Филип Керр - Джинн в вавилонском подземелье

— Вообще-то есть одна игра, компьютерная, которую я был бы не прочь получить, — кивнул Дыббакс. — Если вам не жалко… — Он назвал игру, но Джон знал о ней только понаслышке. Поэтому сам он ее сотворить никак не мог, тем более в одиночку — силы бы не хватило. — А давайте возьмемся за руки, и я сотворю себе игру с помощью вашей силы?

— Неплохая идея, — согласилась Филиппа. — Мы так уже делали, помнишь, Джон, в Каире? С господином Ракшасом. Чтоб сотворить тот розовый «феррари».

— Да уж, разве такое забудешь!

Джон взял за руку сестру и Дыббакса.

Сначала у них ничего не вышло. Во всяком случае, ничего не появилось. Филиппу это несколько удивило, потому что какое-то количество силы она точно израсходовала — уж это-то ощущение трудно с чем-то спутать. Но со второго захода Дыббакс получил вожделенную игру. Он благодарил их так горячо, что Филиппа быстро забыла о первой неудачной попытке.

Вскоре миссис Сахерторт увела Дыббакса домой. Джон остался один в комнате и продолжил экспериментировать со своей джинн-силой. И обнаружил, что у него даже получается ввинчиваться в лампу или бутылку, а потом появляться оттуда вновь. После отцовской сауны джинн-силы хватало часа на три. И тут ему пришла в голову мысль, как они с Филиппой могли бы помочь миссис Трамп. Выслушав план брата, Филиппа с сомнением вздернула бровь.

— Не знаю, Джон, — сказал она. — Я не уверена, что это получится.

— Это не опасно, — настаивал Джон. — Мы ее только попугаем. Всего-навсего. Мы не станем превращать мисс Пикинс в таракана.

— Не думаю, что мама это одобрит.

— Но миссис Трамп нужна наша помощь, так?

— Нужна, — кивнула Филиппа, хотя ее по-прежнему одолевали сомнения.

— Послушай, — сказал Джон. — Я все беру на себя. Я это затеял, мне и отвечать, если что не так. — Он ждал ответа, но Филиппа молчала. — Ну, ладно, допустим, я не прав. Ты можешь предложить что-то лучшее?

Ничего лучшего Филиппа предложить не могла, и ей пришлось согласиться.

На следующий день Джон грелся в сауне, а Филиппа дожидалась, пока на своем лимузине подъедет миссис Трамп. Едва домработница-миллионерша вошла в дом, Филиппа украдкой стянула у нее из сумочки ключи от квартиры в знаменитом здании «Дакота». Потом она отправилась в подвал за Джоном. Тот вылез из сауны и быстренько ввинтился в пустую серебряную флягу, которую близнецы позаимствовали из ящика в папином кабинете. Потом Филиппа сунула флягу и ключи в свой рюкзачок, надела самое теплое зимнее пальто, которое только нашлось в ее гардеробе, и выскользнула на улицу.

Когда в Нью-Йорке ложится снег, такси поймать нелегко, и Филиппе пришлось идти пешком через Центральный парк до самой Западной Семьдесят второй улицы, где на углу возвышается фешенебельный дом с эксклюзивными квартирами. Здесь-то с недавних пор и проживала миссис Трамп. «Дакота» и правда весьма примечательное здание: с опускающейся точно на крепостных воротах решеткой, рвом — правда, без воды — и даже будкой для часового. Настоящий немецкий средневековый замок, в который раз подумала Филиппа, и по телу у нее побежали мурашки… Швейцар кивнул, она робко прошла внутрь и поднялась на седьмой этаж. Близнецы побывали в квартире у миссис Трамп уже несколько раз. Она находилась как раз рядом с квартирой Джона Леннона, знаменитого музыканта из группы «Битлз», которого застрелили возле «Дакоты» в 1980 году. Джон Гонт об этом прекрасно знал, а еще он знал, что миссис Трамп купила себе огромный белый рояль. Поэтому он решил притвориться, будто он и есть Джон Леннон. Точнее, призрак Джона Леннона.

Войдя в квартиру, Филиппа сразу направила к роялю, поставила флягу на ближайшую батареи отвинтила крышку. Все, пора уходить. С минуты на минуту появится мисс Пикинс.

— Я пошла, братец, — шепнула она в горлышко фляги. — Надеюсь, скоро увидимся. Будь осторожен.

— Не забудь за мной вернуться, — крикнул Джон ей вслед.

Филиппа вызвала лифт, чтобы спуститься в вестибюль, и вспомнила, что в «Дакоте», наездами из Гонконга, живет ее близкая подруга, Изабел Гетти. Тут открылись двери лифта, и из него вышла высокая блондинка — тощая тетка с жидкими грязными волосами и желтыми зубами, то есть мисс Пикинс собственной персоной. Филиппа видела ее один раз, через день-два после того, как миссис Трамп наняла эту тетку на работу, — тогда она еще давала себе труд быть вежливой и действительно делала попытки убирать квартиру. Но сегодня мисс Пикинс большой вежливостью не отличалась. Прищурившись, она схватила Филиппу за воротник.

— Что ты здесь делаешь? — прошипела мисс Пикинс.

— Я… пришла в гости к подруге, — нашлась Филиппа.

— Как зовут подругу? — требовательно спросила мисс Пикинс.

— Изабел Гетти. Оставьте меня. Мне надо идти.

Мисс Пикинс отступила. Голубоглазая, с высокими скулами и длинной шеей, она напоминала сиамскую кошку, причем премерзкую.

— Ты гадкая, грубая девчонка, — сказала она. — Ты мне сразу не понравилась. Ясно?!

Филиппа боком протиснулась мимо мисс Пикинс и устремилась к лифту. Если до этой минуты ее еще терзали сомнения — хорошее ли дело затеял Джон, — то теперь они совершенно развеялись.

Внутри стоявшей на батарее фляги Джону было жарко, как в сауне. Он подождал лишних минут пятнадцать — чтоб мисс Пикинс уж наверняка приступила к «работе», — после чего вывинтился из фляги и оказался в гостиной миссис Трамп. Ее домработница тем временем уже расположилась в кресле на кухне, чтобы выпить кофейку, посмотреть телевизор, почитать газетку и позвонить на другой конец Америки.

Джон на мгновение притаился за роялем, а потом на цыпочках направился на кухню. Жертву надо было рассмотреть попристальнее. Мисс Пикинс явно устроилась в кресле надолго. Через пару минут она отставила пустую чашку, прикрыла глаза и захрапела. Бедная наивная миссис Трамп! Но Джону такой поворот дела был только на руку. Он вернулся в гостиную и сел за рояль.

«Imagine» — одна из самых знаменитых песен Джона Леннона. Кроме того, это было одно из немногих произведений, которые Джон Гонт умел играть на рояле. И у него был весьма приличный голос. Джон-младший почти допел первый куплет когда со стороны кухни наконец послышались шаги.

— АППЕНДЭКТОМИЯ, — быстренько проговорил Джон. Это было его слово-фокус, с его помощью Джон концентрировал свою джинн-силу Миг — и он замер на крышке рояля, превратившись в безвкусную фарфоровую статуэтку — мальчика в одеждах восемнадцатого века, играющего на клавесине.

Странное это ощущение: быть сделанным из фарфора и не иметь ни единой мышцы. Зато с крышки рояля Джону была отлично видна перепуганная мисс Пикинс.

— Тут есть кто-нибудь? — дрожащим голосом произнесла она. И робко коснулась клавиш.