Гарри - Таинственное излучение

— Ну я бы ей врезал рогами промеж глаз. Разбежался бы и к–а–а–к дал!

— И выскочил бы из корзины?

— Ну–у, не знаю. Сначала мы бы опустились, а потом в чистом поле сошлись на дуэли. Я бы победил. Или погиб, как Марс, но спас бы вас всех. Геройское дело. Жуть, как мне нравится.

— Так может нам и в самом деле не надо было удирать? Птица была всего одна. Может, какая придуренная? Если бы всем вместе на нее накинуться, то можно было справиться. Хотя когти у нее — во! А клюв — лучше не вспоминать.

— А у меня, у меня рога! — горячился Жвачкин. — А попробуй, какой твердый лоб. Как тресну им! Если не веришь, давай с тобой попробуем. — Жвачкин отбежал в сторону и пригнулся.

— Верю, верю, — быстро согласился Дормидонт. — Лоб у тебя толстый и голова железная. А всю нашу добычу птица унесла.

— Ничего, еще раз слетаем или сходим! Приготовим только оружие получше — и вперед!

В то время как жестикулируя и размахивая руками, Жвачкин и Дормидонт бодро вышагивали впереди, Аза с Альфом медленно и уныло плелись сзади.

— Ма будет очень огорчена, — говорила Аза.

— А Па скажет, что не надо было нас одних отправлять. Как мы будем доказывать обратное, если камней все равно нет? — так же грустно отвечал Альф.

— И это перед самым домом! Помнишь, в горах мы все выбросили, спасая эти рюкзаки. Чуть сами не погибли, а все напрасно.

— Очень жалко, все так старались. Придется Па и Ма сидеть опять под землей. Эх, ведь могли же хоть парочку сунуть в карман!

— Эй, Жвачкин, ты не догадался парочку амулетов взять с собой?

— Нет, да это и не нужно, — без всякой печали прокричал спереди Жвачкин. — Мы тут с Дормидонтом разработали план новой экспедиции. Начнем ее битвой с птицами. У–ух, надаем мы им! Только перья полетят. Особенно у этой, что нас сюда загнала. Уж я ей и справа, и слева…

И Жвачкин опять замахал руками, показывая Дормидонту, как он будет расправляться с врагами. Тот полностью поддерживал его энтузиазм, хотя насчет себя у него были определенные сомнения.

Проходя краем леса, они сделали интересную находку, обнаружив астрономическую станцию, состоящую из двух оптических и нескольких радиотелескопов разных размеров. Хотя Дормидонт возражал, Жвачкин сразу полез на башню, чтобы разобраться в обстановке.

— Дормидонт, быстрее лезь сюда, — позвал затем сверху Жвачкин, вращая телескоп, который поменьше.

— Ты бы еще тот, здоровый покрутил, — поднявшись наверх, неодобрительно заметил Дормидонт. Он не любил, когда с аппаратурой обращались небрежно. Но Жвачкин не обращал, внимания на такие мелочи.

— Да я пробовал, но что–то он не крутится. Там что–нибудь надо нажать, да я не знаю что. — Жвачкин слова Дормидонта принял не как осуждение, а как совет побыстрее покрутить большой телескоп. Поэтому сейчас ему было приятно перед другом за свою сообразительность.

— Но и этот маленький — тоже мощь! Ты посмотри, ты только посмотри!

Он направил телескоп на далеко отставших Азу и Альфа, которые медленно брели, взявшись за руки. Время от времени они что–то говорили друг другу, но видно было, что разговор их был не веселым. У Азы на глазах даже блестели слезы. Наверно она опять кого– то жалела.

— Ты посмотри, как приближает! — волновался Жвачкин, что Дормидонт не поймет, какую классную штуку он нашел. — Когда смотришь в него, то кажется, что до них можно рукой достать. Жаль, что его сейчас нельзя взять с собой. Он хоть маленький, но уж очень тяжелый, чтобы его нести.

Ему так не терпелось еще кому–нибудь показать свою находку, что он быстро спустился вниз и сбегал к отставшим, торопя их подняться наверх и посмотреть в большую подзорную трубу.

— В самом деле вещь! — оценил Альф и сразу уступил свое место Азе.

— Какой цветочек! А вот еще один! — восторженно воскликнула та, сразу позабыв о еще невысохших слезах.

Аза нашла интересную игру. Среди равнинного скучного поля искать невесть как там оказавшиеся цветы. Их было так мало, что только телескоп мог выделить среди пожухшей травы маленькие произведения живой природы.

Но бабочек, сколько они не пытались, никто обнаружить не смог.

— Ладно, пора домой, — начал уговаривать их Дормидонт, которому восхищение трех чудаков, бегающих вокруг длинной трубки со стекляшками на концах, было не совсем понятно.

— Сейчас, сейчас, — отвечал Жвачкин, пытаясь в телескоп рассмотреть лицо Дормидонта. Но на таком близком расстоянии вместо лица видел только один глаз или один нос. Лицо никак не вмещалось.

Поняв бессмысленность этой затеи, он еще немного посмотрел на близлежащие деревья. С ними было то же самое.

— Зачем люди его поставили в таком месте, около леса, а не в городе? Ничего не видно.

В своей простоте Жвачкин полагал, что телескопы и астрономические станции только для того и создают, чтобы рассматривать проезжающие вдали машины, веснушки на лице и пуговицы на костюме. Здесь ничего этого не было. А все остальное он уже посмотрел. Пришлось согласиться с другом.

«Это тебе не подзорная трубочка», — еще долго продолжал восхищаться он, не в силах забыть телескоп.

Тем временем впереди показался город и настроение у всех опять испортилось. Не очень–то приятно возвращаться домой с поражением. Понуро они вошли в город и с опущенными головами вышли на площадь, где четверо оставшихся занимались какой–то странной работой.

Ма что–то подымала с земли и передавала Па. Тот брал это «что–то», вертел перед прибором, затем вертел в руках, недоуменно подносил поближе к глазам. Затем опять вертел перед прибором и передавал Булю. Буль, в свою очередь, говорил «так–так–так» и «что–то» переходило к Пуфику, который, не задумываясь, бросал его за спину. Ма опять нагибалась вниз и все повторялось сначала.

Увидев родителей, Альф еще ниже опустил голову и виновато остался стоять на месте. Аза же подбежала к Ма, уткнулась ей лицом в грудь и заплакала.

— Ничего не понимаю, — развел руками Па. — Альф, сынок, мы вас так заждались. Где вы столько времени пропадали? Иди ко мне.

Пока Альф, все еще с опущенной головой, подходил, Жвачкин уже рассказывал о случившихся событиях. Так как экспедиция закончилась безрезультатно, то о приключениях в горах он не распространялся. Это теперь было ни к чему. Основной упор в рассказе был уделен оправданию их неудачи. То есть встрече с гигантской птицей–роботом, которая три дня и три ночи гонялся за ними, чтобы отнять бесценный груз.

— Если бы эта птица нас догнала, то мы бы ей показали, — и Жвачкин опять воинственно потряс головой. — Но к сожалению ей это не удалось. К несчастью, в темноте махокрыл налетел на деревья и разбился. Когда же через минуту мы очнулись от падения, то ни птицы, ни рюкзаков с амулетами в корзине нё было.