Джеймс Паттерсон - Школа выживания

Я поднимаю руку:

— Хватит-хватит. Остановись. Я надеюсь, что мы пойдем в Диснейленд. Но нам сначала надо туда добраться и проверить, безопасно ли там. А пока мы только пересекли границу Джорджии и Флориды. Так что…

— Смотрите, океан! — кричит Газ и показывает на восток. Там, сколько хватает глаз, без конца и без края простирается серо-голубое пространство. — Давайте спустимся на берег. Пожалуйста! На одну минуточку!

Раздумываю на эту тему. Берег океана уже однажды стал для нас и большой радостью, и большим несчастьем. И теперь я пытаюсь слабо возразить:

— Но сейчас почти зима.

— Какая зима во Флориде! Здесь вода не холодная, — недавние противоречия отнюдь не мешают Игги поддержать Газа.

Вопросительно смотрю на Клыка. Что он скажет? Но он смущенно отворачивается, мол, как скажешь, так и будет.

Макс, не отвлекайся. Сосредоточься на достижении цели . — Приветствую тебя, мой внутренний Голос. Не могу удержаться и не возразить мысленно этому нахалу: «Это я-то не сосредоточена? Только и делаю, что сосредоточиваюсь!» В ответ он только вздыхает:

Если летишь во Флориду, так и лети во Флориду. Поставь себе цель — ей и следуй. Когда спасаешь мир, нельзя делать передышки на всякие развлечения.

Достал! Он меня совершенно достал. И это решило дело.

— Ребята! Все хотят на пляж?

— Все, все! — вопит Газзи, и ему счастливо подпевает Ангел:

— Все, все!

— Я — за, — тявкнул Тотал, сидя на руках у Клыка.

О Надж и Игги и говорить не стоит.

— Ну, значит, айда на пляж! — И я описываю большую плавную дугу, заходя на восток.

Макс, не будь ребенком. Ты бунтуешь, просто чтобы сделать мне назло. Нельзя восстать против собственной судьбы. Тебе предстоит свидание с роком. Нельзя на него опаздывать!

Откидываю с глаз прядь волос. Это что, цитата из фильма? Или меня ждет тайное свидание? Я как-то не припомню, чтобы какой-нибудь «рок» прислал мне приглашение. Я даже и телефончика своего ему не давала.

Голос никогда особо не выдает своих эмоций. Так что тайное раздражение в его тоне я, может быть, себе просто напридумывала: Макс, рано или поздно ты все это начнешь воспринимать всерьез. Если бы речь шла только о твоей жизни, никто бы и бровью не повел — делай, как хочешь. Но речь идет о спасении всех людей. О спасении жизни на земле.

Почему-то это меня проняло. Он, кажется, наступил на какую-то мою любимую мозоль. Подбородок у меня упрямо подался вперед. Замолчи! Ты у меня в печенках сидишь! Ты и твой так называемый рок! Я веду себя, как ребенок, потому что я и есть ребенок! Вернее, под-рос-ток! Вот и оставь меня в покое!

Глаза и так все время горят от ветра, а тут еще чувствую, как на них наворачиваются слезы. Я больше не могу! В кои веки раз выдался один сносный день, а этот проклятый Голос опять навалил на мои плечи все мировые проблемы и все испортил.

— Эй! — смотрю вверх и вижу, что Клык наблюдает за мной. — У тебя голова снова болит?

Киваю, вытирая глаза, и чувствую, что сейчас взорвусь:

— Ужасно, страшно болит! — Оказывается, я почти кричу, и ко мне поворачиваются сразу пять голов. Надо срочно от них отвалить, пока я совсем не разоралась без причины. Спасибо моей сверхзвуковой скорости. Я в мгновение ока скрываюсь из виду.

— Встретимся на берегу, — бормочу я Клыку, слегка ссутуливаюсь и набавляю скорость. Стая остается далеко позади, ветер хлещет в глаза. Смешно, но от такой скорости мне вдруг представилось, что я — настоящий супермен, и даже захотелось, как он, разрезая воздух, выставить вперед руки.

