Сергей Медведев - Кошки в тигровой шкуре

— Филя, ты где, заболел что ли? — первой поинтересовалась жена хозяина.

— Гостей испугался, посмотри под ванной, — посоветовал муж.

— Наверное, он упал с балкона, — предположила дочь.

Семья спустилась с четырнадцатого этажа — с фонариком, поскольку была ночь. В предчувствии ужасной картины, девочка даже заплакала. Однако следов Фили найдено не было.

— Наверное, уже убрали и бросили в мусоропровод, бедное животное, он был настоящим членом семьи, мы его будем помнить всю жизнь, — предположили хозяева. Им и в голову не могло придти, что их неповоротливый, толстый и тихий кот сбежал.

Между тем Филя в ближайшей подворотне знакомился с местными котами.

— В Сибирь надо ехать на поезде, — посоветовали коты. — Пешком не дойдешь.

— Оттуда еще никто не возвращался, — вздохнул черный котяра по кличке Чернышевский.

— А что такое поезд? — спросил Филя.

— Сначала уткнешься в рельсы — это такие поваленные на землю железные стволы, типа деревьев, но без веток. По этим стволам ездят железные ящики. Заходишь в один из них и едешь.

Рельсы Филя нашел без труда. Но около всех железных ящиков было очень много враждебно настроенных к котам людей. Пару раз Филю, уже было забравшегося в вагон, выпроваживали на свежий воздух с соответствующими комментариями.

— Ну, котяра, ты даешь… Коты в плацкартах не ездят. Тебе в купированный вагон, — ковыряясь в зубах, сказал дядька в форме проводника.

Наконец Филя заметил, что кроме ящиков есть еще и огромные банки на колесах. Они ехали в том же направлении, что и коробки, только людей рядом с ними было гораздо меньше.

Точно, это купированные вагоны, подумал Филя.

В одну из таких банок кот и забрался ближайшей ночью. Никто ему не мешал. Никто не сказал: не положено.

Через пару дней жалостливый путевой обходчик с помощью палки и веревочной петли вынул из пустой цистерны печальное, абсолютно черное, можно даже сказать, смоляное существо. Существо не умолкая орало. Сам выбраться из нефтеналивной цистерны — к счастью пустой — Филя не смог. Уж очень скользкие и крутые стены, и уж очень высоко узкое круглое горлышко.

Путевой обходчик обтер рукавицей кота.

— Беги, Васька! Скажи спасибо, что сегодня зарплату дали, я добрый.

К счастью для Фили, до Сибири поезд не дошел, он вообще не тронулся с места. Так как это были брошенные много лет назад цистерны.

К концу дня Филя уже сидел рядом с подъездом дома, где на обед, ужин и даже завтрак ему подавали умопомрачительные куриные шеи.

Папа, мама и дочь несколько раз проходили мимо бывшего «члена семьи», но не узнавали его — пушистая рыжая шерсть стала черной и прилизанной. Так что Филя уже не казался большим и толстым. Он был тощим и облезлым.

Кот пытался потереться о светлые брюки отца, но был брезгливо отторгнут длинным носком рыжей туфли.

— Брысь! Скотина! Новые туфли испачкал.

Не исключено, что Филя и был узнан прежними хозяевами.

Но дело в том, что на следующий же день после его исчезновения дочь настояла, чтобы родители взяли в дом какое-нибудь другое животное. Птичку, хомячка или собачку.

— Надо разнообразить животный мир нашей квартиры, — сказл папа.

Выбор пал на трехмесячного французского бульдога. Коту в новой жизни места не было.

С тех пор Филя жил на мусорке.

Как и все бездомные пожилые коты, он мечтал поселиться у одинокой старушки. Пусть и в коммуналке. Или все-таки уехать в Сибирь. Сибирь считается у сибирских котов чем-то вроде рая.

— Ладно, я покажу тебе короткую дорогу до Незлобни, — закончил свою историю Тимур. К утру добежишь, если на собаку не нарвешься. Надо держаться железнодорожных путей. Главное никуда не сворачивай. Если увидишь, что навстречу идет поезд, спрячься в кустах.

— Спасибо, я побегу, — поблагодарил котов Мурчик и отправился в Незлобню.

На улицу Бесконечную обессиленный кот добрался, как и обещал Тимур, только к утру.

— Мурчик, тебя не узнать, — Мурочка ждала пропавшего кота у ворот. — А мы так волновались. Думали, что ты потерялся. Я чуть с ума не сошла.

— Со мной ничего не случится. Я найду выход из любой ситуации, — А что с Верой Сергеевной и Машей?

— Мы здесь, — услышав радостное мяуканье Вера Сергеевна вышла из дома. — Более того в рядах борцов за свободу тигров пополнение. На нашей стороне теперь и отдельные представители правоохранительных органов. С нами майор Фуражка!

Между тем Кочерга находилась в состоянии смятения. Прошло уже два дня, а новостей о тигре не было.

По телевидению, которое Клавдия Ивановна смотрела круглые сутки, говорили о чем угодно, но только не о тиграх. Будто бы их никогда и не было, а из зоопарка никто не исчезал.

Показывали, по мнению Кочерги, всякую ерунду, которую еще неделю назад Клавдия Ивановна смотрела бы с большим удовольствием.

Был сюжет о девочке из Поволжья, которая свои первые слова сказала на английском языке.

— Упс, ай дид ит эгэйн, — произнес на камеру годовалый ребенок и впился крупными — не по возрасту зубами — в материнскую грудь.

— Бритни Спирс — ее любимая певица, — пояснила мать и погладила дочку по голове.

— Какой стыд, грудь бы прикрыла, так разве можно, — прокомментировала сюжет Кочерга. — Тут такие дела творятся, а они женскую грудь на весь экран показывают.

С негодованием Клавдия Ивановна просмотрела огромный сюжет о пенсионере из Саратова, который читал рэп методом чревовещания.

— Идиот, — сказала Клавдия Ивановна и, расстроившись, высыпала в тарелку с гороховым супом половину солонки.

На третий день Кочерга не выдержала.

Первым делом она позвонила в милицию. В местном УВД ничего не знали и посоветовали звонить в Москву, майору Миронову.

Майор Миронов объяснил Кочерге, что никакого тигра они не дождались и скорее всего он вышел в каком-то другом регионе, за который они не несут никакой ответственности.

— Упустили, — расстроилась Кочерга. — Так я и думала. Надо было самой ехать.

Ночью Клавдия Ивановна спала тревожно — она прислушивалась к звукам, доносящимся со второго этажа. «А вдруг они вернутся», — думала Кочерга, ставила стул на стол и поднималась по шаткой конструкции к самому потолку. Увы, никаких звуков из комнаты Веры Сергеевны не доносилось.

Владимиру Станиславовичу поведение жены не нравилось. В каждом ее взгляде, в каждом слове Шульга чувствовал скрытый подтекст: вот я забочусь о нашем будущем, а тебе плевать.

— Клава, чего ты суетишься? Ну, зачем нам этот миллион, ну что ты будешь с ним делать?

Но Клавдия Ивановна все равно суетилась.

После звонка в милицию, Кочерга позвонила в зоопарк.

Полдня там никто не брал трубку, но, в конце концов, детский голос спросил: