Крессида Коуэлл - Как приручить викинга

— С-с-сноб!

А затем я полетел к Старому Разрушенному Кораблю. И там я нашёл бочонок, о котором говорила Огневица, и мне стыдно признаться, но я съел всех тех нанодраконов, ВСЕХ ДО ЕДИНОГО. И они были очень ВКУСНЫМИ.

Я съел их так много, что даже не мог лететь домой. Мне пришлось ИДТИ ПЕШКОМ, охая и ахая от тяжести в животе, а на любимое место на кровати Иккинга я забрался далеко не с первой попытки. И как только я умостился на кровати, сразу же провалился в глубокий сон.

Спустя четыре часа там меня и нашёл Иккинг, засунул меня под свою рубакшку и отправился со мной на Ночное Состязание Охотников.

ВОТ какая Неприятность произошла сегодня днём.

Как только я вспомнил, что произошло, я ощутил, что нанодраконий пир распирает мой живот. Меня даже немного подташнивало.

Меня всё-таки ПРОВЕЛИ. Глядя на неё, снующую, как гриф, выпивший много кофе, было совершенно очевидно, что Огневица совсем НИЧЕГО сегодня не ела. Она ловко ОБВЕЛА меня ВОКРУГ КОГТЯ.

— Что произошло сегодня днём, Беззубик? — снова спросил меня мой Хозяин Иккинг, уже строго. Мне стыдно было смотреть ему в глаза, поэтому я лишь перебрался ему на руку и пожал плечами.

— Н-н-ничего… — промямлил я.

Иккинг перестал беспокоиться.

— Тогда, ладно, — сказал он, постепенно входя в азарт. — Давайте приступим… нам предстоит хорошо потрудиться, чтобы догнать Огневицу и Сопляка. А теперь, Беззубик, просто охоться так, как ты охотился последние две недели, и мы побьём их без проблем. Держи лодку устойчиво, Рыбьеног…

Рыбьеног немного раскачивал «Решительного Пингвина». Уже совсем стемнело. И мы видели только пять других лодок невдалеке от нас в заливе. Другие драконы поднимались высоко-высоко в воздух и затем ныряли в воду, чтобы поймать рыбу.

— На старт… внимание… МАРШ! — скомандовал Иккинг и быстро поднял руку, на которой я стоял. Предполагалось, что это был для меня сигнал ВЗЛЕТЕТЬ в воздух.

Но ничего не произошло.

О, я отчаянно Старался, размахивая моими крыльями, изо всех сил пытаясь подняться, но тяжесть в моём животе не позволяла мне лететь. Так я и пыхтел, хлопая крыльями вверх и вниз, приклеенный к руке Иккинга, как молюск.

— Сейчас не подходящее время валять дурака, Беззубик! — резко сказал Иккинг.

И он повторил:

— На старт… внимание… МАРШ!

На этот раз, с огромным усилием, мне удалось оторваться от его руки и взлететь. Я поднялся приблизительно на фут или около того, отчаянно работая крыльями… а затем камнем рухнул вниз, грохнувшись на палубу «Решительного Пингвина» с противным глухим стуком.

— Беззубик! — вскричал Иккинг, очень обеспокоившись. — В чём дело, ты в порядке? Что случилось с тобой?

Я со стоном катался по палубе, держась за живот.

Иккинг поднял меня.

— Что случилось? — снова спросил он.

Я виновато понурил голову и закрыл глаза крыльями.

Очень тихо я рассказал Иккингу о том, что произошло сегодня днём.

— П-п-прости… — пробормотал я. Я чувствовал себя таким несчастным, таким гадким… Я не смел смотреть на него.

— Ничего страшного, Беззубик, — сказал Иккинг, тяжело вздыхая. — Что поделать, если люди склонны к ОБМАНУ?

В этот момент появилась Огневица и нахально взгромоздилась на мачте.

— Проблемы с полётом, маленькая Дворняжка? — издевательски пропела она. — Ещё бы, если быть жадной свинкой и объедаться нанодраконами в ДЕНЬ ОХОТЫ…

— Убирайся отсюда, Огневица, ты, БОЛЬШАЯ РЫЖАЯ ОБМАНЩИЦА… — сердито рявкнул Иккинг.

— Что случилось? — спросил Рыбьеног. Он не говорил по-драконьи и не понимал, что происходит.

Иккинг объяснил.

— Может быть, СТРАХКОРОВА могла бы поймать нам немного рыбы, — неуверенно проговорил Рыбьеног, в отчаянии поворачиваясь к своему дракону. Страхкорова, напевая себе под нос, сидела на одной из скамеек, как маленькая, мирная коричнево-белая корова.

— Ладно, мальчики, я попробую, — проворковала она, — конечно, я очень постараюсь… но я — вегетарианец, вы знаете… и я не сильна в охоте…

Она медленно встала и упорхнула, всё ещё напевая.

— О, ради Тора, — вскричал Рыбьеног, — это УЖАСНО…

Иккинг попытался приободрить его.

— Да ладно, Рыбьеног, всё не так уж и плохо…

— Не так уж и плохо? — взвизгнул Рыбьеног. — Не так уж и плохо??? Разве может быть хуже?

Он настолько разозлился, что поднялся на ноги и бросил яростный взгляд на Небеса.

— ВЫ ОТВЕТИТЕ МНЕ, ТОР И ОДИН! — орал он в небо, потрясая кулаком. — Это так НЕСПРАВЕДЛИВО! Почему вы всегда позволяете побеждать ПЛОХИМ ПАРНЯМ? Почему МЫ всегда заканчиваем в Драконьих Туалетах? И ЧТО, ох, ЧТО может быть ещё хуже этого?

А затем погас свет.

И стало совсем мрачно и безнадёжно.

Солнце село, и мы плавали в полной темноте. Вокруг нас раздавались крики и вопли триумфа других мальчишек и драконов.

Сквозь эту шумную суматоху до нас доносился дружелюбный, вежливый голос Страхкоровы:

— Ау, ребята, где вы, похоже, я что-то нашла…Ой, извините, Слизняк нашёл… Я врезалась в тебя, прости, пожалуйста…

А Сопляк заглушал всех, вопя своей Огневице:

— ВПЕРЁД, ОГНЕВИЦА, РЕЖЬ ИХ, ХВАТАЙ ИХ, РВИ ИХ НА ЧАСТИ! ВОТ ТАК, ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ, УБИВАЙ, ОГНЕВИЦА, УБИВАЙ!

Он орал почти так же громко, как сам Брехун, и в такой тягостной безнадёге легко было представить Сопляка в качестве следующего Вождя Лохматых Хулиганов.

К тому же в темноте вдруг начинают вспоминаться все те страшные монстры, которые живут в океанах под вами.

Они, конечно, всегда там были, но однако при дневном свете они не кажутся такими уж очень ужасными.

— Морские Драконы… — ныл Рыбьеног в темноте. — Под нами могут быть Морские Драконы…

Попытайтесь представить дракона размером с ГОРУ, большую, злобную, блестящую гору со зверским аппетитом и совсем без сердца — это и будет Морской Дракон.

— Или даже Акулогады? — застонал Рыбьеног.

Акулогады были драконами, очень похожими на молотоголовых акул, но, как и у любого дракона, у них были ноги, поэтому они, чтобы заполучить Вас, могли без особых проблем даже ЗАБРАТЬСЯ НА БОРТ Вашего судна.