Йен Макдональд - Будь моим врагом

Позади остались Найтсбридж и пылающий Южный Кенсингтон. Языки пламени взмывали в небо на сотню метров. Гайд-парк был выжжен дотла, снег испарился, дымящиеся пни отмечали эпицентр взрыва. Облако-гриб поднялось выше темных туч, внутри по-прежнему сверкали молнии. С неба падала копоть, на лету обращаясь черными снежинками.

— Принимаю управление кораблем, мисс Сиксмит, — сказала капитан Анастасия в микрофон. — Доложите о состоянии дел, мистер Макхинлит.

— Хвала небесам, с виду мы все еще напоминаем дирижабль, хотя, черт побери, это более чем странно! Скажите мистеру Сингху, что он сжег все передние камеры и герб на носу. Но мы живы, а эти нечестивые твари нет, так что, в общем и целом, счет в нашу пользу. А еще я бы посоветовал убираться отсюда подобру-поздорову, мы и так подхватили изрядную долю радиации — это для тех, кто еще имеет планы на свои половые железы.

— В Оксфорд, — скомандовала капитан Анастасия, выравнивая рычаги. — Мисс Сиксмит, помогите мистеру Сингху.

Эверетт стоял, крепко сжимая кулаки. Грудь сдавило, в голове было пусто. Он ощущал себя чуждым всему. Он управлял Солнцем, он уничтожил Нано. Губы сами прошептали строку из Бхагавад-гиты: «Теперь я стал смертью, разрушителем миров».

Оппенгеймер, создатель атомной бомбы, произнес эти слова после первого испытания своего детища. Эверетт призвал силы гораздо более могущественные, чем расщепленные атомы: квантовую природу самой реальности, и использовал их, чтобы открыть путь к сердцу светила в другой галактике. Другой образ из Бхагавад-гиты: Кришна в сиянии тысячи солнц.

Подбежала Сен. Эверетт отвернулся, выставив руку.

— Сен, оставь его, — сказал Шарки.

— Отец, — прошептал Эверетт.

— Весьма впечатляюще, мистер Сингх, но, к сожалению, наш договор аннулирован, — заявил генерал. — Я забираю Инфундибулум.

— Когда-нибудь это закончится? Что еще вам от меня надо? — крикнул Эверетт.

— Лейтенант Кастинидис, конфискуйте Инфундибулум.

Лейтенант подняла правую руку, оттуда показалось оружие, но лицо Елены оставалось бесстрастным. Всем своим видом она показывала, что действует только по приказу. Команда «Эвернесс» вскочила.

— Мы заключили сделку! — прогремела капитан Анастасия.

— Вы торговцы, мы солдаты, — ответил генерал. — Никаких сделок на войне.

Эверетт схватил «Доктор Квантум» с подставки и прижал к груди.

— Сами возьмите.

— Лейтенант, уважьте юнца.

— Эверетт, не глупи, — сказала лейтенант Кастинидис. — У меня оружие.

— И у меня. — Пальцы Эверетта заплясали по экрану. — Мне стоит только открыть портал в Оксфорде.

— Энергии не хватит, — сказал генерал. — Заберите у него прибор. Сломайте столько пальцев, сколько потребуется.

— Думаете, справитесь? Уверены? — спросил Эверетт.

— Эверетт Сингх, нет, — промолвила Сен. — Если ты это сделаешь, он победит. Тот, другой Эверетт. Анти-Эверетт. Ты становишься им. Твоим врагом.

Неожиданно генерал рванулся вперед и вцепился в планшетник, выворачивая Эверетту руку. Эверетт вскрикнул от боли и выпустил «Доктор Квантум».

— Не тебе со мной тягаться, сынок. — Генерал опустил взгляд на экран. — Надо же, и впрямь в Оксфорд собрался. Ах ты, засранец.

Генерал размахнулся и со всей силы ударил Эверетта в живот кулаком. Эверетт задохнулся и рухнул на палубу. Сен пронзительно вскрикнула и упала на колени рядом с ним. Эверетта вырвало. Мысли путались.

Его ударили. Его бил другой человек.

— Нужно убрать это, — генерал провел пальцами по экрану, стирая код.

— Если ты еще раз его ударишь, я вырву тебе сердце! — вскрикнула Сен.

— Ну, хватит, — буркнул генерал.

Лейтенант Кастинидис по-прежнему целилась в планшетник.

— Лейтенант? — удивленно промолвил генерал.

— Вы собирались взять с собой всех или только старших офицеров и начальство?

— Лейтенант…

— Я про ваш план спасения. Путь в обход карантина, бегство в глубины Паноплии. Собирались ли вы взять с собой в новый мир остальных?

— Лейтенант Кастинидис, откуда у вас такая информация?

— Я подсказал, сэр, — Шарки учтиво коснулся края шляпы.

Хотя Эверетт обрел способность двигаться, все кости и мышцы болели. Во время матчей ему приходилось получать болезненные удары от нападающих, но впервые его ударили намеренно. Боль была ни при чем. Он впервые столкнулся с насилием.

— «И познаете истину, и истина сделает вас свободными», — промолвил Шарки.

— Это мятеж, лейтенант.

— Это не мятеж, она выполняет приказ, — сказала эгистер. — Генерал, верните прибор законному владельцу.

— Вы не имеете права отдавать приказы! У нас действует протокол номер четыре, — сказал генерал.

— Кто-нибудь из присутствующих слышал о таком протоколе?

Елена Кастинидис перевела оружие на генерала.

— Предательница! — выпалил тот, обращаясь к эгистеру. — Мы же обо всем договорились! Вы согласились с каждым моим словом!

— Я не намерена отрицать. Да, лейтенант Кастинидис, я заключила сделку с командой дирижабля. Резонатор в обмен на беспрепятственный путь отсюда. Но мне хватило смелости изменить принятое решение.

— Смелости? Вы называете предательство смелостью? — фыркнул генерал.

— Смелостью, генерал. Отступиться от того, что неправильно.

— Теперь вы обвиняете меня в трусости? — неожиданно разъярился генерал.

— Этот мир — мой дом, и я предпочту сражение позорному бегству. Нам нужен был шанс… — эгистер помедлила. — И мы его получили. Оружие. Мальчик нам его показал. Небольшие конструктивные изменения в оставшихся порталах — и мы зададим им жару. Начнем с того, что уничтожим их основные скопления. Верните прибор.

На мостике, словно электричество, повисло напряжение. Генерал не сводил глаз с лейтенанта Кастинидис. Она в упор смотрела на него.

— Да, лейтенант, я верю, вы исполните приказ.

Генерал резким движением сунул планшетник в руки Эверетту. Сен обнажила зубы и зашипела. Затем генерал аккуратно вытащил пистолет из кобуры и передал Елене Кастинидис. Лейтенант Кастинидис опустила руку, оружие втянулось внутрь скафандра.

— Капитан, есть ли на корабле запираемые помещения? — спросила эгистер.

— Ближе всех моя лэтти, мэм, — ответила капитан Анастасия. — Но у нас не принято запираться.

— С вашего разрешения, капитан.

Капитан Анастасия кивнула.

— Лейтенант, проводите генерала в его каюту.

Лейтенант Кастинидис пристроилась за генералом на почтительном расстоянии. Он кивнул эгистеру и, не промолвив больше ни слова, удалился с прямой спиной и высоко поднятой головой, сохраняя последние крохи достоинства.

— Капитан Сиксмит, будем считать наш договор расторгнутым, — сказала эгистер. У подножия лестницы она обернулась к Эверетту: — Я желаю вам отыскать отца, но помните: Паноплия огромна.