Ну и выставлю! Хрен с ним! Все равно меня никто не видит! Складываю руки перед собой и чувствую себя стрелой, пронзающей небеса.

Через четыре минуты я уже на пляже. Торможу, сбавляя скорость. Не рассчитав, врезаюсь в песок, бегу, увязая в нем ногами и, в конце концов, падаю лицом вниз. Медленно встаю, отплевываясь и отряхиваясь. Все тело горит, и я стягиваю свитер.

Остальные прилетят минут через двадцать — у меня еще есть время побыть одной и успокоиться. Бреду по берегу, не закрывая крыльев, — пусть охладятся немного. Меня переполняет дикая смесь отчаяния, гнева и страха.

— Я даже не знаю, КАК спасти мир, — говорю я вслух и слышу, как нелепо и жалко звучат мои слова.

Тем, что ты живешь. Своей силой. Тем, что тебя не сломить, — отвечает Голос.

Да замолчишь ты или нет? — я с такой силой поддаю ногой кусок выброшенного из воды дерева, что он, взлетев, исчезает из виду.

Все. Я на пределе. Окончательно на пределе. С меня хватит. Бегу к воде, шаря глазами по песку. Ага… Вот именно то, что мне нужно, — обломок раковины, острый с одного края, как хорошо заточенный нож.

Пора избавиться от чипа. Уверена, Голос сидит в чипе. Не будет чипа — не будет и Голоса. Иначе он никогда не даст мне покоя. До скрежета сжимаю зубы и начинаю разрезать себе предплечье в том месте, где я видела чип три жизни назад, на рентгене у доктора Мартинез.

С первым же надрезом из руки сильно хлынула кровь, а в глазах потемнело от боли. Стиснув зубы покрепче, врезаюсь глубже. Вся рука в крови. Чтобы вытащить чип, придется перерезать вены и сухожилия. Доктор Мартинез говорила, что если пытаться его достать, может перестать действовать вся рука.

Ну и пусть!

Позади меня раздается топот бегущих ног. Шуршит песок — кто-то резко затормозил. И вот надо мной задыхается Клык.

— Какого черта ты здесь делаешь? — орет он и, схватив меня за руку, выбивает из пальцев ракушку. — Совсем спятила?

Вперяюсь в него побелевшими от боли и гнева глазами, но тут вижу приближающуюся к нам стаю. И вдруг я вижу себя их глазами, сидящей на окровавленном песке, с окровавленной рукой и зияющей раной. Как же они перепугаются! Что я наделала?!

— Я просто хотела чип достать, — робко пытаюсь объяснить свои нелепые действия. Смотрю вниз под ноги, и мне кажется, что мне тысяча лет. Всего неделю назад я была четырнадцатилетней девчонкой, впервые поцеловавшейся на первом свидании. А теперь я снова мутант и бегу от судьбы, накрывшей меня своей сетью.

— Да ты хоть видишь, где ты режешь?! — продолжает орать Клык. — Идиотка, ты же сдохнешь от потери крови!

Он отбросил мою руку и полез в рюкзак. Секунда — и он безжалостно сыпет антисептик прямо мне в рану.

Уставившись на меня большими круглыми глазами, Надж опускается рядом со мной на песок:

— Макс, что ты хотела сделать? — как и все остальные, она ошарашена и испугана.

— Я только хотела свой чип достать, — шепчу я.

— Забудь про это думать, — сердится Клык, бинтуя мне руку. — Где сидит, там пусть и остается. Тебе так легко не отделаться. Умирать будем все вместе. И ты с нами.

Смотрю на него: лицо побледнело от гнева, на скулах ходят желваки. Я его напугала. Я их всех напугала. Я им для того нужна, чтобы решения находить, а не проблемы создавать. У меня нет никакого права осложнять положение.