Розмари Уэллс - На синей комете

Мы жили в городе Кейро,в штате Иллинойс. Улица наша называлась Люцифер, а дом стоял на самом дальнем её конце, неподалёку от Миссисипи. Вдоль песчаной дорожки, что вела к дому, высились чёрные ели. Сейчас по усыпанной еловыми иглами дорожке шёл пана. Моё сердце ёкнуло и застучало часто-часто — ведь папа нёс на плече большую красную картонную коробку с надписью ЛАЙОНЕЛ — РОЧЕСТЕР — НЬЮ-ЙОРК. «Синяя комета»! Королева поездов! Подарок на день рождения!

Я ждал папу на крыльце, под тусклой лампочкой-сорокаватткой. На её желтоватый свет из черноты спешили мотыльки и сонные майские жуки, точно народ на вокзал перед отходом поезда. На плите в кухне вился парок над нашим с папой ужином.

Раньше этот дом на улице Люцифер был маминой радостью и гордостью. Когда я только родился, она всё тут обустроила, повесила жёлтые занавесочки и покрасила наличники в ослепительно-белый цвет. Сохранилась фотография, всего одна, сделанная простеньким старым фотоаппаратом. Уголки на ней загнулись от времени. На фото мы втроём: я, папа и мама. Я там тощий веснушчатый малыш лет трёх, с задорным вихором на лбу.

Мама работала счетоводом совсем рядом с домом — на фабрике пиротехники «Люцифер». Из-за этой фабрики наша улица и называлась Люцифер. Однажды в окно склада, где мама следила за отгрузкой товара, влетела шаровая молния. Очевидцы рассказывали, что молния сначала остановила настенные часы, а потом, шипя, нырнула в ящик с бенгальскими огнями, который стоял возле маминого стула. Ещё все очевидцы в один голос говорили, что мама ничего не почувствовала, просто не успела почувствовать, потому что взрыв произошёл мгновенно. Сам я помню только пожарную машину — она пронеслась за окном нашей кухни. А потом, откуда ни возьмись, появилась тётя Кармен и не дала больше смотреть — закрыла мне глаза ладонью.

На месте фабрики «Люцифер» осталось пепелище. Производство объявили опасным и восстанавливать фабрику не стали. Многие думали, что папа тут же уедет в другие края, прочь от страшных воспоминаний. Но он не смог расстаться с домом, с жёлтыми занавесочками и наличниками, покрашенными маминой рукой. И уж конечно, он категорически отказался перебраться в тот район, где жила его сестра, тётя Кармен. Она вечно пыталась учить папу уму-разуму.

— Жизнь должна войти в свою колею, — твердила она при каждом удобном случае. И добавляла громким шёпотом: — Найди себе хорошую женщину, Оскар. Мальчику нужна мать, а тебе жена. А то вы даже забываете постричься вовремя. И запеканку на обед сделать некому!

— Может, сначала тебе пару подыщем? — всегда предлагал папа в ответ.

Тётя Кармен жила без мужа, но у неё имелись приёмная дочка Уилла-Сью, куча глиняных статуэток на полках и белочки на резных ставнях. Мне однажды объяснили, что тётя Кармен никогда не выходила замуж, потому что выходить было не за кого: слишком много молодых людей полегло в сражениях Великой войны [2] Так называли Первую мировую войну (1914–1918) до начала Второй мировой войны (1939–1945). (Здесь и далее прим. переводчика) .

— Хорошего мужа найти куда труднее, чем хорошую жену, — раздражалась тётя Кармен.

Я часто воображал, какую жену подыскала бы для нас тётя Кармен, дай ей волю. Наверно, похожую на даму с рекламного календаря «Кока-колы»: чёрные волосы с косым пробором, белое платье с голубыми полосками, которые складываются в узор из ромбиков, большие красные губы и белоснежные зубы.

— Такую женщину, как твоя мама, мне не найти, два раза так повезти не может, — говорил мне папа. — А новая жена нам только мешать будет.

Папа боялся, что новой жене не понравятся поезда в подвале и она запретит нам их запускать.

Так что мы не стали искать новую жену, а тихо и мирно жили вдвоём, причём я, Оскар-младший, отвечал за готовку. Я занялся этим делом классе во втором — как только смог, встав на крепкий табурет, дотянуться до плиты. По воскресеньям я делал оладьи, а по будням поджаривал на завтрак сосиски. И никаких запеканок в нашем меню не значилось.

Выглядело это меню так:

Понедельник: бараньи котлеты с жареной картошкой

Вторник: жареная курица с консервированной зелёной фасолью и жареной картошкой

Среда: гамбургер, жареная картошка и помидоры

Четверг: хот-доги с бобами

Пятница: бифштекс с морковью

Суббота: свиные котлеты с капустой

Воскресенье: окорок в ананасовом соусе

Меню оставалось неизменным, потому что оно нас вполне устраивало. С одной стороны, разнообразное, а с другой — никакой гадости, вроде печёнки или шпината. Всё съедобно.

Продукты я покупал сам. Заходил в бакалейную лавку Рубина по дороге из школы, и бакалейщик плюсовал стоимость покупок к нашему счёту. А дома я выкладывал всё на стол и принимался готовить еду.

Мы ловко управлялись, папа и я. Папа работал в компании «Джон Дир», крепкой и надёжной, откуда никогда и никого не увольняли. Он продавал фермерам тракторы. Папа даже установил в прихожей телефон, чем сильно рассердил тётю Кармен. Ну, а я сам чистил свои башмаки и вовремя делал уроки. Вот мы с папой и порешили: никакая новая жена нам не нужна. Мы и так замечательно проживём. Без жены, которая будет всё время красить губы и пичкать меня рыбьим жиром.