Владислав Крапивин - Струна и люстра

В Екатеринбург отгулявший Командор вернулся 15-го числа. И записал в дневнике:

(В подлиннике вместо «фигова» стоит слово с более точной рифмой.)

Сразу навалились скучные и суетливые дела. И только одно было приятным: участие в Десятом городском фестивале детского литературно-художественного творчества «Дебют». На нем автор от имени «Фонда Владислава Крапивина» вручил приз «Стеклянные паруса» юному литератору — шестикласснице Кате Звариченко.

28-го числа автор, не в силах более терпеть укоры совести, сел за текст романа «Трофейная банка, разбитая на дуэли», задуманного еще в сентябре 2005 года (он никому об этой вещи не говорил, чтобы не приставали с расспросами).

Ноябрь.

Автор сидел над романом, снова «уплывая» во времена своего тюменского детства. Прошлая и нынешняя Тюмень переплетались в памяти и очень даже тянули к себе. Если в прошлую можно было вернуться при работе над рукописью, то в нынешнюю… Автор пытался отгонять воспоминание о приглашении ректора ТюмГУ приехать на родину для постоянного жительства и для работы с литературной молодежью. «Куда я из Свердловска (то есть из Екатеринбурга)! Полвека в нем прожил, дети и внуки здесь, любимое детище «Каравелла». Хотя уже давно не командую там, но все-таки… И вообще все знакомое тут, свое…». Но однажды, проходя по улицам с привычными названиями, старожил этого города В. П. Крапивин как бы очнулся. То, что он раньше воспринимал как отдельные детали, стало общей картиной: город был уже не его. Не прежний, не знакомый город молодости. Старые кварталы снесены, любимые переулки с деревянной архитектурой и старинными особняками срыты, громадные деревья вырублены, небоскребы «западной архитектуры» заслоняют небо. («Интересно, кто в них живет? Мне, чтобы купить там один квадратный метр, надо выпустить две книги…») Почти все, что было дорого сердцу, — стерто с лица земли. Да еще и в том районе, где он жил, городское начальство вздумало построить «сити» с башнями в шестьдесят и восемьдесят этажей. Как дышать-то? Уже и сейчас днем и ночью не смолкает за окном лязг и вой строительной техники…

Утром встаешь — в голове эхо моторов… Но несмотря на «эхо», автор продолжал роман. И чемоданы укладывать не собирался.

Декабрь.

Роман продвигался успешно. Менее успешно решались всякие домашние, жилищные дела. Речь не только о лязганье техники. Семьи имеют обыкновение расти, а жилплощадь такого обыкновения не имеет (если только речь не идет о ее стоимости). Когда работаешь не в офисе, а дома, эти проблемы особенно ощутимы… Почетный гражданин Екатеринбурга пошел в мэрию с надеждой, что там как-нибудь помогут (в конце концов, почти полвека вкалывал на благо города). Разговор был недолгим. Выйдя из мэрии, писатель глянул на ее шпиль, достал мобильник и нажал вызов тюменского телефона:

— Коллеги, я согласен. Окончательно…

Январь.

Губернатор Тюменской области В. В. Якушев официально пригласил В. П. Крапивина вернуться на родину. Университет присвоил писателю звание профессора и предложил вести курс «Школа литературного мастерства». Тюменский мальчишка Славка, сидящий внутри весьма пожилого литератора, хмыкнул: «Ты мог когда-нибудь представить такое?» А заяц Митька намекнул: «Может, отметим?» Отметили. Тем более что был студенческий праздник — Татьянин день…

Приехав из Тюмени в Екатеринбург, автор 29-го числа поставил точку в романе и начал упаковывать свой весьма объемистый архив, который пообещал передать Тюменскому государственному университету. А чего ему (архиву) пылиться дома!..

Какое-то время назад среди писателей, живущих в славном городе Екатеринбурге, где я сейчас обитаю, родилась идея: хорошо бы, братцы, написать коллективную книжку, в которой каждый из нас что-нибудь расскажет о себе. Или свою биографию, или про какой-нибудь случай из жизни, или о своих мыслях по поводу нелегкой писательской доли и творческих терзаний. Почти всем идея пришлась по душе. Надо сказать, здешний писательский народ живет более или менее мирно — в отличие от наших коллег во многих других городах и в матушке столице, где братья по перу, оказавшиеся волею судьбы и политики в разных творческих союзах, активно «выясняют отношения». У нас выяснения случаются редко, делить нечего, и, мне кажется, далеко не все и не всегда помнят, в каком именно союзе кто состоит. В праздники сходимся за одним столом, напитки пьем одни и те же. И успехам друг друга радуемся независимо от «творческой принадлежности». И многие литературные дела решаем вместе. Вот и за книжку взялись дружно.

Мой друг Александр Кердан предложил назвать книжку «Автограф».

Книжка получилась интересная, живая такая. И красиво была издана. Один недостаток — уж больно маленький тираж. Так сказать, для внутреннего пользования. Может, когда-нибудь переиздадут. Например к празднованию столетия со дня создания Ассоциации писателей Урала, объединившей наконец многие союзы литераторов (в том числе и тюменских).

Для «Автографа» каждый писал кому что хотелось. Многие отдали дань автобиографическому жанру. Мне пересказывать десятый раз историю своего грешного бытия было лень, и я решил отделаться слегка дурашливым рассказом, взяв за основу недавнее предутреннее сновидение.

Сел, написал. Назвал этот скороспелый творческий продукт «Белые башни города». Отдал в книжку. Знатоки литературной теории сказали, что это «эссе» (вот словечко-то!). Ну и ладно. Главное. Что оно (эссе то есть) сгодилось для общего дела.

А недавно, вернувшись в Екатеринбург из родного города Тюмени и взявшись за очередные мемуары (каковыми в последние годы грешу все чаще), я подумал, что этот отрывок из «Автогрофа» вполне годится для начала предисловия к ожидаемому трехтомнику автобиографических повестей. Главное, не надо ломать голову — запустил уже готовую пластинку, а дальше мысли, цепляясь друг за дружку, куда-нибудь вывезут. Называется такой метод умным термином «литературные ассоциации» (не путайте с Ассоциацией писателей Урала — она не метод, а общественная организация).

Впрочем, хватит «предисловий к предисловию». Вот он тот самый рассказ-эссе.

«Недавно я видел славный сон. Будто в каком-то кабачке на улице Малышева встретил одного знаменитого (очень знаменитого!) поэта. Как он оказался в Екатеринбурге и почему один, не знаю. Мы сидим за пластмассовым столиком, пьем не водку, а томатный сок (сон же!) и заедаем удивительно аппетитными шашлыками — таких наяву я не ел уже лет двадцать…