Сергей Кичигин - Два цвета радуги

Как бы читая их мысли, волшебница стала вслух перечислять все, о чем успевали подумать ребята. Чего здесь только не было! И новый велосипед, и невиданные рыбки в аквариуме, и полет на Марс, и красивые платья, и теннисная ракетка, и домашние аттракционы.

— Стоп! Хватит! — мальчик не на шутку испугался. Это уж слишком! Для стрекозы, казалось, не существовало никаких тайн. Она назвала почти все, о чем мечтали дети.

Но волшебница и сама слегка устала.

— Милые дети, — вкрадчивый голос стрекозы вернул их к реальности. — Я совсем забыла вас предупредить! Я ведь возникла именно на этом месте и именно в этот час, чтобы специально исполнить то ваше желание, которое вы заказали по волшебному телеграфу. Ну так что, полетим в Акирем?

Ростик успел шепнуть Наташе:

— А ты смеялась! Папина-то машинка в самом деле волшебная.

— А других желаний исполнить нельзя? — на всякий случай спросил он стрекозу.

Женщина рассмеялась:

— Глупенькие мои! В волшебной стране все, да-да, все, любые ваши желания будут исполняться роботами. Не потребуются ни магическая сила, ни мое волшебство. Ведь вы же мечтали о роботах?

— А ведь правда! — воскликнул Ростик. И неожиданно даже для себя поспешил сказать стрекозе: — Да, мы согласны!

— Погоди ты! — Теперь сомнения появились у Наташи. — А как же школа, родители? Мы и так на первый урок опоздали…

— А я как-то и не подумал об этом… — Ростик заметно поскучнел.

Но его выручила волшебница:

— Ничего не бойтесь, милые дети! Одно ваше слово — и вы сразу же вернетесь домой. Но, я надеюсь, наша чудесная страна понравится вам! Разве много найдется счастливчиков, которым удалось побывать в Акиреме? Такого случая больше не будет! Решайтесь! А домой вы сможете вернуться в любой момент, честное слово.

— Как? Прямо сейчас? Надо же хоть собраться в дорогу, — Наташа явно колебалась.

— Давай сейчас! — Ростик проявлял нетерпение. — Все так удачно складывается. Твои родители будут думать, что ты в школе. А после школы — зашла ко мне. Мои придут очень поздно. Вот к вечеру и успеем вернуться!

— А это не больно? — спросила с недоверием Наташа. Волшебное платье, к ее большому сожалению, уже исчезло, и на ней опять была школьная форма. «Ничего, — мысленно успокоила она себя, — в Акиреме у меня будут платья и покрасивее!». Но на всякий случай еще раз переспросила: — Не будет больно?

— Это совсем не больно, а наоборот, очень даже приятно. Только у меня есть к вам одна небольшая просьба.

— Какая?

— Творить чудеса не так-то просто… Это требует немалых усилий. Постарайтесь стоять спокойно, не двигаясь и не отвлекая меня.

Дети затихли, с любопытством глядя на волшебницу. Стрекоза замерла и, обхватив голову руками, издавала какие-то странные звуки. Наташа не удержалась и даже прыснула, давясь смехом. Вдруг волшебница вся затряслась и открыла глаза. В них можно было прочесть досаду.

— Девочка, — обратилась она к Наташе, — сними, пожалуйста, эту красную косынку! Яркий цвет мешает мне сосредоточиться.

— Это не косынка, — рассмеялась Наташа. — Это же пионерский галстук!

— Пион… пионерский галстук? Что это такое?

— А вы не знаете? — Ростик удивился, так как считал, что волшебницы должны знать все. — Красный галстук носят юные ленинцы, помощники старших и защитники октябрят.

— Пионеры, октябрята… Как это сложно! Скажи, мальчик, а ты тоже носишь такую косынку, то есть, извини, галстук?

— Конечно, — улыбнулся Ростик, — я просто еще не успел надеть его.

Он находил забавным, что волшебница не знает таких очевидных вещей.

— У меня к вам просьба, милые дети, — вдруг сказала волшебница. — Не просьба даже, а скорее причуда старой бабки. Не смотрите, что я так молодо выгляжу. Я ведь бессмертна! А мне уже тысяча лет и десять месяцев! — прихвастнула она, кокетливо передернув прозрачными рукавами-крыльями. — Уважьте гостью, дайте мне в руки ваши галстуки! Оба галстука!

Наташа, немного поколебавшись, сняла галстук и протянула волшебнице, хотя сама просьба показалась ей несколько странной.

— А твой? — спросила стрекоза у мальчика.

Ростик молча направился в соседнюю комнату, где с большим трудом разыскал пионерский галстук. Он не сразу вспомнил, что в последний раз (а это было еще до болезни) засунул его в карман спортивной сумки, возвращаясь домой с тренировки. Стыдно, конечно, показывать такой мятый галстук, но у волшебниц тоже могут быть свои слабости.

— Вы знаете, ребята, — сказала она, — я хоть и старая, но все красивое люблю. А у ваших галстуков — я правильно говорю? — такой чудесный цвет, я обязательно закажу себе такой же яркий шарф. Ну, а галстуки я вам верну. — И, не дожидаясь ответа, она свернула оба галстука и помахала ими в воздухе: к удивлению ребят, галстуки как бы растаяли.

Ребята было встревожились столь поспешным и загадочным исчезновением галстуков, но волшебница успокоила их:

— Не волнуйтесь, я их скоро верну. Мы уже отправляемся.

Женщина-стрекоза снова устремила куда-то вверх взгляд своих зеленоватых глаз. Яркий цвет галстуков больше не беспокоил ее.

Не успели ребята понять, что с ними происходит, как оба словно погрузились в глубокий и безмятежный сон…

Усмехнувшись, волшебница подошла к уснувшим детям. Из прозрачного просторного рукава ее платья появилась плоская пластмассовая коробочка. Это был портативный передатчик. Выдернув из шлема правый усик-антенну, она воткнула его в гнездо аппарата. Раздались странные позывные. После небольшой паузы из приемника донеслись звуки:

— Я — АУ-002, я — АУ-002! Центральное разбойничье управление вас слушает. Сообщите координаты. Я — АУ-002, я — АУ-002…

— Это я, болван! Начальство надо узнавать по позывным! Свяжи меня с Мафиттой… Алло! Алло! Мафитта, ты меня слышишь, дорогая? Это я, Кривая Ложь. Да, да… здесь, выполняю твое задание. Нашла два великолепных экземпляра доверчивых детишек. Приступаю к их транспортировке. Разреши использовать субпространственное сообщение. Прием, прием…

Получив разрешение, Кривая Ложь (а именно так звали незнакомку) отсоединила от приемника антенну и прикоснулась ею сначала к застывшему в нелепой позе Ростику, а затем к девочке. Дети мгновенно исчезли. Довольная колдунья облегченно вздохнула и коснулась антенной собственного лба. Она не исчезла, как ребята, а стала быстро уменьшаться в размерах, превращаясь в ту самую голубую каплю, из которой появилась полчаса назад. Капля потемнела, превратилась в маленький, тускло мерцающий шарик, который несколько раз подскочил на месте, а затем юркнул в клавиатуру пишущей машинки.

Ничего не изменилось в кабинете детского писателя Марьина. Слабый ветерок трепал легкие портьеры, в комнате было светло и тихо. Печатная машинка с разноцветными клавишами, из-за которой все и началось, по-прежнему возвышалась на столе, и клавиши ее блестели так же ярко.