Дмитрий Ольченко - Проделки лесовика

Из зарослей выскочил гигантский муравей и остановился перед мальчишкой в некоторой растерянности. Собственно, растерялись они оба, потому что муравей не видал еще таких маленьких человечков, а Юрка и не подозревал, что существуют муравьи размером с теленка. Но вскоре он разобрался. Поскольку все вокруг пришло в несоответствие с привычными представлениями о размерах и соотношениях, значит, оно или увеличилось, а Юрка остался прежним, или же осталось прежним, а Юрка уменьшился. «Если это кому-нибудь нужно, так только Лесовику. Он меня уменьшил по меньшей мере в тысячу раз... Ужас! Теперь я наверняка пропал! Меня любая синица склюет, любой муравей задавит, любой паук убьет!»

— Не отчаивайся,— сказал муравей, который все это время шевелил усиками, изучая Юрку.— К любым обстоятельствам можно приспособиться.

— Я не отчаиваюсь... Я еще не успел отчаяться — произошло все так неожиданно,— сказал Юрка, разглядывая муравья с удивлением и любопытством, словно это был инопланетянин.

Поразительно отчетливо можно было рассмотреть его серповидные жвалы, массивную голову с выпуклыми глазами, сочленения усиков и лапок...

— Как ты здесь оказался?— спросил муравей.

— Пришел с отцом за грибами. Заблудился... Теперь вот хочу выбраться из лесу. Дороги не знаю... Лесовик превратил меня в какую-то козявку.

— Уменьшив тебя, он показал степень твоей зависимости от леса. Но, став маленьким, ты должен оставаться великим, ты же человек.

— Постараюсь.

— В твоем положении есть даже некоторые преимущества,— сказал муравей.

— Какие же? Их-то пока я не вижу.

— Самое важное — становится легко разрешимой проблема питья и еды.

— Странный у тебя язык, однако,— заметил Юрка.

— Он соответствует уровню общественного развития муравьев, если ты имеешь в виду обезличенность языка. Но я — исключение среди муравьев. Притом довольно редкое, если не единственное в своем роде. Язык у меня может быть и более эмоциональным. Способностью к такому языку в муравьином сообществе наделена руководящая прослойка. Я к ней не принадлежу. Зато у меня с самого рождения обнаружились художественные способности.

— Вот как?! У муравьев есть «руководящая прослойка»? До сих пор наши естествоиспытатели не знали об этом.

— Нашей жизнью управляют определенные общественные принципы, и тебе, возможно, представится возможность познакомиться с ними.

Вверху послышался тонкий свист крыльев. Над ними кружилась дорожная оса, гроза бродячих пауков-охотников, прозванная ими Черной Смертью. Юрка схватился за дубинку.

— Не бойся, нас Помпила не тронет,— сказал муравей.— Не бойся.

— Почему же она кружится над нами?

— Любопытство разбирает. Она заинтересовалась тобой, вот и присматривается. Нам она не враг. Мы должны остерегаться муравьиных львов. Избави бог оказаться в их западне.

Юрка вдруг помрачнел, и муравей заметил это.

— Ты боишься муравьиного льва?

— Нет. Но я подумал, что теперь отец никогда не сможет меня разыскать. Он пройдет в метре от меня и не заметит. Он может наступить на меня! Представляешь, погибнуть под каблуком собственного отца! А я не смогу его окликнуть. Мой голос, наверное, стал тоньше комариного писка.

— Ты прав,— сказал муравей.— Но если ничего нельзя изменить, то лучше об этом и не думать. Верно я говорю? Положись на судьбу. А пока пойдем чего-нибудь попьем, ты ведь умираешь от жажды, я вижу. Здесь недалеко есть заросли крапивы. Крапивный сок очень полезен.

Когда муравей бежит, для него преград не существует. Он ловко перемахивает через камешки, через лежащие на земле стволы травинок, через десятки других препятствий... Не то что Юрка. Этот спотыкался на каждом шагу. Муравей часто останавливался, поджидал своего спутника.

— Экий ты неповоротливый!— повторял он всякий раз, когда Юрка падал.— У меня шесть лап, и я ни на одну не споткнусь, а у тебя всего две ведь! Ну да ничего, приноровишься. Ты еще не привык.

Они вошли в заросли крапивы. Стебли — руками не обхватишь, и на них колючки — словно шипы гледичии. Муравей выбрал самое зеленое, недавно пробившееся из-под земли растение и вонзил в него жвалы. Вскоре в месте прокуса проступила капля прозрачного сока.

— Пей на здоровье!—предложил муравей.

Юрка вытянул губы трубочкой и прикоснулся ими к серебристой капле. Набрал полон рот. Не торопился глотать. Смаковал... Прохладная, мягкая влага слегка пощипывала язык. Ее «травный» вкус, в отличие от лопуха и чертополоха, был приятен. Юрка напился вдоволь и почувствовал, как бодрость возвращается в его изможденное тело, сердце стучит ровнее, кровь веселее струится по жилам.

— Ах, как здорово! Спасибо тебе, братец-муравей!

Необыкновенное блаженство охватило его. Кто умирал от жажды, может представить себе, что значит дорваться до воды.

Пока Юрка пил, муравей скромно стоял в сторонке и радовался. Юрка выпил всю каплю и еще пожелал.

— Пойдем к другому ростку,— сказал муравей.

Крапивник рос густо. Никакие другие растения не осмеливались поселяться на его территории, он не терпел соперников.

— Подожди, я Сам,— попросил Юрка, когда муравей готовился прокусить новый стебель.

Муравей с сомнением посмотрел на Юркин рот, как бы говоря: «Чем ты, человек, собираешься его прокусить, у тебя же нет для этого жвал!» Юрка вытащил нож, лезвие сверкнуло в солнечных лучах. Подошел к стеблю и сделал небольшой надрез. Пока он утолял жажду, муравей ощупал усиками предмет, который, как он полагал, заменял Юрке жвалы.

— Полезная вещь?— спросил муравей.

— Очень полезная. Во многих случаях просто незаменимая.

— Если ты напился, здесь нам больше незачем оставаться,— сказал муравей.— Нельзя оставаться. Это территория соседнего муравейника. Могут быть серьезные неприятности... у нас, конечно. Давай поторопимся.

Муравей бежал со всех ног и все время подгонял Юрку.

— Но я не могу бежать так быстро!

— Почему? Ведь ты освежился, можно сказать!

— Все равно не могу... В животе сильно булькает!

— Если нас захватят хозяева этих мест, они воспользуются именно нашими животами! — сказал муравей многозначительно.

— Как так?

— Они подвесят нас к потолкам в своих кладовках и заполнят молочком тлей. Наши брюхи раздуются так, что в них и головы утонут. Можешь мне поверить, это не совсем приятная роль — быть бурдюком.

— Почему ты говоришь «брюхи»?

— А как же?

— По-моему, брюха...

— «По-моему...» Какая у тебя оценка по языку?

— А что?

— А то, что родной язык надо знать безукоризненно... Не отставай, пожалуйста! Кстати, какой у тебя номер? — спросил муравей.

— Что еще за номер?— Юрка изобразил удивление.— Номер чего? Кед? Джинсов?

— Я считал тебя более серьезным, приятель, а ты валяешь дурака.