Карри - Чужого поля ягодка

Что ж, эти, похоже, тоже цену себе знали. И цена эта была известна не только им, а и всем в кафе. Их без зазрения совести обнимали, гладили, нацеловывали, а они на это только звонко хохотали, сверкая по сторонам глазами, да задирали чуть повыше — как бы случайно — и без того короткие юбки и откровенно прижимались к мужчинам…

Миль довольно долго старательно отводила от них взгляд — ну, пусть проститутки, однако пялиться на них всё равно невежливо, как бы интересно ни было. Главное, что эти женщины совершенно ничем не угрожают ей лично. Тем более, что свой чаёк она уже допила, и напоследок пора было посетить одну уютную комнатку для дам…

Придирчиво оглядев себя в зеркале, покачала головой: отпечаток трёхдневной бессонной эпопеи по местным трактирам при всей её выносливости не мог не отразиться на лице, и с этим ничего не поделаешь. Никакая косметика не скроет тяжёлого до отупения взгляда красных глаз из-под полуприкрытых век, и неверных движений…

Чьё-то приближение к двери дамского туалета Миль уловила загодя и встряхнулась — вошла одна из этих девиц, мельком взглянула на отвернувшуюся Миль и занялась своим лицом. А Миль, изредка всё-таки поглядывая на неё с любопытством, занялась своими порезанными-обожжёными ладонями — старый пластырь уже давно следовало удалить…

— Малышка, что у тебя с руками?! — послышалось вдруг рядом, и Миль, вздрогнув, попыталась спрятать руки: девушка смотрела на отражение её ладошек.

— Э, нет-нет, не прячь! Дай я помогу.

Миль, испуганно глядела, как она подходит и берёт её за руки, поворачивает их ладонями вверх, укоризненно цокает языком… Что-то с ней было не так… или нет?

— Где ж ты так… а впрочем, неважно. Сейчас я всё сделаю… Немножко, правда, придётся потерпеть… Но так надо, ничего, ничего…

И с голосом её что-то не так. И руки, хотя и с маникюром, но как-то крупноваты, и плечи широковаты — теперь, вблизи, это стало заметнее, и подбородок чуть тяжеловат…

И бёдра узковаты, хотя в целом — гибка, изящна, стройна… Ну, не всем, стало быть, походить на Лауру да Хейлу… Может быть, у неё серый статус…

— Меня зовут Лит, — болтала меж тем девушка, — а тебя? — И, не дожидаясь ответа, продолжала: — Тихо-тихо, уже всё… Видишь, совсем и не больно, правда ведь? Надо было сразу биоклеем залить, пластырь тут не подходит. Я всегда с собой ношу бактерицидку и биоклей, мало ли что, ну и вот — не мне, так кому другому сгодилось, очень удобная штука, заживёт мигом, вот увидишь…

А взгляд-то у неё грустноват, хотя она почти постоянно кокетливо улыбается…

…— Вот и всё, — Лит сунула в карман Миль тюбик с клеем и какой-то пузырёк. — Бери, надо будет потом ещё разок обработать. Кстати, извини, конечно, но выглядишь ты не очень…

Руки больше не болели. Пострадавшие места поблёскивали тонкой гладкой плёнкой. Лит внимательно глядела Миль в лицо. Миль сделала книксен — не писать же «спасибо».

Авось поймёт правильно. Лит поняла: с улыбкой кивнула в ответ и посоветовала:

— Не моё это, конечно, дело, девочка, но шла бы ты отсюда. Сейчас народ со смены подтянется, мало ли — не всякий разберёт разницу между нами и тобой. Хочешь, провожу?

Миль отказалась. Лит вышла первой, а Миль ещё помедлила, глядя в зеркало. Для пробы дохнула на стекло и позвала: «Бен, ответь, да где же ты уже…» Зеркало на миг помутнело — значит, жив — но и только. Что ж, уже неплохо. Вздохнув, Миль отправилась на выход…

Зал был уже набит битком, и вовсю шумел. Пахло тоже довольно крепко — мужчины, даже чистые, собравшись в тёплом и не особо большом помещении в таком количестве, вскоре начинают пахнуть, а среди этих посетителей многие явились прямо с работы, и не все из них зарабатывали, сидя в удобном кресле за столом или клавиатурой…

Провожаемая пристальными взглядами (Что за чёрт! Не иначе, «Недотрога» совсем развалилась!), Миль вышла на улицу, с удовольствием вдохнула струйку вечернего ветерка и… развернулась и вошла обратно в переполненное кафе: из остановившейся совсем неподалёку патрульной машины высаживались знакомо зеркальные фигуры…

Любое кафе имеет служебный вход-выход. Не может же это его не иметь! Стараясь, чтобы на лице не отразилась паника, Миль целеустремлённо пересекала зал, и арка входа в служебный коридор уже была в двух шагах, когда проход между столиками оказался блокирован: крупное мужское тело — слишком крупное, чтобы его просто перешагнуть, и явно подогретое чем-то запретно-веселящим — бухнулось поперёк дороги. Глядя снизу вверх, мужчина протянул руку и, поражаясь собственной наглости, попытался ухватить остановленную таким способом девушку.

— Мила-ашка-а… А посиди с нами, а?! — и компания за его столом дружно и весело поддержала приятеля.

Не тратя времени — патрульные уже почти у входа — Миль потянула на себя возбуждённую ауру не только этого «смельчака», но и его товарищей по застолью, с интересом ожидавших продолжения разговора. Продолжения, однако, не последовало: здоровяк как-то вдруг успокоился, свернулся калачиком и погрузился в сон, его товарищи за столом просто погрустнели и молча уставились каждый в свою тарелку или стакан — у кого что было. Миль же, получив нежданную подпитку, почувствовала прилив бодрости, но, не имея возможности поправить взбаламученные биополя доноров, мысленно извинилась — пардон, ребята, вы сами напросились — и продолжила путь. Ей удалось нырнуть в полутёмный служебный коридор практически в тот же момент, когда патрульные вошли в зал. И она металась, тычась из двери в дверь, пока кто-то уверенной рукой не направил её в неприметную дверцу, вывалившись на воздух вместе с ней. Лит — тут же опознала Миль.

— Что, и у тебя тоже сложные отношения с нашими благодетелями? — хриплым шёпотом спросила Лит, что-то делая со своей внешностью — в тёмном закутке, где они оказались, трудно было разглядеть, что именно. Но на ярко освещённую улицу, куда выходил закоулок, под руку с Миль шагнул молодой мужчина. Очень молодой.

«Где были мои глаза…!» — со стыдом думала Миль, опираясь на его сильную руку… с остатками яркого маникюра. И то — уж вряд ли стали бы девицы разряда Лауры помогать Миль, да ещё той замухрышке, какой она сейчас была. А вот мужчина, даже такой… своеобразный, как Лит — не смог оставить девушку без помощи. Тем и отличается от местных баб.

— Говорил же — не место тебе в нашей кафешке! — подосадовал Лит, почти бегом таща её какими-то закоулками и постоянно куда-то заворачивая, пока оба не оказались на полупустой тихой улочке, где и фонари-то горели реже, чем надо бы. Здесь они смогли отдышаться и перейти на спокойный шаг. И Лит отметил: — Но Зрана ты сделала красиво. Не пойму только, чем. Ну, чего молчишь?