Алексей Олейников - Сон Видящей

…Виолетта Скорца недоумевала: тщательно подготовленный план операции срывался. Каким-то образом люди Договора смогли нейтрализовать газ, и поэтому пришлось использовать вертолеты. Виолетта искренне хотела снизить неизбежные потери среди симплов, но эти циркачи не дали ей шанса. Сами виноваты! Прикрылись зрителями, спрятались среди людей и подумали, что на них не нападут?

«Приказы господина моего выше всего», – сказала Виолетта, в висках стучала кровь, внутри грохотали барабаны.

Перевертыши правого фланга столкнулись с небольшой группой циркачей, и та умудрилась затормозить продвижение двух Стай! Это немыслимо, какой низкой квалификацией обладают бойцы хваленой Дикой Гильдии.

Темп продвижения замедлялся. Потери среди перевертышей зашкаливали, на мониторах одна за другой гасли иконки, передающие их местоположение и жизненный статус. Чья-то невидимая рука одного за другим убирала бойцов Дикой Гильдии.

Беспилотники были бесполезны, тепловизоры не могли ничего различить в этом огненном хаосе. Большинство выживших скапливались на берегу – недопустимо много выживших.

– Если что-то хочешь сделать хорошо, делай это сама, – заключила Виолетта Скорца. – Гони вперед!

Машина двинулась по полю к пожарищу.

… Кукла рухнула, пронзенная собственным мечом. Морель покачнулся, но удержал равновесие. По периметру площади были навалены трупы черных псов. Предводитель стаи, орфист в дымчатом плаще, лежал, удавленный поводками своих собак.

Прячась за телами убитых, бойцы «Балора» вели безуспешный огонь по трем членам Магуса Бретани. Морель и братья Шавенье. Властный и Стражи. Морель замкнул их силу в пояс, это не Малая Радуга Магуса, но все же Древняя земля его Магуса вместе с ним, он никогда не оставлял ее без присмотра и взял на представление. Вот и сейчас, на Дороге Снов, он стоял на зеленом поле, ветер гнал над головой барашки кучевых облаков, и сады, яблоневые сады цвели над рекой, и цвет как снег падал на тихую воду.

Он был на своей земле, и никто не сможет пройти мимо него, пока есть земля и небо Бретани.

Этот мальчишка из русского Магуса, Морель услал его прочь, когда тот нашел братьев Шавенье. Сильный, но юный, ему бы подрасти еще немного, и не будет Стража сильнее. Он видел. Морель чуял, что давно перешел отмеренный ему предел, он сгорал в пламени просьб, внутри будто клокотал поток, ветер вероятности срывал печати с прошлого и будущего. Краем глаза Морель уловил, что уготовано этому мальчику, и поразился.

…Выстрелы затихли. Огонь с гулом догрызал скелеты шатров, и только что-то хлопало и трещало. Нелепый звук, о смысле которого Морель забыл.

В обугленном автомате от жара лопался попкорн.

Бойцы темников перегруппировывались, на площадь вышла девушка в белом. Брезгливо переступая через трупы, огляделась и спросила:

– Это вы сорвали мой план нападения?

Андре Шавенье метнул в нее пудовую гирю на цепи – страшное оружие, которым он переломил хребты не одному перевертышу .

Девушку отшвырнуло, она прокатилась по земле, она уже была мертва…

– Ах! – Девушка села, в груди ее ворочался багровый камень, рассыпал искры. Царапнула землю пальцами, встала.

– Зачем вы испортили мой план? – капризным голосом спросила она. – Я должна быть лучше всех, мастер должен видеть мои успехи.

Андре раскрутил гирю, метнул еще раз, но девушка взлетела в воздух, как на батуте, пламя выплеснулось из ее груди, и последнее, что увидел Морель, это зрачок огненного смерча.

…Виолетта поправила курточку и пошла дальше. Позади бушевало пламя изменения , земля таяла, и три черные стеклянные статуи – два могучих воина и старик с воздетыми руками – погружались все глубже в землю Бретани. Она не хотела просто сжигать. Первопламя не простой огонь, он жаждет изменять природу вещей. Как Виолетта могла отказаться от такого соблазна?

– Футболку порвал, – пожаловалась она адъютанту. – Вот гад.

Адъютант, ражий молодец, кровь с молоком, восемь лет в Иностранном легионе, нервно сглотнул.

– Ладно, – утомленно сказала Виолетта. – Давайте уже заканчивать. Они все собрались у озера. Надеюсь, ваши люди не будут больше прятаться за моей спиной?

Из дыма вышла девушка в черном платье, с окровавленным лицом. Она несла на руках мальчика.

– Пропустите, – распорядилась Виолетта, – ребенок…

Взгляд ее упал на черную флейту в руке девушки.

– Ты из Магуса! – бешено крикнула она. – За малыша прячешься?!

Девушка смотрела пустым взглядом. Виолетта развела руки. Пламя изменения настигнет всех.

– Эй! – позвали сзади.

Виолетта развернулась, и невидимое лезвие вошло ей в грудь, чуть левее философского камня.

Белый клинок туата вспыхнул, встречая давнего врага, и Виолетта провалилась глубоко-глубоко в багровую тьму, где погасло ее пламя.

Последняя сжатая пружина огня выплеснулась в пустоту, пронзила воздух. Арвет упал. Накидка его сгорела в пламени изменения , одежда истлела, и каждая клетка тела застонала, охваченная болью и смертью.

Тонкая пленка огня растекалась по телу, волосы светлели, текли черты лица, точно глина под пальцами незримого гончара, очертания рук и ног дрожали, пока волна изменения не завершила свое дело и на земле не остался юноша, ничем не похожий на саама Арвета. Прекрасный и мертвый.

Адъютант склонился над Виолеттой, по рации вызвал медиков… Никто не видел, как человек в старинном плаще появился на выжженной земле. Он остановился у тела Арвета, с печалью опустился на колени.

– О, мой король! – прошептал Мирддин, дотрагиваясь до лица Арвета. – Все свершилось. Рождение ведет к смерти, а смерть к рождению. Такова воля мира, и мы не можем противиться ей.

Он легко поднял его на руки. Оглянулся на девушку в черном платье.

– Идем, дева, – позвал он, и Германика двинулась следом.

Они шли по пепелищу. Надсадно чадили темные остовы вертолетов, хлопья жирного пепла падали будто горячий снег. Шли мимо замерших туш перевертышей , которых сразила рука Арвета, – много детей Якоба Келлера пало в этот день…

В дыму ворочались неуклюжие громады кукол , потерявшие целеустремленность. Проносились шальными ядрами перевертыши с тлеющей шерстью. Скуля, пробегал и исчезал в дымной тьме адский пес, потерявший хозяина- орфиста . Но Мирддина с Германикой не видел никто, никто не бросался навстречу, оскалив клыки и обнажая мечи.

Мирддин вышел к берегу, и навстречу качнулась испуганная толпа людей Магуса, ощерившаяся клинками, овеянная песнями Бардов…

Мирддин скорбно оглядел уцелевших.

– Нас ждет Авалон, братья, – сказал он.

– В воде твари! – разом заговорила толпа, обретя речь вместе с надеждой. – Нам не пройти.