Кира Тигрис - Дневники Джинна. Часть 1

Подарок дивный свой отдашь другому,

Добудешь обувь и проблем ты, а пока

Прячь сердце от воровки рыжей,

Иначе встретишь смерть на кончике клинка!

PS: Хотите точнее – платите больше!

Пока я перечитывала написанное, записка вспыхнула холодным, синим пламенем, и в моих ладонях остался лишь белый пепел. Ветер быстро развеял его по песку.

– Рыжая это же я! – вертелось в моей голове, – это от меня надо держаться подальше? И что значит «добудешь обувь и проблем»? И почему Нику грозит смерть от клинка?

Бросив быстрый взгляд на море, я громко вскрикнула. Прямо в Никиткину сторону, лениво разрезая волны, двигался огромный темный треугольник. Я тут же вспомнила, как на мой ненавязчивый вопрос о том, есть ли тут акулы, отец, смеясь, ответил: «Алиса, бойся лучше людей, они рядом на суше!». Чирока душераздирающе скулил, носясь вокруг нас по песку.

– Ник, сзади! – визжал Тимка, протягивая ко мне руки.

– Помогите! – судорожно закричала я, увидев возле каменной гряды белый нос яхты, – лодка! Ник! Плыви к лодке!

Я прижала ребенка к себе: никто не заслуживает это видеть, тем более четырехлетний малыш. Никитка нас не слышал, острый темный треугольник, вестник страшной смерти в воде, был всего в паре метров от него. Судя по плавнику, чудовище было просто громадным, и сейчас, должно быть, волочило пузо по дну. Чирока обреченно кинулся в волны за хозяином, но вся прыть закончилась, едва намок хвост.

– Ник! Сзади! – прокричали мы, собирая последние силы.

На этот раз ветер доставил наши слова прямо по адресу. Мальчишка обернулся и застыл в оцепенении, каким-то чудом удерживаясь на волнах. Дельфины, не поддаваясь панике, наблюдали за происходящим с почтительного расстояния. Стоп! Я зажмурилась и снова открыла глаза: около камней из воды по пояс высовывались три человеческие фигуры. С длинными зелеными волосами и блестящей голубоватой кожей, они не сводили с Никитки глаз. Я решила, что русалки мне просто привиделись от взвинченных нервов.

Ник застыл на месте и, обреченно вглядываясь в зеленую воду рядом с акульим плавником, собирался встретить смерть лицом к лицу. Я считала последние секунды, кляня жестокую судьбу за то, что он вынужден умереть в день своего рождения.

Плавник решительно дернулся, Тимка забился в истерике, бросаясь мне на шею. Я закрыла глаза, слезы обожгли щеки. Но вместо предсмертного крика мы услышали звонкий раскатистый смех, мерзкий и беспощадный, от которого в жилах стыла кровь, и что-то переворачивалось в желудке.

Я резко открыла глаза, брат отпустил мою шею. Ник был жив и здоров, однако, в сильнейшем бешенстве. Рядом с ним еле держался на плаву от злорадного смеха мальчишка-аквалангист, затянутый в пестрый подводный костюм. За его спиной, прямо между парой небольших ярко-синих баллонов торчал фальшивый акулий плавник.

– Потерял плавки, Ники? Нырнуть за ними? – надрывался незнакомец, на широкие подводные очки, дававшие на солнце яркие отблески, спадали темные каштановые пряди.

Судя по высокому ехидному голосу, был не старше меня, из-за бликов на воде я не смогла разглядеть его лицо. Впрочем, не очень-то и хотелось.

Несмотря на всю жестокость и нелепость происходящего, мы с Тимкой вздохнули с облегчением и одновременно плюхнулись на песок. Это был самый удачный исход ситуации, единственный из миллиона. Чирока радостно вскрикнул, тормоша лапками уши, и принялся деловито отжимать свой хвост.

– Вмажь ему, Ник! – рычал зверек, злобно сверкая глазами, – натяни очкарику глаз на пятку! Вот так, в ухо! Засунь ему плавник под жабры!

Тимка подавился большой красной конфетой, я вскочила с песка, как с муравейника.

– Что? Мне послышалось?

– Ты не ослышалась, блохастая воровка! – донесся низкий бас сзади, нетерпеливый и разозленный, – а теперь верни мне мой трин-амулет, пока еще можешь!

Мы резко обернулись: около валявшегося велосипеда стоял гориллообазный зеленокожий великан. На огромной голове, словно шлем, лежал скальп тигра, массивные плечи укрывала полосатая шкура. Большие желтые глаза горели, напоминая того тигрообразного зверя в лесу, массивные скулы, зеленый нос картошкой. Над толстыми губами торчали острые металлические клыки.

– Отлично! Твой дружок развлекается с выдрами! – из-за его плеча появилась ехидная морда неизвестного зверька, его длинный нос был сильно свернут вправо, из-за чего резкий лающий голос очень гнусавил, – твоего детеныша мы заберем с собой!

Он был кем-то средним между хорьком и крысой, грязно-серая шерсть стояла дыбом.

– Я найду ваш дрын-амулет! – мои руки лихорадочно переворачивали песок, Тимка спрятался у меня за спиной, – сейчас! Он где-то тут!

Я мельком взглянула на море: Ник без нас совершенно не скучал, беспощадно молотя кулаками визжащего «человека-акулу». Из-за камней величественно выплыла злополучная белоснежная яхта. На ней стояли трое подростков: темноволосый мальчуган и две белобрысых девчонки. По крайней мере, так я думала сначала, пока одна из подруг не заорала надменным ребяческим голосом:

– Эй, Ники, твоя подружка совсем заскучала на берегу! Смотри, она привела другого!

Я прищурилась: кричал высокий мальчишка с благородно-бледным лицом и длинными, блестящими от геля, светлыми волосами, прилежно зачесанными назад. Он единственный выделялся своей белой, под цвет лодке, рубашкой. Все его спутники были одеты, хоть «по моде и погоде», но не так стильно. Рядом с ним стояла, очевидно, его сестра-близнец, чья кожа была гораздо темнее от загара, а волосы несколько короче, чем у брата.

У руля, словно верный швейцар у ворот, сидел плотный неповоротливый мальчишка. Казалось, он был на пару лет старше остальных. Самый высокий и плечистый и, в то же время такой скучный и неприметный, что я даже не запомнила его лица. Все трое громко ржали, вероятно, они репетировали данный «розыгрыш» уже несколько месяцев.

– Быстро ешь свои штаны! – после каждого слова Ник отвешивал аквалангисту внушительный подзатыльник, в воздух поднималась куча брызг, по воде кругами пошла белая пена, – сейчас я переверну ваше корыто!

– Нет! Колтин! Тьфу! Отстань! – тонким голосом кричала жертва, пытаясь безуспешно унести ласты, – отвали! Лекс, помоги мне!

Но вместо помощи с лодки доносился громкий смех, теперь уже над своим сообщником, вот-вот готовым пойти ко дну вместе со своим гигантским плавником.

– Эй, рыжая, – рявкнул зверек со свернутым носом, окатив меня песком, – поверни сюда свою моську!

Орк, который, по всем признакам, был нашей сегодняшней саблезубой тигр-собакой, громко рассмеялся. Его карманный зверек лихорадочно рылся в песке, разбрасывая его во все стороны. Тимка неоднократно пытался поймать его облезлый вытертый хвост.