Дмитрий Ольченко - Проделки лесовика

— Прости,— сказал Юрка,— но я действительно не понимаю, о чем речь. В общем, я знаю, что такое номер, но...

— В муравейнике я прохожу под номером X-Девятый. Это мое имя.

— Так бы сразу и сказал! А меня зовут Юрка.

— «Юрка»— это имя?

— Да... А что?

— Ничего. Но как это может быть: имя есть, а номера нет? У нас каждый муравей имеет свой номер, начиная от матки Царицы — у нее первый номер — и до последнего рабочего муравья... В нашем муравейнике последний номер — 60000007. Если муравей погибает — дятел или вертишейка склюет его — номер остается. У нас номер важнее муравья. Как только какой-нибудь муравей пропадет, для вакантного номера начинают готовить личинку. Пройдет некоторое время — и потеря возмещена.

— А почему у тебя номер с иксом?

— Я выродок…

— Что значит «выродок»?!— искренне удивился Юрка.— Ты хороший муравей, зачем ты себя оскорбляешь, говоришь о себе такое?

— Это вовсе не оскорбление. «Выродок»— это значит, что, когда я проходил стадию личинки, у меня появилось какое-то отклонение от нормы, что-то произошло в генах, и я родился не обычным муравьем, а муравьем с художественными наклонностями. Я — мечтатель, понимаешь?.. Муравей-мечтатель для муравейника обуза...

— Такого не может быть!— возразил Юрка,— художественное дарование — это бесценный талант!

— Не будь наивным!— воскликнул X-Девятый,— у вас, может быть, это и бесценно, но не в муравейнике... Тс-с-с!— Х-Девятый вдруг остановился и прислушался.— Ну вот, мы с тобой доболтались! По нашим следам уже мчатся наши враги! Бежим! Иначе мы пропали!

— Ха, «пропали»,— фыркнул Юрка, но тем не менее пустился рысцой.— Ты за меня не расписывайся! «Про-па-а-ли». Я взмахну разок дубинкой — дюжина муравьев превратится в мокрое место!

— Быстрее, храбрец! Сейчас не время хвастаться!— торопил X-Девятый.— Не забывай, что ты в данный момент — обыкновенная козявка. Наши фуражиры таких козявок каждый день приволакивают в муравейник по нескольку тысяч штук... Не отставай!

Юрке стало не по себе, когда он представил, как острые жвала преследователей вонзятся в его тело. Он просто забылся, не подумал о том, что в сравнении с муравьями он с некоторых пор далеко не исполин. Крутолобые воины с острыми жвалами могут растерзать его в один миг...

— Быстрее! Быстрее, Й-у-у-рка! Я правильно произношу твой номер?..

— Почти правильно,— отвечал Юрка, задыхаясь от быстрого бега.— Надо произносить энергичнее — «Юрка!»

— Учту,— сказал X-Девятый, часто оглядываясь,— а ты еще немного поднажми... Осталось метров десять... совсем близко!

В это время появились преследователи. Четыре вражеских муравья с полураскрытыми зубчатыми жвалами догоняли их, мчались, как гончие, взявшие след. Сердце мальчишки екнуло, забилось учащенно, отказывались повиноваться ноги, точно свинцом налились.

— Что же ты остановился!— воскликнул муравей.— Осталось всего чуть-чуть!

Но было уже поздно. Юрка повернулся лицом к преследователям и поднял дубинку. Когда черный муравей с ходу бросился в атаку, мальчишка встретил его сильным ударом. Палка зазвенела, словно это был не муравей, а чугунная тумба. Вибрация болезненно отозвалась в руке, - но, к счастью, дубинку Юра не выронил. Оглушенный муравей завалился на спину, судорожно подергивая черными зубчатыми лапами. Бегущие следом за первым черные муравьи остановились у поверженного, ощупали его усиками. Они были в замешательстве: уверенные в легкой добыче, не ожидали отпора. Х-Девятый дернул Юрку за рукав:

— Пока враги в растерянности, отойдем на нашу территорию. Тут рядом.

