Сьюзен Коллинз - Грегор и проклятие теплокровных

— Я — яблоко, — мечтательно и сонно пробормотала Босоножка.

— Для крыс это был, конечно, царский подарок. Ведь в отличие от людей мы не умеем возделывать землю. А эти деревья не требовали особого ухода, кроме редкого окучивания, и почти круглый год плодоносили. Когда я был щенком, самым большим удовольствием для меня было отправиться в сад, — продолжал Живоглот. — Поесть там яблок или подремать в пещерках вокруг сада, в которых тоже витал сладкий аромат фруктов.

— Да, — грустно шепнула Коготок. — Все, все любили сад.

— Что-то я ничего не слышала ни о каких садах Гесперид, — с сомнением в голосе заметила Люкса.

— И не могла слышать — иначе им пришлось бы рассказать тебе, почему сбежал твой дядюшка, что я сейчас и делаю, — ответил Живоглот. — Такие благословенные времена благоденствия и мира не длятся вечно, и десять лет назад от них и следа не осталось. Твой отец, ваше величество, королем был жестким, если не сказать — жестоким по отношению к другим жителям Подземья. Ну и король Грызер, что уж говорить, оказался одним из самых кровожадных монстров за всю историю Подземья.

— Это не тот ли самый король Грызер… — начал Грегор.

— Да-да, именно тот самый король Грызер, который свалился в пропасть и там нашел свою смерть во время твоего первого визита, Грегор. Как бы то ни было, люди решили забрать свой подарок-сад обратно. Соловет прислала армию под предводительством Хэмнета, чтобы выгнать из сада крыс. Хэмнет был в то время самым выдающимся, самым лучшим воином среди людей. Все думали, что он унаследует пост главнокомандующего армией после своей матери — ведь он был так на нее похож. А оказалось, что в глубине души он гораздо больше похож на Викуса. И это была его драма.

Грегор почувствовал, как у него неприятно сосет под ложечкой. Он вдруг ощутил горячее желание остановить Живоглота — у него не было уверенности, что он хочет слушать продолжение этой истории.

Но Люкса хотела слушать, она вся напряглась, и глаза ее блестели.

— Под командованием Хэмнета люди и летящие внезапно напали на крыс. Крысы, а большинство из них находились в саду вместе со своими щенками, впали в панику. Но это только сначала — потом они пришли в себя, щенков спрятали в пещерки вокруг сада, а сами вступили в бой. Они сражались так отчаянно и самоотверженно, что перевес был на их стороне. Но у Хэмнета был запасной план, разработанный его матерью. В случае если крысы начнут одерживать верх в сражении, он должен был открыть ворота дамбы, чтобы вода хлынула в сад и затопила его. Тогда крысы оказались бы в воде и люди на летучих мышах получили бы огромное преимущество. — Живоглот помолчал, потом вздохнул: — И Хэмнет открыл шлюзы.

Последовала долгая пауза, и Грегору вдруг вспомнилось, как Хэмнет сказал Викусу: «Я не причиняю боли. Я больше никому не причиняю боли».

Теперь понятно, что он имел в виду.

— Вода была высокая — ведь шлюзы не открывали несколько веков. И когда она хлынула сквозь ворота, напор ее был так силен, что снес дамбу. Уровень воды в долине составил шесть метров. Сотни крыс погибли мгновенно, не миновала печальная участь и многих людей и летящих. Но самый ужас не в этом. Заполнив долину, вода хлынула и в пещерки, где были спрятаны щенки крыс. И все они утонули. Но не сразу. Их писк был слышен на мили вокруг… довольно долго… — закончил Живоглот.

— На мили вокруг, — повторил Грегор тихим эхом. — На мили вокруг.

— А что делал Хэмнет? — спросила Люкса.

— Хэмнет? Он пытался спасти всех, кто попадался ему под руку: людей, летящих, крыс… но он мало что мог сделать. Его летучая мышь утонула, когда две крысы вцепились в нее, пытаясь спастись. Хэмнета подхватил Марет, он спас его от падения в воду — в это море трупов, — сказал Живоглот. — Когда Хэмнета доставили в Регалию, он был не в себе. На протяжении многих дней он никого не узнавал и разговаривал странными отрывистыми фразами. Затем разум к нему вернулся — и он замолчал. А через несколько дней, ночью, он покинул Регалию. Видимо, Нерисса видела его последней, но она и в детстве была… не от мира сего — как и сейчас. Она никогда не говорила об этом — о том, что видела его в ночь бегства. Год спустя его объявили мертвым, а все попытки его найти были прекращены. — Живоглот обвел глазами слушателей. — Это и есть история твоего дяди, Люкса.

— А что случилось с садом? — спросила Аврора.

— Он остался под водой. Золотые яблоки больше не растут в Подземье, — ответил Живоглот. — Так что он никому теперь не принадлежит.

Некоторое время было тихо, лишь потрескивал огонь в лампадке да посапывала Босоножка на груди у Грегора.

Затем с дорожки, уходившей влево, раздался сдавленный голос:

— Рассказываешь страшные истории, Живоглот, как когда-то в школе, да?

Грегор не представлял себе, как давно Хэмнет сидит там на своем ящере, держа на руках спящего сына.

— Ты знаешь мою теорию, Хэмнет. Чем больше страшных историй — тем меньше шансов их повторить, — спокойно ответил Живоглот. — Может, однажды воспоминание о том, что случилось, сослужит службу твоей племяннице.

Люкса и Хэмнет обменялись взглядами.

— Возможно, — согласился Хэмнет. — Ведь так много зависит от рассказчика!

— Ты с удачей или как? — сменил тему Живоглот.

— Думаю, да, — кивнул Хэмнет.

В одной руке он держал пучок растений, вырванных с корнем.

Он разжал ладонь — и все увидели гроздь с листьями в виде звезды.

— Звездолист! — произнес Живоглот. — Ты нашел его!

— Ты нашел?! — Грегор чуть было не вскочил, забыв, что у него на руках Босоножка. — Ты нашел лекарство?

— Жду твоего заключения, — улыбнулся Хэмнет.

Он устроил Газарда на спине ящера и спустился по его хвосту вниз. Все не сводили с него глаз.

— Что скажешь? Это похоже на картинку в книжке, что ты видел? — спросил Живоглот.

— В точности! — воскликнул Грегор взволнованно.

Они нашли противоядие! Наконец-то, значит, все будет хорошо!

Он оторвал один листочек, растер его в ладонях и потянул носом: легкий, свежий, чистый аромат коснулся его ноздрей.

— М-м-м… пахнет как лимон. Это оно и есть. Оно пахнет так… как будто оно тебя лечит. Где оно растет? Мы можем пойти туда прямо сейчас? А потом вернуться в Регалию, а потом…

— Притормози, Грегор! Все мы горим нетерпением как можно скорее доставить противоядие. Но все должно идти своим чередом. Сейчас нам следует поспать. Гребешок нас постережет. А утром мы начнем собирать звездолист, — сказал Хэмнет.

Грегор лег рядом с Босоножкой. Он очень устал, но волнение не давало ему уснуть. Он все вертел в пальцах листочек звездолиста, мял его, нюхал… В его руке сейчас была жизнь его мамы, Ареса, жизнь всего Подземья. Он снова и снова прижимал к носу пахнущий лимоном листок — и так и заснул, держа его у носа.