Кеннет Андерсен - Амулет Судьбы

Она покосилась на небо, где темнота жадно пожирала клочки стальных туч.

— И, кажется, вот-вот пойдет дождь.

— Ты права, насчет первого, а насчет дождя ошибаешься, — раздался во мраке чей-то голос.

Филипп развернул фотографию, направив пучок света в темноту, и высветил лицо Мортимера, походившее на скривившуюся луну. Он шел к дому по тропинке, ведущей через сад, но даже сейчас, когда друзья знали о его присутствии, они не слышали шагов. Он ступал абсолютно беззвучно.

— Где вы были? — поинтересовался Филипп.

— Работал. Еще остались смертные люди, — ничего не выражающий взгляд посмотрел на Филиппа в упор. — Надеюсь, ты этого не забыл?

Филипп бросил дерзкий взгляд в ответ:

— Нет, я помню!

— Я зашел выпить кофейку. Потом снова по делам. На этот раз надолго. Сначала землетрясение, потом — крушение самолета. Приходится задерживаться допоздна.

Мортимер подавил зевок, и серьезная мина сошла с его лица. Сейчас он стал похож на обычного усталого старика. Очень усталого и очень старого.

— Почему вы сказали, что я ошибаюсь насчет дождя? — спросил Сатина, указав взглядом на небо. — Вполне грозовые тучи.

— Здесь небо всегда такое, — ответил Мортимер. — Но дождя не бывает.

— Почему?

— Вода, как и солнечный свет, дает жизнь. Поэтому здесь вы не встретите ни того ни другого. Ну, рассказывайте, удалось что-нибудь найти?

— Мы перерыли весь дом, но… — Филипп покачал головой, — ничего.

— Хм.

На секунду показалось, что Мортимер огорчен. Но вскоре лицо его снова приняло привычное суровое выражение. Поравнявшись с Филиппом у входной двери, он сухо бросил:

— Тогда у тебя не будет твоей попытки!

Филипп сжал в карманах кулаки, а Сатина наклонилась к нему и шепнула на ухо:

— О чем он говорит, Филипп?

— Ни о чем, — как ни в чем не бывало ответил Филипп и отвернулся. — Мортимер?

Смерть остановился на пороге и повернулся к нему лицом:

— Слушаю тебя, Филипп.

— Мы с Сатиной хотим поиграть в кости, — сказал он. — У вас нигде не завалялась парочка?

Мортимер постоял какое-то время в дверях, пристально глядя на Филиппа. Потом повернулся спиной и исчез в доме.

— Это что еще такое? — взгляд Сатины выражал полное недоумение. — Что между вами происходит?

— Ничего, — вздохнул Филипп. — Ничего такого. Пойдем в дом, я совсем продрог.

Где-то позади них послышался храп Адской лошади. Филипп покрылся мурашками.

— «У вас нигде не завалялась парочка?» — тихо повторила Сатина, закрывая за собой дверь, и исподтишка хихикнула. — Как ты его, Филипп! Хотя на тебя такие проделки не очень похожи. Если продолжишь в этом духе, у тебя точно снова вырастут рога!

На следующий вечер друзья возобновили поиски в саду. В их распоряжении было несколько часов от восхода солнца до наступления полной темноты. Но этого явно не хватало.

Они обшарили весь сад от одного конца до другого, но ничего необычного так и не обнаружили. Вдобавок находиться на улице слишком долго было невозможно. Ветер пронизывал до костей.

— Теперь остались только лес и долина, — сказал Филипп. Он стоял у облезлой калитки, за которой начинались холмы и лес.

— Ну где-то же есть хоть какой-то след, должен быть след.

— Мы здесь завязнем на целую вечность, — недовольно бурчала Сатина.

И она была права. Лес был очень обширным. На самом деле бесконечным. Мортимер так и сказал им. Но нужно было попытаться, потому что…

— У тебя есть другие предложения? — съязвил Филипп.

Сатина молчала, уставившись в землю, и Филипп понял это молчание как отрицательный ответ. Он уже повернулся спиной к калитке, чтобы пойти обратно в дом, как вдруг Сатина вцепилась в него. Она прищурилась, как будто что-то заметила.

— Портрет Виты у тебя с собой?

— Нет, он в спальне. А что?

— Беги за ним скорее.

Через пару секунд Филипп снова стоял рядом с темптаном, в руке у него была светящаяся рамка, посылавшая в темноту белый луч света. Он протянул снимок Сатине, смотревшей на что-то в упор.

— Что ты увидела?

Она не отвечала, просто направила луч на траву, которая росла за калиткой. Потом кивнула.

— У преступника на ногах была земля.

— Земля? — удивленно повторил Филипп. Он перегнулся через изгородь и посмотрел на освященное пятно. — Но тогда и в доме остались бы следы… — Филипп запнулся, догадавшись, что Сатина имеет в виду.

Сухая трава на крохотном пятачке перед калиткой была примята. Словно притоптана и присыпана грязью.

— Конечно, нет, если он сначала вытер ноги, — сказала Сатина. — Здесь он их и вытер.

— Или она, — добавил Филипп, и сердце его забилось чаще. — След! Наконец-то у нас есть след!

— Хотя этот след нам, в общем-то, ничего не дает, — Сатина кивнула в сторону примятой травы. — Здесь он заканчивается.

— Вовсе нет, Сатина. Он здесь только начинается! Если преступник испачкал ноги по дороге сюда, то и на обратном пути он наверняка тоже их испачкал. Значит, где-то в лесу…

—..должны быть его следы, — подхватила Сатина.

— …или ее следы.

Сатина уставилась в темноту, заключившую осенний пейзаж в свои крепкие объятья.

— Найти их будет непросто.

Филипп кивнул и посмотрел в том же направлении.

Где-то вдали за грядой холмов простирался лес, бесконечный, как сама смерть. Там, в лесу, под согнутыми ветвями деревьев, под ковром из сухих листьев в грязи отпечатались чьи-то следы.

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, что нам есть что искать!

— Ты нашла что-нибудь, Сатина?

— Нет, а ты?

— И я не нашел.

— Филипп, Филипп!

— Что случилось? Ты что-то нашла?

— Нет. Может, хватит на сегодня? Я замерзла.

— Еще полчасика. Пока не стемнеет.

Так проходили вечера.

— Лес стал другим, — заметила Сатина на четвертый вечер, когда друзья продолжали поиски следов под опавшими листьями.

Они устроились на поваленном дереве с куском черного хлеба на двоих. Как и в три предыдущих вечера, на закате друзья отправились в лес. Как и в три предыдущих вечера, им не удалось ничего найти. Мортимер дома не появлялся.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Филипп не потому, что не понял, о чем она говорит. Он все понял. И тоже заметил это. В лесу действительно произошли перемены. Он просто не мог уловить, какие именно.

Сатина, по-видимому, тоже не могла.

— Я не могу определить, что не так, — продолжала она, — просто такое странное ощущение.

Филипп с трудом проглотил последние крошки.

— Пора за работу. Я буду искать здесь.

Сатина вздохнула и покорно отложила свою половину хлеба в сторону.