Алиса Лемешева - Марк Дарков в Долине Желаний

– Тебе он нужен?

– Давай его скорее! Может быть, там есть зарядка! Доминика передала рюкзак, который Стася без промедления открыла.

– Может, переждем, пока не закончится землетрясение? – с надеждой в голосе предложила Доминика.

– Что, если оно никогда не закончится? – озвучила Стася то, о чем Смелько даже боялась помыслить.

– Ты выгляни в окно. Там твориться тако-о-е, что лично я носа своего отсюда не высуну. Пожалуйста, Стасенька, соглашайся!

В голове Стаси проявились воспоминания того, как она добиралась до домика преступника через горящий лес, преодолевая сносящий с ног ветер. Воображение дорисовало трясущуюся землю. Стася сдалась.

– Хорошо. Но мы переждем только пару часов. А потом отправимся в путь, в Башню Мстислава. Несмотря ни на что. Мы должны вытащить оттуда Оранжи до того, как его лишат жизни.

– Ты знаешь, как до нее добираться?

– Не совсем… То есть совсем не знаю, – призналась Стася. – Но мы что-нибудь придумаем.

Следующий толчок земли не дал Доминике ответить. Смелько пошатнулась и, наступив на край своего платья, упала навзничь. Стася поспешила на помощь подруге.

– Ты не ушиблась?

– Я подвернула ногу, – слабо ответила Доминика, изображая на лице гримасу боли.

Держась за подругу, она с трудом поднялась на ноги и чудом удержалась, чтобы не упасть от вновь возникшего подземного толчка.

– Стася, они становятся сильнее…

– Ты можешь идти? Доминика лишь слабо кивнула.

– Обопрись на меня. Нужно как можно скорее уходить из дома. Он может обрушиться…

Стася пожалела, что высказала свои опасения. Вцепившись в руку подруги, Доминика остолбенела от страха.

Земля начала уходить из-под ног. Пол затрясся, как палуба корабля во время шторма. Стася сама с трудом сохраняла равновесие.

– О, боже, – вскрикнула Доминика, увидев, как на боковой стене кухонного помещения появилась трещина, похожая на длинную ящерицу.

– Идем же!

На этот раз Стася, не выдерживая напряжения, потянула за собой Доминику с такой уверенностью, что та перестала сопротивляться. Подруги успели выйти, когда стена разошлась в противоположные стороны. Точнее, это была уже не стена, а две разрозненные половинки, которые с сокрушительной быстротой начали превращаться в крошечные частички пыли.

– Мы погибли, – прочитала Стася по побелевшим губам Доминики.

Звук потонул в хрусте деревянного пола. Под тяжестью внутреннего напряжения доски проломились совершенно внезапно. И прежде чем подруги успели осознать, что с ними происходит и затормозить, они полетели на дно подземелья, которое скрывалось под домиком преступника…

Марк не помнил, сколько времени его тело провело без движения, в то время как его голографическая схема могла находиться в нескольких разных местах, тратя всего лишь доли секунды на передвижение.

Марк наблюдал со стороны боевые действия. Война разрушала все новые и новые территории. Стихии не боялись расстаться с жизнью, борясь за свободу. Они отстаивали идею придать Долине Желаний ее первозданный вид. Вернуть мир, в котором отсутствуют человеческие застройки, мешающие гармонии природы. Но Золото, вступившее в коалицию с Мстиславом, не разделяло взглядов своих собратьев. Причисляя себя к стихиям, оно, однако, понимало, что его существование без человека не имеет смысла. Поэтому оно завидовало настоящим стихиям и хотело уничтожить их. Беспощадность Золота обеспечило армии Мстислава значительные успехи в боевых действиях. Настоящим стихиям оставалось надеяться лишь на то, что «Мальчик, не загадавший желания», придет к ним на помощь.

Новые способности Марка перемешаться в пространстве в бестелесной форме позволили ему присутствовать на очередном чрезвычайном заседании Совета Стихий, оставаясь при этом незаметным для окружающих. Голографическая оболочка имела свойство оставаться невидимой для глаз окружающих до тех пор, пока сам Марк не хотел, чтобы его кто-либо видел. Поэтому он мог смело сидеть в самом центре квадратной площадки, не задумываясь о том, что принято делать в Долине Желаний со шпионами, без приглашения пробравшимися на тайное собрание Стихий.

– Шшш… Мы не должны шшш… терять надежду шшшш… – прошелестел представитель Зеленоглазых.

– Предание должно исполниться, – журча, согласился кто-то из народа Воды.

– Марк Дарков спасет нас, – с холодной уверенностью обнадежил собравшихся на квадратной площадке Вождь гор.

– Спасет – спасет, Марк – наш спаситель, – раздался гул заликовавших Стихий.

Марк передернул плечами. Он не спешил никого спасать. Почему они вообще решили, что именно он должен стать спасителем Стихий. И как он может быть тем героем пророчества, если он все-таки загадал желание?! Причем желание темное… Желание, которое постепенно, но полностью перевернуло взгляд на жизнь. С того самого момента, как он пожелал стать неуловимым преступником, Марк почувствовал червячок закрадывающихся сомнений. Он больше не был уверен, к какой стороне себя относить. Сомнения разрастались вместе с инеем на стенах домика преступника, куда перебрался Марк после повторного общения с Водопадом Желаний. Похитив Доминику, Дарков впервые ощутил вкус власти. Любимый вкус его врага полюбился и ему. Марку хотелось еще больше распробовать его: преступать закон, проверяя, есть ли граница этого произвола. Но начать череду преступлений не позволяла все еще теплящаяся надежда на то, что Стася оценит совершенный ради нее подвиг. А Стася выстрелила в спину…

О том, что Стася хотела его убить, Марк узнал, как только пришел в себя. Над ним склонялось лицо, наполовину закрытое марлевой повязкой. Чуть поодаль от врача, нервно скрестив на груди руки, стоял Мстислав, прислоняясь спиной к белой стене. Все это Марк увидел, не открывая глаз, сквозь опущенные ресницы.

– Эта девчонка убила его. Зря я сразу с ней не расправился, – донесся до Марка металлический голос Мстислава. – Что ты там копошишься? Сделай что-нибудь!

На этом воспоминания Марка прерывались. Потом была полная темнота, а за ней последовало превращение в голографическую схему. Тот же человек в повязке на лице объяснил, что Марк будет оставаться схемой до тех пор, пока не сделает окончательный выбор.

О каком выборе шла речь, Дарков понять до конца не мог. Он выбор сделал. Ему больше не хотелось видеть Стасю и говорить с ней. Он перестал думать о желании стать биатлонистом, побеждать на турнирах, благодаря длительным и упорным тренировкам. Он хотел оставаться неуловимым преступником и навсегда позабыть о миссии, предначертанной ему неким преданием…

Голос матери вернул Марка к действительности – в центр квадратного поля, где Собрание Стихий подходило к концу.