Сергей Медведев - Кошки в тигровой шкуре

На экране телевизора мелькнул грустный Тимофей, который никак не хотел реагировать на корреспондентку по фамилии Горбатова, пытавшуюся палкой расшевелить его.

— Грустит, наверное, завидует, что его подруга станет актрисой столичного цирка, — закончила репортаж журналистка. — Но скоро все забудет. У кошачьих, как недавно установили американские ученые, недолгая память.

— Вот это новость, — сказала Вера Сергеевна и перевела речь на кошачий. — Надо бы кому-то завтра сходить в зоопарк и прояснить ситуацию. Алексей Васильевич, ведь Тимофей твой друг… Надо все проверить. Может, врут.

— Бабушка, ты же обещала не мяукать, — встревожилась Маша.

— Когда? Ничего я не обещала. Тут такие дела, внучка. Наверное, понадобится твоя помощь.

Тимофея привезли в город из другого зоопарка, где в результате какого-то необыкновенно доброго отношения людей к тиграм образовался избыток этих животных.

В порядке культурного обмена лишнего тигра обменяли на лишнего броненосца из местного зоопарка.

Тигра неспроста назвали Тимофеем. В зоопарке было принято, чтобы имя животного начиналось на ту же букву, что и вид, к которому животное относится. Имена тигров должны были соответственно начинаться на букву Т. Как танки. Т-34, Т-62.

Тамара стала Тамарой, во-первых, потому что слово «Тамара» также начинается на букву «т», во-вторых, потому что ее привезли из Грузии. Кто-то из сотрудников зоопарка вспомнил, что в Грузии была царица по имени Тамара — очень строптивая особа.

Имя идеально соответствовало характеру тигрицы.

Гордое животное никогда не откликалась на кличку, хотя прекрасно понимало, что обращаются именно к ней.

— Тамарочка, встань, пожалуйста, надо клеточку помыть, — говорила уборщица, но Тамара лишь нервно подрагивала хвостом. — Мы сегодня не в духе, ну и черт с тобою, — добавляла уборщица и выливала на тигрицу ведро с водой. Предварительно тщательно закрыв клетку и отойдя на порядочное расстояние, разумеется.

— Когда-нибудь я тебя съем, — разобрала бы в рыке тигрицы уборщица, если бы понимала язык животного.

Предполагалось, что Тома и Тима дадут потомство, которое можно будет обменять на каких-нибудь других животных.

Однако потомство тигры не давали — Тамара была против.

— Дети должны рождаться на свободе, — говорила тигрица Тимофею.

— Так мы и совсем без котят можем остаться, — возражал ей тигр. — Кому мы передадим наше наследство?

— Какое наследство? Нашу клетку? — сердилась Тигрица.

— Кроме материальной есть и духовная сторона. Мы можем передать жизненный опыт, например, — обычно говорил в таких случаях Тимофей.

Тимофей был большим и ленивым тигром. Он охотно откликался на свою кличку. Как все ленивые животные, Тимофей был натурой мечтательной. Мечты его были просты, как у любого заключенного. Выйти на свободу. Обзавестись собственной берлогой в уссурийской тайге, где тигрятам будет раздолье, а до ближайшего человеческого жилья надо бежать не меньше суток.

Тимофей мечтал, что зимой в тайге будет выпадать много снега, и охотники ни за что в жизни не смогут добраться до их берлоги. Ни при каких условиях. А если и доберутся, Тимофей их обязательно съест.

Еще тигр мечтал, что в их берлоге будет холодильник, чтобы летом в нем всегда лежала свежая вырезка.

— Вот ты понимаешь, Тима, такого не бывает, — говорила ему Тамара. — Чтобы и своя берлога и холодильник. Надо выбирать. Мне бы хватило и берлоги без вырезки.

— Ну, это же мечта, — говорил Тимофей подруге. — Я в известном смысле — максималист, мечтать надо о чем-то недостижимом, или вовсе не мечтать. Все или ничего.

— Ну почему я живу в одной клетке с идиотом, и ведь никуда не денешься, — вздыхала обреченно Тамара.

— Вот видишь, ты тоже максималистка, — примирял подругу с действительностью Тимофей. — А я к тебе привык. Наверное, я бы не смог жить без тебя.

— Я тоже к тебе привыкла, — говорила Тамара. — Не обижайся.

Тамара неоднократно предлагала Тиме бежать.

— Уйдем в степь, за Дон, а потом — на Кавказ. Там когда-то жили тигры. Там есть леса. Не уссурийская тайга, но все-таки.

— Как ты можешь, Тамара, за нашу клетку такие деньги заплачены. Легковую машину можно купить. Как же мы подведем людей? К тому же Степаныч — хороший сторож. Он нас никогда не обижает. А его первым уволят… Я разговаривал с тиграми, которые раньше жили на свободе. Говорят, что ничего хорошего в этой свободе нет. Надо постоянно думать о еде, на философию совершенно не остается времени..

— Интересно, с какими это тиграми ты разговаривал, ведь твои родители тоже из зоопарка? — сказала Тамара.

— Да, разговаривал. У меня был один знакомый с воли. Очень нервный тигр.

Тамара родилась на свободе, но какая она эта свобода Тамара, если честно, тоже помнила смутно — в зоопарк она попала, когда ей было всего полгодика. Ее мать убили охотники. Поэтому даже сторож Степанович, который любил тигров и частенько их подкармливал за свой счет, не вызывал у тигрицы теплых чувств.

— Просто его совесть мучает. У людей вина перед животными. Но почему, если он такой хороший, то не съест директора зоопарка?

С Тимофеем и Тамарой дружили Алексей Васильевич и Кисточка, иногда они ходили к тиграм в гости. Поболтать. Ведь они разговаривали на очень похожих языках.

Кошки рассказывали тиграм о городской жизни, а тигры — о нравах зоопарка.

— Не все люди плохие, — уверяла Тамару Кисточка. — Вот наша хозяйка — Вера Сергеевна — очень хорошая.

— Вот вы говорите, что у вас есть хозяйка, а я не хочу, чтобы у меня была хозяйка. Я сама себе хозяйка, — возражала Тамара.

— Это потому что ты большая и сильная, а мы маленькие, — не соглашалась с тигрицей Кисточка. — Вера Сергеевна спасла нас от других людей.

— Кошки правы, надо искать точки соприкосновения с другими видами, — считал Тимофей.

Первым в доме Веры Сергеевны поселился Алексей Васильевич, семь лет назад. Сначала Вера Сергеевна назвала его Алешенькой.

Мокрого и грязного котенка — с унизительным бантиком на шее — пенсионерка нашла рядом с подъездом, когда возвращалась из гастронома.

— Как дела, милая кошечка? — мяукнула Вера Сергеевна.

От неожиданности котенок подпрыгнул на месте.

— Не бойся, я тебя не обижу. Хочешь есть?

Поев и успокоившись, котенок рассказал новой знакомой, что, во-первых, он кот, а не кошечка, во-вторых, дела его плохи, даже, можно сказать, хуже некуда, потому что его выгнали из дома, и третий день он живет на улице.

— Хозяйский ребенок хотел, чтобы я стал водолазом, — объяснил котенок.

Оказалось, что пятилетний мальчик посадил кота в трехлитровую стеклянную банку, закрыл крышкой и бросил в наполненную водой ванну.