Яков Вилькин - Необыкновенные приключения Геннадия Диогенова

В дверях показалась Нина. Алексей Никитич укоризненно посмотрел на нее.

— Что ж вы, Нина, забыли нашего гостя? Ему уже давным-давно пора спать. Смотрите, нагорит вам от доктора.

Нина улыбнулась и поманила Генку. Нехотя он прошел к ней в маленькую уютную каютку, покорно дал привязать себя к раздвижному креслу и спустя минуту спал крепким сном.

Разбудил его громкий голос из репродуктора: «Внимание, через 30 минут включаются тормозные двигатели. Посадка на космодроме станции имени Юрия Гагарина. Всем, кто свободен от дежурства, занять места в противоперегрузочных камерах».

Тут же вошла Нина и, освободив Генку от удерживающих ремней, отвела в узкий отсек с выстроенными вдоль стен продолговатыми баками.

В отсеке толпились люди, одевались в громоздкие противоперегрузочные костюмы и исчезали в люках. Нина подвела Генку к одному из баков. Из находящегося рядом ящика достала противоперегрузочный костюм и, посмеиваясь, стала натягивать на Генку. Затрещали многочисленные защелки, и вскоре Генка оказался туго спеленатым плотной тканью. Неуверенно двигая руками, он влез в бак и улегся в упругой нише, выдавленной в форме вытянутого человеческого тела.

Нина просунулась в раскрытый люк, что-то поправила на Генке и, снова улыбнувшись, сказала:

— Вот и все. Давление воздуха будет меняться по мере изменения нагрузки. Спокойно лежи, и все будет в порядке. А чтобы скучно не было,- Нина щелкнула включателем,- наблюдай за посадкой. Может, пригодится когда-нибудь.

Она еще раз оглядела его и захлопнула крышку люка. Генка остался один.

Прямо над головой голубел экран телевизора с цепочкой настроечных включателей. Из репродуктора слышался шорох, обрывки чьих-то разговоров.

Вначале на экране ничего не было видно. Потом замелькали цветные полосы, и вдруг Генка увидел овальный край яркого красноватого шара на фоне черного звездного неба. Шар медленно вращался, приближаясь. Генка различил сине-зеленые пятна, блестящую белую шапку изрезанных трещинами льдов. Затем густая тень скрыла планету.

«Внимание! — раздалось над головой. — Включаются двигатели правого разворота». Голос стих. Вместо него послышался далекий гул, и тело налилось тяжестью. На экране опять появилось звездное небо и плавно поплыло влево.

«Начинаем торможение»,- вновь раздался тот же голос. Далекий гул стал громче, перешел в беспрерывный рев, и‘тяжесть, придавившая грудь, увеличилась.

Однако дышать было легко. Генка удивленно всматривался в экран телевизора, ожидая увидеть марсианский космодром, но перед ним по-прежнему горели россыпи ярких звезд.

Рев двигателей все усиливался. Даже в противоперегрузочной камере Генка ощущал мелкую дрожь корпуса ракеты.

Незаметно перегрузка кончилась. Тяжесть, давившая грудь, исчезла, но рев не утихал.

Внезапно за стеной послышался скрежет. Корабль качнулся, и рев смолк. От неожиданной тишины зазвенело в ушах, но тут четкий голос («Алексей Никитич»,-догадался Генка) спокойно произнес:

— Посадка совершена благополучно. Поздравляю вас, товарищи, с прибытием на Марс. Экипажу корабля собраться в отсеке управления.

Не в силах сдержать нетерпение, Генка распахнул люк и вылез из камеры. К нему уже спешила Нина в своем серебристом комбинезоне. Возможно, она даже не одевала противоперегрузочного костюма. «Меня одела, а сама не успела»,- подумал Генка, и ему стало неловко. Словно угадав его мысли, Нина рассмеялась и пояснила:

— Я уже сняла костюм, а отлеживаться в камере мне было некогда. У меня ведь тоже есть рабочее место, где я должна находиться во время посадки.

Она помогла Генке снять доспехи и, как маленького, повела за руку в «боевую рубку». Невесомость исчезла. Шагать, твердо ступая по полу, было очень приятно. Вещи приобрели вес, и только сейчас Генка почувствовал, что плоский аварийный баллон с кислородом оттягивает пояс.

Алексей Никитич давал последние распоряжения. Едва он кончил, все заторопились, и в отсеке остался один Генка. Алексей Никитич поманил его пальцем, усадил перед экраном и, предупредив, чтоб он ничего не трогал, тоже вышел.

На экране виднелась песчаная равнина, поросшая кое-где низкой голубоватой травой.

Вздымая облака розовой пыли, по песку промчался приземистый вездеход. Какой-то человек в скафандре с круглым прозрачным шлемом высунулся из люка вездехода и махал рукой. Вездеход пересек захваченное экраном поле и скрылся — очевидно, подъехал к «Дружбе».

В коридоре затопали. Послышались громкие приветствия, возбужденный говор. Потом вездеход промчался обратно, а за ним неизвестно откуда взявшиеся еще два. Эти были побольше и походили на автобусы.

Почти час Генка в одиночестве сидел у телевизора, но ничего нового больше не увидел.

Потом в коридоре опять прозвучали шаги, и в отсек вошел Алексей Никитич.

— Что, скучаешь? — заговорил он с порога.- А тебе повезло! Через несколько часов на Землю отправляется корабль «Нептун-2». Прямо в Минск. Так что ты уже послезавтра увидишь своих родителей и товарищей. Доволен?

Генка хотел было сказать, что на Земле его никто не ждет, разве только маленький Бела разыскивает своего нового друга на тенистых улицах, но почему-то промолчал.

Грустный, он спустился вслед за Алексеем Никитичем по узкой лестнице и прошел сквозь спаренные люки прямо внутрь тесного вездехода. С легким шорохом задвинулась металлическая дверца, и вездеход тронулся. Даже космического скафандра Генке не пришлось одеть.

Глухо гудя электромотором, вездеход за несколько минут доставил их к белому приземистому зданию с прозрачным куполом и, круто развернувшись, прижался задней стенкой к входному люку. Зашипели пневматические присоски, дверца раскрылась, и доктор Сергей Ильич протянул руку, помогая Генке перешагнуть высокий порог.

— Вот и кончилась первая половина неприятностей! — Глаза доктора весело смеялись и ободряюще подмигивали.- Мы уже послали телеграмму в Минск. Там объявят по радио, чтобы твои родители не беспокоились и ждали тебя послезавтра. Я передал и результаты твоего обследования. Несколько недель ты полечишься в профилактории, и все встанет на свои места. Так ведь, малыш? — Доктор дружески потрепал Генку по волосам.

Что мог Генка ответить добродушному доктору!

После обеда Нина усадила его в вездеход и повезла покататься. За окном пробегали пологие холмы скучного ржавого цвета. Изредка под колесами потрескивал стелющийся кустарник с мелкими иглообразными листьями странного фиолетового цвета. Вдали синела полоска более высокой растительности, но Нина к ней не подъехала.