Дмитрий Емец - Ошибка грифона

Обманутый той легкостью, с которой призрак ступал по туману, Буслаев едва не сделал шаг ему навстречу, но Арей, запрещая, предупреждающе вскинул ладонь:

— Не надо. Падать будет высоко! Последний сорвавшийся сюда страж еще не достиг дна, хотя свалился, помнится, около года назад!

— Арей! — воскликнул Меф.

Мечник невесело усмехнулся:

— Мне напоминают мое имя? Я его знаю, вообрази. Хотя многие тут забыли свои имена! Вот и восстановить свою форму я пока могу, а другие уже нет…

Взгляд Арея скользнул по фигуре Мефа и остановился на шнурке с крыльями у него на шее.

— Ну-ка, ну-ка! Ты теперь страж света, синьор-помидор? Да еще и златокрылый! Снимаю шляпу! — Арей поднял руку, словно желая коснуться шляпы, которой у него, впрочем, и не было. — Занятно, — продолжал он, — ты заканчиваешь тем, с чего я начал! Можно сказать, что ты занял мое место. Светлая-то довольна?

Арей легонько поклонился Дафне, показывая, что заметил ее.

— Светлая довольна, — серьезно ответила Дафна, своей серьезностью умело парировав иронию Арея.

— Это — да, — протянул Арей. — Кто-то в Эдем, кто-то из Эдема. Такое вот встречное течение получается!

Мефодий напрягся, точно услышав звоночек. Когда знаешь кого-то так хорошо, как он знал барона мрака, воспринимаешь не интонацию даже, а какие-то более тонкие ее нюансы. Что-то такое неуловимое. Но все же что же это было в голосе у Арея? Зависть? Едва ли. Горесть? Пожалуй.

— Ну-ка, покажи крылья! — внезапно потребовал Арей.

Поняв, о каких крыльях идет речь, Мефодий коснулся отверстия для шнурка и материализовал их. Почувствовал, как, разом прорвавшись в бытие, они распахнулись у него за плечами. Налетевший порыв ветра едва не сбросил его в расщелину. Понимая, что иначе ему не удержаться, Мефодий несколько раз с силой взмахнул крыльями и оторвался от земли. Ветер, который никак не унимался, вертел его как игрушку, а снизу крылья тяжелели от оседавших на перьях каплях воды.

Ощущая свою неуклюжесть и стыдясь ее, Буслаев тяжело развернулся и, опустившись на склон рядом с Дафной, отчаянно замахал руками, сохраняя равновесие. Дафна поддержала его под локоть. Варсус с ехидцей кашлянул, а на Арея Мефодий старался и не смотреть. Знал, что от зоркого мечника ничего не скроешь. Потом все же поднял голову. Барон мрака глядел на него без насмешки, очень серьезно.

— Надо же! Скоростные! Очертания хищные, резкие! У меня были такие же. По форме крыльев очень много можно сказать о страже.

— Они не мои. Я их унаследовал. Предыдущий владелец умер у меня па руках, — сказал Мефодий.

Арея его рассказ не впечатлил. У него тоже много кто умирал на руках.

— Раз попали к тебе, значит, твои. Если бы тебе суждено было получить другие крылья, на твоих руках умер бы какой-нибудь другой златокрылый.

— То есть что, свет специально подсовывал ему златокрылых и заставлял их умирать? — с вызовом спросил Варсус.

Арей повернулся к Варсусу, впервые соблаговолив его заметить.

— А ты у нас кто? Ну-ка, ну-ка… тощий… похож на студентика… кольчуга, замаскированная под свитер! А, ну да, Варсус! — уверенно сказал он. — Я слышал о тебе. Вот только откуда у тебя плащ охотника за глазами драконов? Надеюсь, не на новой работе дали?

Варсус, вздрогнув, уставился на свою руку, вокруг которой до сих пор был обмотан пропахший дымом плащ.

— Он достался мне как трофей. Так вот почему такая пряжка!

— Охотники за глазами драконов — тайный орден мрака. — Арей говорил с Варсусом, но при этом часто поглядывал и на Мефодия, точно подчеркивая, что его слова имеют значение и для него тоже. — Их не очень много, и новых членов они берут не раньше, чем погибнет кто — нибудь из предыдущих… Теперь, похоже, одно место освободилось!

Варсус осторожно кивнул.

— Ты разбил его дарх? — внезапно спросил Арей, пристально глядя на него.

Пастушок вздрогнул.

— Да, — отозвался он после короткой паузы. — Разбил, да. Конечно.

— А вот это глупо! — сказал барон мрака, все так же пристально и одновременно с иронией глядя на него. — Никогда не следует спешить разбивать дархи. Значит, ты никогда не найдешь тайник.

— Какой тайник?

— Почти у каждого охотника за глазами есть свой тайник. Надо было бросить дарх на землю и проследить, куда он поползет. Это старый способ. Именно так ищут припрятанные драконьи глаза.

— А разве охотники за глазами не стражи мрака? — удивленно спросила Дафна.

Арей посмотрел на нее с терпеливой снисходительностью.

— Светлая! Ты меня умиляешь! Ты умиляла меня еще на Большой Дмитровке, когда говорила: «Весь мрак же заодно, да? Почему же стражи мрака не делятся друг с другом эйдосами?»

— И почему? — повторила Дафна, которая и теперь весьма смутно это понимала. Ей казалось, что есть как бы команда хороших и команда плохих и что внутри этих команд не должно быть никаких трений и ссор.

— Да все потому же, — сказал Арей устало. — У охотников за глазами — древняя магия первомира, которой они не спешат делиться.

— Откуда она у них?

— Да все оттуда же — от драконов. Каждый драконий глаз содержит какую-то свою способность. И она всегда уникальна. Порой это что-то такое, на что и фантазии не хватит, чтобы это предугадать. Где ты встретил владельца этого плаща?

— Здесь. Недалеко от Расщелины, — сказал Варсус.

Барон мрака покачал головой:

— Плохо. Значит, он следил за Расщелиной.

— Зачем?

— Грифон, — сказал Арей. — К грифонам у охотников за глазами свой интерес.

— Зачем? Тоже глаза? — быстро спросил Варсус.

— Нет. Но получи грифона — найдешь саламандру. Имея же саламандру, несложно подманить и драконов, где бы они ни прятались.

— Но кого охотник за глазами здесь ждал? Нас? — спросил Мефодий.

— Вас, — мгновенно отозвался Арей.

— Но откуда он знал, что мы сюда придем?

— Охотники за драконами знают много неожиданных вещей.

Голос Арея слабел. Каждое слово отнимало у него силы. Отвечая, он медленно погружался в клубящийся у него под ногами густой туман.

— Даже то, что нас послали к вам узнать про грифона? — Мефодий готовил долгую речь, как незаметно перевести разговор на грифона, а тут все получилось само собой.

Арей невесело усмехнулся:

— Логика — самая жестокая из всех наук, синьор-помидор! Как ни милы старые друзья и как сильно они тебя ни любят, но они приходят в основном, когда им что-то нужно. Хотелось бы, конечно, верить, что ты соскучился по мне, но не настолько же, чтобы ради меня спускаться в Тартар? Но если перед этим из Эдема пропал грифон, то все встает на свои места. Особенно, если ты случайно вспоминаешь, что и сам каким-то боком имеешь отношение к грифонам…

Мефодий опустил голову, потому что при всей жесткости суждения Арей сказал правду.