Гарри Тин - Нашествие пришельцев

— Все равно. Этого требует аварийная инструкция. И еще. Всем одеть скафандры.

— Как? И нам? — удивился Дормидонт.

— Нет, — несколько сбился с инструкции Альф. — Только людям. Вдруг произойдет разгерметизация помещения.

— И что? — как-то подозрительно настойчиво уточняла Аза.

— Тогда, находясь в скафандре, ты останешься живой.

— Зачем? И без скафандра здесь не сладко. А продолжать такой полет, может быть годы, находясь в скафандре, это совсем невыносимо. Лучше сразу погибнуть.

— А ну отставить такие разговорчики! Сама недавно нас другому учила. Вот на то и создана аварийная инструкция, чтобы в такой ситуации человек не колебался перед неизвестным. Положено одевать, значит одевай. Все остальное будет потом. Тогда и посмотрим.

В этом что-то было. Ведь инструкцию создавали люди, обобщив несколько подобных ситуаций. Старшим Аза доверяла, особенно в том, чего сама не знала. Поэтому скафандр одела. То же сделал Альф.

Но первая тревога оказалась напрасной. На этот раз отряд камней проскочил точку пересечения раньше, чем они.

— Вот так пояс, — нервно засмеялась Аза, немного уняв дрожь в коленках и собираясь снимать скафандр. — Альф начитался книжек и решил нас попугать. Ради такой ерунды я больше сидеть в скафандре не собираюсь.

— Не торопись, — ответил Альф, не отрываясь от своих радаров даже для разговора с Азой. — Это была только пряжка от пояса. Лучше поинтересуйся у Жвачкина.

Жвачкин молча, что было на него непохоже, уступил свое место у телескопа. Аза глянула в него и тихонько ойкнула. Весь горизонт впереди по курсу был заполнен обломками разных размеров. Словно гигантская армада тяжелых бомбардировщиков, угрюмые глыбы беззвучно неслись впереди по курсу. Путь «Большуна» лежал прямо через их поток.

Смотреть на такое оказалось выше ее сил. Закрыв глаза, Аза неподвижно застыла в кресле. «Все уже?» — лишь время от времени тихонько спрашивала она примостившегося возле нее Пуфика, держась за его тонюсенькую ручку, как за спасательный канат. У него одного не было постоянного места на корабле, поэтому сейчас он выбрал его около Азы.

Во время пятого повторения вопроса что-то резко тряхнуло космолет и сразу раздался неприятный звук, одновременно пронзительный и шипящий. Как ни хотелось Азе, но глаза ее открылись сами собой. В рубке горело аварийное освещение. И в свете единственного тусклого фонаря в помещении происходило нечто странное.

Навигационные справочники, которые лежали на штурманском столике, вдруг один за другим поднялись в воздух и медленно поплыли к переходному отсеку между рубкой и общей кают-компанией. Затем то же проделали туфли Азы, которые она сняла сразу перед тем, как облачиться в скафандр. И совсем уж непонятным, и, надо признаться, неприятным, было то, что у самой Азы появилась непреодолимая потребность повторить их действия. Причем наперекор внутреннему чувству безопасности.

Что-то начало приподнимать ее с кресла и тащить в том направлении, где только что скрылся последний справочник. Если бы не Пуфик, легший поперек кресла и обхвативший ее и кресло одновременно, плыть бы ей следом за своими туфлями.

Только сейчас Аза немного пришла в себя и первое, что она заметила, было мигающее красное табло рядом с аварийным освещением.

«Тревога. Повреждена внешняя обшивка. Произошла разгерметизация. Воздуха осталось 50 процентов», — одновременно с табло монотонно начал повторять неизвестно откуда идущий голос.

«Воздуха осталось 50 процентов… Воздуха осталось 40 процентов… Воздуха осталось 30 процентов…», — вслед за голосом, как загипнотизированная, повторяла про себя Аза. И только на 20 процентах туман в ее голове рассеялся и она поняла, что произошла авария, о которой они так много говорили заранее.

«Не поминай лихо впустую», — пришла в голову еще одна мысль. Мельком окинув взглядом рубку, она увидела Альфа на его привычном месте первого пилота, пристегнутого ремнями безопасности к креслу. Точно в соответствии с инструкцией.

Третья мысль не успела сформироваться в ее мозгу, так как в этот момент со стола двинулась в хорошо знакомую всем незакрепленным предметам дорогу карта Жвачкина. Следом за ней, забыв все инструкции, бросился хозяин, на котором как раз остановился взгляд Азы. Еще мгновение и он тоже ушел бы к шипяще-свистящей опасности, но еще быстрее среагировал Пуфик.

Вытянув во всю длину ноги и максимально удлинив руки, он успел перехватить Жвачкина, как раз в этот момент схватившего край карты, прямо на выходе из рубки.

Теперь уже полностью пришедшая в норму Аза удерживала обоих. А Альф громко подавал команды самому себе и щелкал клавишами пульта.

— Задраить вход в пилотскую рубку! Закрыть двери кают-компании и двигательного отсека! Опустить переборки переходного отсека! Выдать информацию о состоянии космолета!

Последняя команда относилась к бортовому компьютеру, который с помощью амулета Ма мгновенно выполнил приказ. И сразу все стало ясно. Одновременно с перемещением Пуфика, Жвачкина и карты к креслу Азы, которой наконец-то удалось подтянуть их к себе.

Все дело оказалось в пробоине. Небольшой астероид чиркнул по выпуклой поверхности «Большуна» и улетел дальше, прихватив с собой приличный кусок стенки переходного отсека. Заполнявший корабль воздух устремился наружу в безвоздушное пространство с большой скоростью, увлекая за собой все, что могло летать. Даже Жвачкина, который никогда раньше не подозревал о такой своей способности.

— Надо срочно предупредить Дормидонта, — было первым предложением Шоколадика после того, как все прояснилось. — А то он откроет свою дверь и вылетит прямо в космос.

— Как ты, — уточнила Аза.

Как я, — согласился Жвачкин. — Но спасая карту, — ради справедливости добавил он.

Он же первым вызвался пробраться в двигательное помещение. Вот теперь они прекрасно поняли, зачем переходный отсек был разбит переборками на отдельные секции. Каждая секция могла выполнять роль отдельного шлюза. Пропустив Жвачкина в первую секцию, дверь за ним закрыли. Теперь он спокойно мог по очереди переходить в следующие секции, сохраняя пилотский отсек в безопасности.

Переходный отсек разделялся переборками на 4 секции. Дыру Жвачкин обнаружил во второй. Она была очень похожа на ту, какая бывает в порванных брюках. Такие же неровные края и свисающий лоскут. Но не тряпочки, а металла. Можно представить себе силу удара, так порвавшего железо.

Полюбовавшись через новую форточку на бескрайнее небо, Жвачкин благополучно добрался до Дормидонта. Тот никуда выходить не собирался. Космос — это не дорога, где случайно можно споткнуться. Он сразу понял, что произошла авария и ждал сообщения из центра управления.