Светлана Лаврова - Куда скачет петушиная лошадь

— Иш ты, как политик в телевизоре говорит, — шепнула Даща Пере.

— Штампы всесильны, даже до пармы докатились, — согласился Пера. — Сейчас он скажет: «В этот знаменательный день…» Или «Мы должны объединить наши усилия в борьбе с общим врагом».

— В этот знаменательный день, — сказал Вэрса. — Мы должны объединить наши усилия в борьбе с общим врагом. Ибо…

— Хватит уж болтать попусту, — выкрикнул кто-то из-под ёлки. — Поговорил — дай другим. У меня важное сообщение.

— Подожди, пока я дам тебе слово, — сказал леший.

— А я его сам возьму, — и некто мохнатый и страшненький вылез на середину поляны, отпихнул Вэрсу и закричал:

— Это не Нга!!

Поляна зашепталась.

— Это что значит? — не поняла Даша.

— Лютик сказал, с севера идёт Пустота, Нга, — пояснил страшненький-мохнатенький. — Это клевета на благородных ненецких духов. Нга — Страна Мёртвых у ненцев. Я — нгылек, злой дух и полноправный гражданин Нга. Мы иногда выходим в Мир Живых и пакостим там. Вот сейчас, девочка, у тебя вырастет хвост.

— Ой! — перепугалась Даша, схватившись за толстый голый хвост, с усилием высунувшийся из штанов. — Уберите, пожалуйста. Мне хвост не идёт.

— Уберу, конечно, ещё хвосты на тебя, глупую, переводить, — обиделся нгылек. — Ничего ты в хвостах не понимаешь. Это я для примера только.

Хвост исчез, Даша с облегчением вздохнула.

— Так вот, — продолжил страшненький-мохнатенький. — Я как нгылек со всей ответственностью заявляю: то, что идёт с севера, не имеет отношения к Нга. Нга — это нормальная страна мёртвых. Там живут людские и звериные души, и когда они там, в Нга, умирают, то тут, на земле, рождаются. Не было бы Нга — не было бы Мира Живых. А когда люди и звери здесь умирают — там, у нас, они рождаются. И живётся им там неплохо. То, что наступает с севера — не Нга, и мы, нгылеки, никакой ответственности за это безобразие не несём. И вообще… я боюсь.

— Ты-то чего боишься? — удивился Пера.

— Так ведь Оно съедает и Мир Живых, и Мир Мёртвых, — шёпотом сказал нгылек. — Оно — пустое. Словно в дыру всё проваливается. Оно угрожает всем нам — и обитателям страны Нга тоже. Так что говорите, что вам надо — мы поможем. Дело общее.

— Кабы ещё знать, что надо, — вздохнул Пера. — А то я решительно не представляю, что делать конкретно.

— Покушать, — подсказал Лютик. — Конкретно покушать.

— Да, — кивнул Вэрса. — Я тоже больше ничего конкретного придумать пока не могу. Поэтому заседание плавно переходит в пир. Дорогие гости, представьтесь, пожалуйста, чтобы мы знали, как вас называть.

— Я — Пера-богатырь, герой коми-легенд, — сказал Пера.

Часть присутствующих одобрительно зашепталась — явно слышали про богатыря. Другие недоумённо переглядывались — худой мальчишка не был похож на легендарного силача.

— Я — Волк-зубами-щёлк, — сказал Волк.

Присутствующие тут же замолчали и поклонились до земли. «За кого же они его принимают?» — мучилась любопытная Дашка, но тут Пера толкнул её локтем — мол, твоя очередь, представляйся.

— Я — Даша, ученица 10 Б класса 15 школы города Сыктывкара.

Присутствующие озадаченно переглянулись — явно не поняли. Даше стало обидно — Волку вон кланяются, а ей даже простого «здрассте» не досталось. И она решила маленько преувеличить, чтобы её зауважали:

— Я — писатель, и пишу книги.

Все на поляне притихли и совсем растерялись

— А что это такое? — выкрикнул с места какой-то чукля.

— Это сказочница, — пришёл на помощь Пера. — Она сказки сочиняет.

— О-о-о-о! А-а-а-а! — поляна взорвалась приветственными криками. Такая овация — куда там Волку или Пере.

— Ну, Дашка, это ты попала, — захохотал Волк. — И вогулы, и коми безмерно уважали сказочников. Например, когда какой-нибудь вогул заболевал, первым делом звал сказочника — как вы в городе «скорую помощь». Тот рассказывал сказку, в которой перечислялись симптомы болезни — и страдальцу становилось легче. Для каждой болезни была своя сказка. Так что приготовься, дорогая, сейчас к тебе очередь выстроится из пациентов.

В самом деле, какой-то мелкий миса — лесной человек, держась за щёку, пробирался сквозь толпу к Даше — видимо, у него болел зуб.

— Караул! — перепугалась Даша. — Я же не умею!

— И коми, и вогулы, и ханты, и ненцы были уверены, что слово материально, — сказал Волк. — Кстати… а ведь это выход, Пера? А?

— Это может быть выходом, — кивнул Пера, и глаза его заблестели. — Но надо всё обдумать и разведать.

— Зубик болит, — проскулил миса, поглаживая щёку. — Расскажи сказку, сказочница.

Даша покраснела и совсем уже было хотела признаться, что наврала — ну какая она писательница. Но ей стало жалко перекошенного от боли взъерошенного лесного человечка. И она начала:

— В некотором царстве, в некотором государстве, в северной парме на краю земли жил-был миса. Хороший был миса, рыженький, лохматенький. И вот однажды заболел у него зуб. Да так заболел, что спасу нету! И колет, и жжётся, и словно сверлом ввинчивается, и прямо вся челюсть разламывается!

— Да-да! — воскликнул потрясённый миса. — Так и есть! Всё правда! Слышите, она всё про меня знает!

— Миса не знал, отчего у него заболел зуб, — продолжила Даша, увлёкшись сюжетом. — А дело было так: однажды миса спал в лесу и нечаянно открыл рот. Потому что ему снилось, что он ужинает. А в это время мимо проползала Золотая Змейка, знаменитая путешественница. Она совершала кругосветное путешествие. Видит, рот открыт, ей любопытно стало: а что там такое? Может, какая местная достопримечательность? Она и заползла. А миса рот закрыл. Золотая Змейка перепугалась, в темноте тычется, дороги не найдёт. И проползла она в зуб, стала там ходы сверлить, всю челюсть разворотила — ой, больно!

— Ой, больно! — эхом отозвалась вся поляна.

— Так открой рот и выпусти змею! — резко крикнула Даша.

Миса открыл рот (кажется, вместе с ним открыли рты все присутствующие, включая Волка и Перу).

Изо рта мисы показалось слабенькое жёлтое сияние. Потом оттуда выползла изящная змейка и спрыгнула на траву. Она встряхнулась, поморщилась и сказала интеллигентным голосом:

— Фу, как противно! Зубы надо чистить, молодой человек!

И уползла между травинок — продолжать своё кругосветное путешествие.

— Не болит! — заорал счастливый миса. — Спасибо, сказочница!

Все заулыбались, загомонили — одобрили лечебный эффект сказки.

— Это что было? — растерянно спросила ослабевшая Даша.

— Это ты вылечила больного сказкой, — буднично пояснил Пера. — Нормальная работа сказочника, что ты удивляешься. Ладно, теперь пусть наши инопланетяне представляются.

Мир и Тове выступили вперёд и сказали хором:

— Я — Мир-суснэ-хум и его конь Толынг-лув! Кстати, мы проголодались.