Петроний Аматуни - Чао

На десятом витке вокруг Земли ему удалось наконец приземлиться, да так удачно — прямо в середину пустынного двора, у парадного подъезда собственного замка.

— Фу-фу! — фыркнула Баба-Яга, вытирая платочком маленькое сморщенное лицо. — Едва последний зуб не потеряла! Ну и путешествие…

Тут Соловей-разбойник как свистнет, так с зубчатой стены, будто песчинки, посыпались камни, и один из них трахнул самого же Соловья по затылку.

— Так тебе и надо, — укоризненно сказала Баба-Яга. — Рассвистался, точно оглашенный…

— А почему нас никто не встречает? — оправдывался разбойник.

— Некому, — пояснил Змей Горыныч. — Я же холостяк, так что мы сами себя и встретим. Входите, друзья добрые, — сказала средняя голова Змея. — Будьте гостями, — добавила левая голова. — Не стесняйтесь, — улыбнулась правая.

Собрались они в гулком с блестящим полом зале вокруг овального гранитного стола и стали совет держать.

Баба-Яга раскурила трубочку, а Соловей-разбойник повернулся к Змею:

— Первое слово хозяину…

— Так я что ж… Я — как все…

— У тебя хоть и три головы, да ума не соберешь и для одной, — сказала Баба-Яга.

— Насчет этого, Ягинишна, верно, не очень… Но если будет какое поручение, то выполню, — сказала левая голова.

— Я полагаю, — солидно произнес Соловей, — что раз от образования нам не отвертеться, то придется его получать самим. Кащей-то нам помешал…

— А где получать? — задумалась правая голова Змея. — В школу нас не примут, — сказала левая голова. — А здоровье ухудшается день ото дня… — добавила средняя.

— Ничего, подлечимся, — загадочно произнесла Яга.

— Ну-ну, — с надеждой заторопила ее левая голова Змея Горыныча.

— Ты уж одной головой речь-то держи, а то шея у меня заныла от верчения, — попросила Баба-Яга и тут же заговорщицки зашептала: — Предлагаю прочесть все, какие ни есть, тома Енциклопедии.

— Это что такое, Ягинишна? — спросил Змей.

— Ну как тебе объяснить… Книжки такие, где вся наука изложена.

— Ага! А где их достать?

— Украдем, отобьем, ограбим! — вскричал бритоголовый, одноглазый Соловей-разбойник, хватаясь за кривой нож у пояса. Серьга в его левом ухе так и сверкнула.

— Тебе все бы грабить, — поморщилась Яга. — Нынче не те времена — везде милиция.

— А как же иначе?

— Выпишем! За деньги… — объяснила Баба-Яга.

— И то дело!

Змей Горыныч принес из своего кабинета бумагу, конверт и шариковую ручку. Баба-Яга нацепила на длинный крючковатый нос очки и крупными буквами написала:

«ДРАЖАИШИЕТОВАРИЩИСПРИВЕТОМКВАМЖАЖДАЩИЙУСЕХЗНАНИЙКАКИЯИМЕЮЦАВВАШЕММАГАЗИНЕТОЕСТЬЕНЦИКЛАПЕДИИБУДЬТЕДОБРЫПРИШЛИТЬТЕМНЕЕЕУСЮПОЛНОСТЬЮЗАМОИДЕНЬЖАТАСПОКЛОНОМВАМЛЮБЕЗНЫЙИПРЕБЫВАЮЩИЙВОЖИДАНИИПРИЯТСТВЕННОМЗМЕЙГОРЫНЫЧ».

— Ну как, сойдет? — спросила Яга.

— Отменно! — загудели приятели. — Тебе только книги писать…

— Оно конечно… Да здоровье не позволяет.

Баба-Яга аккуратно сложила письмо вчетверо, засунула в конверт, послюнявила краешки клапана, заклеила и надписала адрес:

«МАСКВАКНИГАТАЕЩЕПОЧТОЙПУЩЕННОПИСЬМОАОТВЕТОЖИДАИЦАПОАДРЕСУОКИЯНМОРЕСИНЕЕОСТРОВЗМЕИНЫЙГОРЫНЫЧУЛИЧНО».

