Андрей Фролов - Создатель снов

– Ну, были такие мысли, – не сразу согласился Витька, теперь посматривая на люк с любопытством. – Ты предлагаешь выглянуть?

– А что терять-то? – попытался улыбнуться Дима.

Разумеется, даже сейчас, узнав страшную новость (и перенеся ее очень нелегко), они все равно оставались детьми – любопытными, любознательными и все еще не до конца поверившими в то, что столкнулись с чем-то непоправимым и неизбежным.

Робко, мелкими шажками, все трое двинулись к люку. Осторожно (будто пили горячий кисель) вдохнули жаркий сухой ветер, доносящийся снаружи.

А потом выглянули (ширины прохода хватало, чтобы близнецы сделали это одновременно, стоя плечом к плечу), и у них перехватило дыхание. Но не от вкуса зараженного воздуха – от восхищения перед открывшейся картиной.

Они находились высоко-высоко над землей, расстилавшейся где-то внизу, подобно пестрому лоскутному одеялу. Клочки на поверхности этого одеяла были зелеными, желтыми, оранжевыми и коричневыми и выглядели очень нарядно и ярко. Охая и восторженно тыча пальцами, дети наперебой указывали друг другу на густые массивы лесов, раскинувшихся вокруг туши Спасгорода (оказавшегося все-таки башней, а не гигантской штольней), на изумрудные холмы и невысокие горы, на сверкающие ленты настоящих ручьев и речек.

И, конечно же, забывшие о дурном путники увидели Солнце…

Не добрый и покорный человеку Светоч-ЗСИ-2, но настоящее Солнце – жаркое, дикое, изнуряющее. Оно поливало лежащие вокруг города-башни просторы своим ласковым дурманящим зноем, от которого хотелось улыбаться даже во сне.

Под его теплым взглядом по взгорьям и сочным лугам носились быстроногие стада похожих на лошадей существ. Под его знойным взглядом сверкала вода. Под его жгучим взглядом колосились пышные побеги диких трав.

Огненно-желтый круг, про который до этого момента тройняшки лишь читали, висел высоко-высоко в небе. Небе, бескрайнем и свободном, наполненном титаническими громадами невесомых белоснежных облаков, на самом деле так непохожих на искусственные облака Спасгорода.

– Я и подумать не мог, что снаружи так красиво… – захлебнувшись впечатлениями, выдавил Димка, жадно раздувая ноздри.

– Разведывательные аппараты Гильдии распечатывают совсем другие картинки, – согласился его брат, задумываясь над недобрым смыслом произнесенных слов. – Возможно, зараженные пустоши лежат на другой стороне города?

– О, я тоже совершенно иначе представляла себе внешний мир, – завороженно произнесла девочка, уставившись на облака. – Как же такое возможно?

И они медленно, осторожно, цепляясь за массивную створку и страховочные поручни, вылезли на широкий железный карниз, расположенный сразу за порогом люка. Казалось, балкон, плавно повторяя очертания изогнутой стены Спасгорода, опоясывал всю башню.

Уверен, нам с вами было бы очень страшно на этом карнизе, нависавшем над пропастью (представьте себе много сотен метров под ногами, как будто смотришь сквозь иллюминатор самолета!). Но мы не должны забывать, что наши герои не имели никакого представления о настоящей высоте , а потому ее и не боялись.

Поэтому, выбравшись наружу, они рядком уселись на край ненадежного скрипящего выступа, беспечно свесив ноги. Позабыв о Болезни, карантинах, опасности или необходимости поднять срочную тревогу, все трое упивались открывшейся картиной, радовавшей глубиной и обилием красок.

Припекало так сильно, что первым школьную куртку сорвал Димка. Не став, однако, выбрасывать ее, он с помощью рукавов и обрывка шнура смастерил оригинальный вещевой мешок. Забросив его за спину, помог остальным, решившим последовать его примеру.

Покачивая ногами, измученные страхами путешественники подставляли свои бледные лица под лучи запрещенного светила, улыбаясь неизвестно чему. От яркого света у них горела кожа, болели и слезились глаза, но дети все равно не отворачивались, наслаждаясь даже этими слезами.

– Ой, мамочка. – Настя вдруг напряглась, отодвигаясь и чуть не вскакивая. – Вон там!

И она протянула руку, указывая направо и вверх. А там, прокладывая путь сквозь прохладные воздушные потоки, стремилась вдаль птичья стая, вытянувшаяся неровным клином.

– Думаю, – прищурившись и послушно следя за жестом сестры, ответил Витька, – что теперь Птицы нам можно не бояться…

Солнечные лучи задорно отражались от его бликующих очков, будто опровергая любые намеки на скорый и печальный конец. Мальчик даже хотел добавить, что погода вообще не располагает к ожиданию неизбежного. И если бы не необходимость поднять тревогу, лично Витя предпочел бы остаться здесь. Но в этот момент…

– А чего птиц вообще бояться-то? – насмешливо и бодро поинтересовался незнакомый голос у них за спиной.

Все трое подскочили. Настя при этом очень опасно покачнулась на краю, едва не соскользнув в бездну и только чудом успев ухватиться за братьев.

Вмиг оказавшись на ногах, нарушители запретов машинально бросились в сторону, отскакивая от распахнутого люка и места, на котором сидели. Чувство сонного умиротворения, навеянное солнечными лучами, метнулось прочь испуганным зверьком. Оно вновь сменилось неразлучным спутником детей во всех их удивительных путешествиях – страхом.

Сбившись в кучку и пятясь по выступу все дальше от входа в город, близняшки со смесью удивления и опасения рассматривали странного подростка, стоявшего неподалеку. Откуда тот взялся, было совершенно непонятно… Непонятно ровно до тех пор, пока Витька не разглядел пару прочных толстых веревок, свисавших на карниз откуда-то с верхних балконов.

Подростком оказалась девчонка, высокая, скуластая, поджарая и по-мальчишечьи коротко стриженная. На вид она была чуть старше близнецов, к тому же выглядела какой-то диковатой. Но главное отличие состояло даже не в возрасте или манере держаться. Разница, причем радикальная, была в цвете ее кожи, темно-коричневой от густого загара, такой пугающе-непривычной. Светлые волосы казались пучком выгоревшей соломы, серые глаза смотрели лукаво и дерзко.

Она была одета в свободный темно-синий джинсовый полукомбинезон, поверх которого крепилась сложная система многочисленных страховочных ремней. Наши герои уже видели такие крепежи – их использовали промышленные альпинисты (так их называл Петр Петрович), чтобы ремонтировать своды полян или системы Потока. Также пояс девочки оттягивали мотки веревки, разные железные инструменты, крючья и зажимы.

– Вы что, новенькие? – с грозным недовольством поинтересовалась она.

А затем, к беспомощному удивлению собеседников, вдруг навалилась на створку люка – единственного прохода внутрь города, единственного пути для объявления бактериологической угрозы. И захлопнула!