— Я хочу дать им бой,— ответил Юрка, довольный работой своей дубинки.

— Не надо, правда на их стороне. Это мы нарушили их границу.

— Верно, я и не подумал об этом.

Пока Юрка с Х-Девятым отходили к небольшому валуну, служащему пограничной меткой на стыке двух муравьиных территорий, два черных муравья суетились у поверженного собрата, а третий бросился в муравейник за помощью. У валуна в боевых позах стояли несколько воинов — сородичей X-Девятого, наблюдали за схваткой, но границу не переступали. Юрка подумал, что они не пришли бы на помощь и в том случае, если бы черные муравьи начали одолевать Х-Девятого. Юрка приблизился к ним. Его обнюхали, ощупали усиками и спросили, кто он. К X-Девятому они относились свысока, Юрка сказал бы — даже презрительно. Это были могучие, большеголовые, тупые муравьи-воины, уважающие только силу.

Глядя на Х-Девятого, объясняющего воину, откуда взялся мальчишка, Юрка подумал о роковом превосходстве вооруженного мечом римского солдата над Архимедом, пытающимся спасти свои чертежи на песке.

Рыжие муравьи-воины, выслушав объяснения Х-Девятого, окружили Юрку, с опаской поглядывая на его дубинку.

— Ты из какой касты? — спросил один из воинов.

— У нас нет каст,— ответил Юрка с чувством собственного достоинства. Ему не понравилось, что воины высокомерно разговаривают с X-Девятым.

— Такого не может быть!— грубо заметил воин, пожевав жвалами.

— Не говори о том, чего не знаешь!— сказал Юрка, ответив на грубость подчеркнутым пренебрежением. Это было в его характере — он не позволял никому разговаривать с собой свысока, чрезвычайно высоко ценил свое достоинство и потому на пренебрежение отвечал еще большим пренебрежением. Обращение воина к нему показалось столь унизительным, что он готов был пустить в ход свою дубинку, но тут подошел X-Девятый.

— Ты должен запастись терпением,— сказал он.— У нас многое тебе не понравится, но подумай о соотношении сил. Возможно, ты устоишь против десятка воинов. А против сотни?.. Будь дипломатичен и осторожен.

— Ладно,— ответил Юрка,— может, ты и прав, только очень уж тошно, когда какой-нибудь твердолобый болван с одной извилиной мнит себя выше остальных.

Тем временем в дальнем конце чужой территории показались первые группы воинов из муравейника черных муравьев. Приближаясь к границе, они издавали воинственные крики. Один из рыжих воинов тотчас помчался в свой муравейник. В стане рыжих немедленно была объявлена тревога. Полчища воинов устремились к месту конфликта, чтобы победить или пасть смертью храбрых. То же происходило и в лагере черных. С атмосферой безмятежного мира было покончено в тот самый миг, когда по лабиринтам муравьиных подземелий пронеслось роковое: «Вой- на-а-а!» Мирные настроения поблекли, съежились и забились в самые потаенные уголки, боясь быть обнаруженными, вернее — разоблаченными. Трудовая жизнь муравейников была вывернута наизнанку, а изнанка ощетинилась частоколом острых жвал. И уже не имела значения ничтожность причины начавшейся войны. Все жаждали возмездия.

В таком простом деле как война генеральным штабам воюющих сторон все было ясно. Все, за исключением одной детали. Этой деталью был Юрка, который на языке муравьев значился «непонятной козявкой, обладающей длинной смертоносной лапой». Если для черных муравьев козявка была отрицательным фактором, осложняющим предполагаемый победный исход войны, то для рыжих муравьев она стала едва ли не главным условием победы. Штаб чёрных решил выделить боевую группу. В нее были отобраны отъявленные головорезы, перед которыми поставили задачу: «Пленить козявку! Если не удастся пленить — уничтожить!»