Дмитрий Емец - Карта Хаоса

Эссиорх посоветовал посмотреть в холодильнике.

– Уже! Там, кроме колбасы и каких-то помоев, ничего не было.

– Помои в какой кастрюле – в красной или в белой? – насторожился Корнелий.

– А я помню? В белой, кажется.

Ответ Корнелия обрадовал.

– В белой сегодняшний суп Эссиорха! Говорил ему: не клади столько гущи! Ложку надо будет молотком вбивать! – сказал он.

– А ты вообще гущи не кладешь! Три картошки на ведро воды, кубик химического жира и это называется: бульон! – обидчиво заметил Эссиорх.

Улита, внимательно слушавшая перепалку, ухмыльнулась, очень довольная. Чем больше обнаруживалось мужских разногласий, тем яснее она видела свою экологическую нишу.

– А родители у тебя есть? – спросила она у Варвары.

Эссиорх напрягся. Вопрос был скользкий. Если бы его задал кто-нибудь другой, вопиюще заботливый, Варвара наверняка воспламенилась бы. Другое дело Улита. Участия в ее голосе было не больше, чем мягкости в наждачной бумаге. Играть же можно иключительно на жалости, на равнодушии можно только доиграться.

– Были приемные. Взяли меня из детдома, уроды! – неохотно ответила Варвара.

– А почему уроды?

– Ненавижу их!

– Они тебя что, били?

Варвара фыркнула как кошка.

– Еще чего! Полотенцем один раз кинули и то не попали! Да ну их! Лучше б они меня шваброй молотили с любовью, чем занудствовали бы правильно, но без любви! Добренькими прикидывались, а сами меня тихо терпели! Я порезала им все стулья, прожгла сигаретой диван! А они смотрели на меня как на нагадившего котенка: «О, мы понимаем! Переходный возраст! Всё же в другой раз мебель лучше не портить! А сейчас иди в свою комнату и знай: мы наказываем не тебя лично, а боремся с твоими недостатками!»

– По-моему, нормальные люди. Вообще-то подростков берут редко. Все хотят синеглазых карапузов в возрасте, когда мамой являются все предметы в юбке, а папой все предметы в штанах, – задумчиво сказал Эссиорх и получил взгляд, от которого дохнут мухи.

– И ты убежала? – спросила умная Улита.

– Что я, тупая, бежать? Спокойно собрала вещички, помадой написала на зеркале, у кого в самом деле проблемы, и ушла, а потом завела себе Добряка, – заявила Варвара.

– Купила? – неосторожно спросил Мошкин.

Варвара засмеялась. Предположение, что Добряк мог возникнуть в результате товарно-денежных отношений, показалось ей совершенной нелепостью.

– Сто раз! Нашла в ремонтном депо Казанского вокзала.

– А что ты там делала?

– Перекантовывалась в товарняках. Ему было дней восемь. Он лежал между шпалами, как фриц в окопе, и не мог через них даже переползти. Я набирала молоко в шприц без иголки и кормила его. Потом у него одеревенели лапы. Я отправилась с ним в ветеринарку. Там сказали, что это инфекция и он наверняка подохнет, но если мне совсем нечего делать, я могу каждые полчаса колоть ему глюкозу… Даже дали бесплатно всю эту бодягу. Я колола каждые двадцать минут, и он выжил.

– А где его мать? – спросил Чимоданов.

– Не знаю точно. Потом только услышала: накануне какую-то собаку убили сторожа. Вроде она была бешеная и на них бросалась. Но я думаю: врут. Я бы тоже взбесилась, если бы меня били лопатой.

– Это смотря как! Ежели с разворота и острой частью, то едва ли, – хищно сказал Чимоданов.

Варвара встала и потянулась.

– А теперь баю-бай! На всякий случай зарубите себе на носу: когда я встаю – я всех бужу! Когда будят меня – я всех убиваю!

Прямо в одежде она улеглась на диван, натянула на себя плед и мгновенно отключилась. Добряк привычно устроился рядом и прижался к хозяйке боком. Так он и дремал с полузакрытыми глазами, негромко рыча и не забывая показывать молодые белые зубы.

– Очень самодостаточная парочка! – заметил Эссиорх.

– А мне они нравятся! – сказала Улита, немного подумала и добавила: – Хотя вообще-то, конечно, в приличных домах перед сном разуваются. С другой стороны, я ее понимаю: разуешься – ботинки сопрут.

Ночью по стенам домов на липких пальцах ползали суккубы с целыми авоськами мерзких снов. В спешке они часто путали сны. Так директор машиностроительного завода, пузатый, плечистый и доминирующий мужчина, лысый как колено, отец троих сыновей и дед шести внуков, получил сон, что у него плохо смылся лак с ногтей. Всю ночь он потел и пугался, а утром проснулся злой, больной и не пошел на работу.

Но это по стенам соседних домов. К этому же дому ни один суккуб не смел даже приблизиться.

Стражи спят недолго – не больше, чем нужно, чтобы отдохнули тела. Уже в половине четвертого Корнелий с Эссиорхом сидели на кухне. Наспех разбуженные Мошкин, Ната и Чимоданов мялись рядом. Мошкин был хмур и пил кофе, Ната безадресно злилась на весь мир, а Чимоданов, хотя и выглядел бодрым, имел на голове такую прическу, что мог заколоть дикобраза, бодаясь с ним один на один.

– А где Улита? – поинтересовался Корнелий.

– Мародерствует в магазине одежды, – пояснил Эссиорх.

– Ночью??

– Некоторые и по ночам работают. Она заявила, что страдала без меня так долго, что ей теперь надо от меня отдохнуть и привыкнуть к мысли, что я снова рядом.

Окончательно запутавшийся Корнелий потряс головой.

– Какая-то мутная логика! – сказал он жалобно.

– С женщинами всегда так. Лучший способ их понять – вообще не заморачиваться. И поменьше их слушать. Все самые тяжелые раны в этом мире были нанесены языком, – рассеянно сказал Эссиорх.

– Угу. В таком случае, все знакомые твоей Улиты уже при последнем издыхании. У нее во рту просто многоствольный пулемет! – заметил Корнелий.

Мысль была верная. Порой Улита могла брякнуть такое, что сама приходила в замешательство.

Варвара проснулась в начале пятого и сразу появилась на кухне. Впереди, как охранник, следовал Добряк. Тут же, утратив суровость, он сунулся мордой к холодильнику и получил от хозяйки совет худеть. Варвара выглядела заспанной, недовольной, но одновременно деловитой.

– Я передумала работать на вас даром! Перетопчетесь! – заявила она.

– И что же ты хочешь? – спросил Эссиорх.

– Сто! – сказала Варвара решительно.

– Сто чего? Рублей?

– Оставь их себе! Сто блоков сигарет и новый фонарь с запасными батареями.

Корнелий виновато посмотрел на Эссиорха. Ему было неловко, что девушка, которая впервые в жизни стала для него чем-то большим, чем просто строчкой с номером мобильника, оказалась такой меркантильной. Зато Эссиорх отнесся к наглому требованию философски.

– Никогда не слышал, чтобы со света пытались сдирать деньги. С другой стороны, думаю, что вторая половина карты Хаоса того стоит, – сказал он спокойно.

– По рукам? – спросила Варвара.

– По рукам. Найти сто блоков неудачливых сигарет будет проще простого. Кто-нибудь заработает себе желтые зубы на пару недель позже, – прикинул Эссиорх, протягивая ей для хлопка руку.