Андрей Фролов - Механическое сердце

Знаете, друзья… если Лифты окажутся благосклонны и мы сумеем вернуться к обычному образу жизни, после увиденного я буду смеяться задиристым старшеклассникам в лицо – ни один из них, даже кулаками, не способен причинить мне и капли страдания, прочувствованного на той противной поляне…

Живет Интернат тем, что выращивает овощи в огромных парниках на краю поселков. Думаете, попадающие нам на стол помидорки или кабачки – это плоды трудолюбия честных фермеров? Как бы не так! Половина овощей города выращивается на Интернате, только об этом никто не знает. Причем в условиях, от которых стынет кровь, и это не преувеличение… Местные работают с удобрениями без малейшего защитного снаряжения.

Да, Витька, даже без респираторов!

Жизнь воспитанника не стоит ничегошеньки – на его место вскоре придет новый, и механизм даже не забуксует. Они ковыряются в земле голыми руками, вдыхают пыль и микробов, под ногти забивается грязь, а медицинский осмотр Пастухи проводят не чаще раза в год.

Сами надзиратели привиты мощными антибиотиками, которые в качестве побочных эффектов вызывают эти странности: желеобразность зрачка и обесцвечивание ресниц. На воспитанников же они плевать хотели: если кто-то из детей заболевает, его одевают в полиэтиленовый комбинезон и увозят в Лазарет. В случае массового заражения в лечебницу отправляется население целого барака, хоть такое бывало и нечасто.

Только, скажу я вам, судя по системе труб, ведущих от Лазарета к системе отопления, там расположена обыкновенная котельная, а вовсе не медицинский блок…

Меня, как понимаете, тоже определили на овощи. Когда закончился час отдыха, нас снова построили колонной и погнали обратно через поселок. В одной из огроменных теплиц мы перебирали, калибровали и сортировали картофель до тех пор, пока меня не замутило. В общем, группа продолжала вкалывать весь день, а самых ленивых ждал тумак от ближайшего Пастуха.

В какой-то момент прибыли врачи белоглазых. Меня отвели в сторонку, где прямо на виду у остальных взяли анализы для определения психокода и настройки галстука. По клочкам переговоров взрослых я догадался, что ошейник будет готов к завтрашнему утру. Тогда же мне собирались подобрать униформу в размер. К счастью, я перед вами, шея чиста, а школьная куртка все еще на плечах…

О чем я думал в этот бесконечный день? О побеге, конечно. И о том, какова будет моя судьба, если сбежать не удастся. О вас, о маме и папе, об Озорнике, на которого где-то в недрах города все еще ведет охоту Мглистый. Конечно, я планировал сражаться, но монотонная работа вскоре забила голову так, что я едва шевелил мозгами…

Итак, когда специальная сирена наконец-то объявила о завершении смены, мы отправились в общую столовую. И там, друзья, к своему огорчению, я поближе познакомился с Зубастиком…

Вообще, как вы уловили, тот вовсе не был вожатым нашего отряда. Но он точно являлся самым злым и несдержанным поганцем, которого я встречал, и даже старшие смотрели на мальчишку с опаской. А еще у него напильником заточены передние зубы – это на Интернате считается особым шиком неподчинения Пастухам, – и гад то и дело норовил пустить их в ход, с легкостью прокусывая до крови даже через несколько слоев одежды.

На ужин давали какую-то липкую консервированную гадость, которая едва напоминала кашу. Еще был кисель, огуречный хлеб и свекольное рагу. Выглядело все это весьма отвратно, вы уж поверьте. Но за день я уработался так, что был готов слопать все до крошки.

Зубастик, однако ж, имел на этот счет собственную точку зрения.

– Новенькие у нас на диете, – нахально заявил он, ухмыляясь и придвигая к себе мой поднос с мисками. – Делись!

Делиться я, конечно, не захотел, а вот драться полез охотно… Ай… ага, вот этот синяк был заработан именно в столовой. И вот этот. Ты, Витька, меня знаешь, я не из слабаков. Но Зубастик решил махаться не один. А когда тебя валят на пол сразу пятеро, думаешь только о том, как бы прикрыть башку…

После того как они устали меня пинать, Зубастик забрал мой ужин. Оставил только свекольную похлебку и кусок хлеба, гад. Остальное поделили, причем часть ушла в так называемый «общий котел». Это у каждой группы такой секретный склад, где хранится провизия на «черный день», когда у Пастухов совсем уж паршивое настроение и всю поляну морят голодом. Когда группа вернулась в барак, я успел подсмотреть, как острозубый и его прихвостни прячут хлеб и кашу под доски пола.

Да… как вспомню, так прямо дрожь пробирает. Даже на Казарме, не дай-то Лифты нам туда вернуться, было куда лучше. Полуживые механизмы полковника хотя бы служили одной цели, были равны и честны. Здесь же… тьфу!

Дети для Пастухов как прислуга – моют, убирают, чистят улицы, работают в опасных парниках. Но самое страшное, что никому до этого нет никакого дела! Интернат – это словно забытый мир, от которого отвернулись все – родители, Гильдия, Лифты… Да что там – весь город! И воспитанники платят ему встречной жестокостью, которую, как мне представилось, чуть ли не силой в себе растят…

Наступила ночь. Светоч погас, и, конечно же, я тут же решился бежать.

Но, как верно вы могли бы предположить, Зубастик со своими приятелями разгадал мой план, задумав подловить меня и тем самым еще разок выслужиться перед белоглазыми Пастухами. Ах, сколько раз они демонстративно прокрадывались мимо моей койки, на которой я затаился в одежде, не снимая даже ботинок! Проверяли, сплю ли, шептались за дверью, скрипели половицами и шумно дышали под своими одеялами. Изо всех сил я боролся со сном, одновременно стараясь казаться мирно спящим и презрительно не обращая внимания на их попытки запугать меня. Ой, друзья, с каким же трудом мне это далось!

Один раз я почти задремал, и если бы не заговорщицкие шепотки с соседних коек, проснулся бы уже с галстуком на шее. Но я смог выскользнуть из дремы, мокрый от пота, с ноющими мышцами и горящими синяками. И еще через час вдруг выяснил, что победил кусаку – дожидаясь, пока я решусь на побег, его свита умудрилась уснуть, как и он сам!

Перед самым рассветом, когда сон наиболее цепок и надежен, я выбрался из-под одеяла. Барак дрых без задних ног, многоголосо и нечленораздельно бормоча в кошмарах, и я с трудом удержался, чтобы не сделать спящему Зубастику что-то гадкое. Прокравшись к тайнику, я вскрыл «общий котел», выбрав в его скудных запасах наиболее съедобное. Эти консервы вы, собственно, только что и вкушали – злобного мальчишку благодарите, хех…

Набрав еды, я выскользнул на улицу и пустился к Трясине.

На Интернате, в отличие от той же Казармы, дозоров никто не выставлял – стационарные Хозяюшки с их удушающим излучением хранили дисциплину лучше заборов и сторожей. И все равно, следуя пустыми улицами утреннего поселка, я невольно старался держаться в тени, не выходя под свет фонарей. Как выяснилось чуть позже – вовсе не зря.