Змей принес почтового голубя, проверил, есть ли на конверте марка, сложил письмо трубочкой, привязал к лапке и выпустил птицу на волю.

Не прошло и недели, как над Змеиным островом загудел вертолет. Летчик весело выгрузил увесистые пачки книг, пересчитал деньги и с любопытством огляделся.

— В глушь какую забрались! — удивился он. — Как с питанием-то?

— Не бедствуем, — с достоинством ответил Змей Горыныч. — Если что — скатерть-самобранка имеется.

— Это неплохо, — одобрил летчик. — Значит, решили самообразованием заняться?

— Да, надоело неучами быть.

— Грамота — она в любом возрасте полезна. Письмецо кому написать приведется — так чтоб не стыдно было, — намекнул летчик. — Ну, будьте здоровы!

— Прощевай, касатик. Спасибо за услугу.

— Не за что — служба. В стороночку только отойдите, чтобы ненароком не зацепить…

Запустил мотор и улетел.

— Вежливый какой! — с завистью произнес Соловей-разбойник.

— А вот образуемся и тоже станем такими. Еще восьмого марта будете меня поздравлять, — пообещала Яга и скомандовала: — А ну, несите в дом литературу — не женское дело тяжести таскать.

Подхватили они тяжелые пачки и поволокли.

А вскоре опять собрались у гранитного стола, и Баба-Яга раскрыла первый том.

— «А… — принялась она читать. — Наипервейшая буква российского алфавита…» Гм!.. Брехня какая-то…

— Почему, Ягинюшка?

— Наипервейшая буковка будет «Я», потому как это я… Я, то ись, да и мое имя с ее начинается.

— Э, куда хватила! — усмехнулся Змей. — Дай-кось я почитаю… Где тут на букву «Зы»? Ага, вон она… Ишь ты! Про меня будто есть что-то… «Змей Горыныч — отрицательный сказочный образ…» — Дальше он бормотал уже невнятно: — «Злодей… душегуб…» Что-то непонятное…

Баба-Яга открыла другой том и повеселела:

— Гляди-кось… Про Соловья!

— Ну?! — недоверчиво посмотрел на нее разбойник и невольно приосанился. — Приятно, когда о тебе пишут в книгах. Ну и что там?

— «Ненавистный тип…», «Темная сила…» — выборочно прочитала Яга и от себя добавила: — Мерзавец заедучий, дурной и хвастливый…

— Ух! Попадись мне тот сочинитель, — разозлился Соловей-разбойник, — я бы ему голову оторвал!

— А все ж читать надо, — сказала Баба-Яга. — Повырываем те странички, где про нас сказано, и дело с концом…

— А ну, глянь, Ягинюшка, — попросил Змей, — что про Кащея пишут в Енциклопедии?

— Сейчас, касатик, сейчас… Вот: «Злодей из народных сказок… Вероятно, образ его возник еще в Древнем Египте…»

— Ишь ты! — удивился Змей. — Выходит, мы с ним земляки?

— «…Сердце его будто бы спрятано в яйце, — читала Яга, — а яйцо — в утке, утка — в зайце, заяц — в сундуке, а сундук под дубом зарыт, на острове, что на море, на окияне…»

— Тоже мне, знания — все «будто бы» да «вероятно», — возмутился Соловей. — Нам в точности знать надобно. Бросьте вы энту Енциклопедию: жизни не хватит прочесть ее. Зря поизрасходовались.

— И то верно, — задумалась Яга. — Вот что, ребятушки, в голове моей родилось: несите-ка книжки на кухню.

«Ребятушки», не спрашивая, исполнили ее повеление и перетащили энциклопедию в подвал, где рядом с котельной находилась кухня.

— Включай огонь, — приказала Яга.

Змей зажег газовую горелку, которая мигом загудела под огромным чугунным чаном с водой, и уселся рядом с Соловьем на лавку, наблюдая, как Баба-Яга с тонким знанием дела принялась колдовать.