшебный код. И тогда Бруину пришлось бы для всеобщего блага освободить силу Дану, — Опал довольно улыбнулась. — Теперь же это кажется простым, как детская игрушка. Просто два отпечатка в скале. Но над некоторыми вычислениями мне пришлось попотеть. Жеребкинсу бы это никогда не удалось, кстати сказать. Этот идиот и понятия не имеет, что я сделала для того, чтобы решить эту головоломку — колдовские руны в разных измерениях, квантовая физика, магическая математика. Сомневаюсь, что есть люди в мире, способные вернуть старого дурака Бруина к жизни. А я сделала это в уме. Без техники или бумаги. Что-то — телепатически, с помощью моей молодой личности. Знаете, я даже не потеряла воспоминания, когда она умерла. А должна была бы. Странно, не правда ли?

Артемис не ответил. В воздухе висела угрюмая, мрачная тишина.

— Все очень просто, — воодушевленно продолжала Опал, как будто объясняя дошколятам сложение столбиком. — Если я выбираю первый отпечаток, то закрываю Врата навсегда и освобождаю все души внутри круга, кроме, конечно, своей, ибо она защищена черной магией. Но если я выбираю вот эту угрожающую красную ладошку, то будет освобождена сила Дану, но только на людей. Жаль, мы многого не увидим отсюда. Но, по крайней мере, я увижу вашу смерть, и моя фантазия поможет мне додумать остальное.

Артемис высвободил одну руку из хватки глиняных воинов, закатив рукав и обнажив кожу. До того, как кто-то смог ему помешать, он поместил собственную ладонь в первый отпечаток на Вратах Берсеркеров.

Разумеется, ничего не произошло. Только Опал ударилась в хохот.

— Ты не понимаешь, глупый мальчишка. Выбирать могу только я. Не ты, не твой сумасбродный кентавр Жеребкинс, и не твоя маленькая эльфийская подружка. Только я, Опал Кобой. В этом вся суть. Только та, кто открыла Врата, контролирует печать. Она закодирована только на мое ДНК, — лицо Опал даже посинело от самодовольства, и ее острый подбородок задергался. — Я — мессия! И я пролью кровь, дабы народ восхвалил меня. Я построю свой собственный храм на этих дурацких Вратах, которые ведут в никуда. Сюда будут водить экскурсии для школьников. Чтобы рассказывать им о моем величии!

Артемис чувствовал, что внутри все восстает против этого.

— Я мог закрыть ее, — буркнул он. — Пара минут — и я мог бы закрыть печать.

Опал была ошарашена.

— Ты… ты мог закрыть ее? Ты что, не слушал?! Разве я недостаточно все упростила? Никто не может ее закрыть — только я.

Артемиса не впечатлила ее вспышка.

— Я мог бы догадаться. Был бы еще один час, да пусть даже десять минут. Элфи — эльфийка, и у нее есть магия. Я мог бы использовать ее руку и свой интеллект. Я знаю, что мог бы. Разве это так сложно, учитывая, что ты всем этим управляешь? Ты даже не умнее Жеребкинса.

— Жеребкинс! — закричала Опал. — Жеребкинс — просто клоун. Носится со своими устройствами, когда целые измерения до сих пор не исследованы!

— Извини, Элфи, — картинно сказал Артемис. — Ты предупреждала меня, а я не послушал. Ты была нашим единственным шансом, а я обманул тебя.

Опал была в ярости. Она оттащила китайских воинов к Джульетте, удерживающей Элфи. Голова эльфийки все еще безвольно болталась.

— Ты думаешь, что эта нелепая пустышка могла бы совершить то, что совершила я?!

— Это капитан полиции Нижних Уровней Элфи Малой, — заметил Артемис. — Побольше уважения. Она побеждала тебя прежде.

— Ну, сейчас, знаешь ли, не «прежде», — распаляясь, кричала Опал. — Сейчас — это сейчас. Последние дни человечества!

Она схватила руку Элфи и прижала ее к отпечатку на Вратах.

— О, посмотрите на это! Врата не закрываются, вот ведь незадача. Кажется, Элфи Малой тут бессильна, надо же! — Опал жестоко засмеялась. — О, бедненькая милая Элфи. Представь, если бы твоя ладошка могла бы активировать Врата, твои страдания закончились бы прямо сейчас!

— Мы могли сделать это, — пробормотал Артемис, закрыв глаза — выглядело так, как будто он уже потерял всякую веру в себя. Рука вершка набивала какой-то непонятный ритм на камне. Похоже, человек окончательно лишился разума.

— Это просто смехотворно, — промолвила Опал, успокаивая себя. — Итак, я стою здесь, и меня ваши дурацкие заявления не трогают. Ты меня раздражаешь, Артемис, и я буду очень рада, когда ты наконец умрешь.

Произошло сразу две вещи, когда Опал разглагольствовала перед Элфи. Первой была цепочка мыслей в голове Опал.