Владимир Аренев - Порох из драконьих костей

Снабжённые бутербродами и всё ещё немного обалдевшие, ребята спустились во двор, и тут-то Чистюля сказал:

— Стоп.

— Прямо читаешь мои мысли, — пробормотал Стефан-Николай.

Чистюля посмотрел на него с изумлением, словно не понимал, как в принципе после всего случившегося можно зубоскалить. Марта, кстати, тоже не понимала.

— Вы правда собрались ехать на свалку? Нет, серьёзно?

— Мы взяли деньги, — напомнила Марта. — Сделка есть сделка.

Купюры, которые им дал господин Клеменс, ребята пересчитали в лифте; меньше, чем заплатил бы Губатый, однако намного больше, чем они могли выручить, учитывая всё, что сегодня произошло.

— Да при чём тут… — отмахнулся Чистюля. — Я не про деньги. Но до свалки нам через полгорода переть. Во-первых, я голодный. Во-вторых…

Он самым наглым образом вытащил и начал разворачивать бутерброд. Стефан-Николай, впрочем, его в этом даже опередил; Марте только и оставалось, что к ним присоединиться.

Ели они на ходу; двинули вниз по Курганной к остановке, только задержались у ларьков, чтобы взять себе по чаю.

— «Во-вторых», — напомнила Марта.

— Свалка не выход, — ответил вместо друга Стефан-Николай. — Не на сегодня, по крайней мере. Если мы дали слово, надо выполнять по-честному. А у нас с собой только часть находки.

— Ох… Поле возле Рысян? Слушайте, я совсем забыла: его вроде как собираются раньше срока убирать!

— Значит, тянуть нечего, поехали! Заберём остальное, а завтра всё закопаем. Что бы там дед ни говорил, ты их всё-таки обезвредила, хоть как-то. За пару дней с ними ничего не случится.

Чистюля пил чай, с недоверием поглядывая в небо.

— Слушайте, — сказал, — дело-то к дождю. И потом — ну ладно, это вы правы, нет смысла бросать те кости на поле. Но эти куда мы денем? Вот до завтра — куда? Стеф отпадает, Марта тоже — если за гаражами следят, нам только с костями туда не хватало прийти. Я тоже не вариант, сами понимаете. И чего теперь?

Стефан-Николай глотком допил свою порцию, смял стаканчик и швырнул в урну:

— «Чего»? Да пошли в школу, что ли? А то мы сегодня толком там и не побывали — непорядок!

Прежде, чем ему успели ответить, Стеф уже развернулся и неспешной, доводящей до бешенства походочкой двинулся во дворы. Когда его догнали и, захлёбываясь от негодования, попытались урезонить, — тут-то и обнаружилось, что он из последних сил сдерживается, чтобы не расхохотаться.

Потом он им, конечно, всё объяснил. И действительно пришлось идти в школу — идея-то была гениальной.

Ну а когда с этим закончили — что ж, двинули на Рысяны.

В этот раз решили без велосипедов, время и так поджимало. В маршрутке было тесно и душно, как раз с местных рынков возвращался десант торговок. В проходе стояли пустые вёдра, обмотанные платками лукошки, бидоны; пахло творогом, свежей ягодой и грибами. Одни торговки дремали, привалившись плечом к окну или же запрокинув голову, чуть всхрапывая на тряских поворотах. Другие — словно не хватило им дня на рынке — обменивались сплетнями. Впрочем, как сообразила Марта, тут были из разных посёлков, поездка превращалась для них в нечто вроде чтения местной газеты.

— …и говорю: что ж ты, говорю, ко мне на этом своём собачьем наречии обращаешься? Ты ж умеешь по-человечески… ну, она вся такая аж побелела, слышь, и отвечает…

— …каждому, стало быть, по горшочку-самовару, очень выгодная вещь, бросил всяких обрезков, залил водой да включил. Ну и выбираешь: кашу там, суп какой, котлеты. А он сам всё сварит, супертехнологии, стало быть, двадцать первый век!..

— …да, живого, клянусь! И не только я, вон на позатой неделе Каська Русикова ходила в Цаплино урочище, так прибежала вся зелёная, глазища оттакенные. Продышалась трошки и давай шептать: белый, бабуня, белый и высоченный, что твоя жирафа, и рог витой, похож на клюв. Шерсть до колен, копыта на чашки похожи, только что без ручек. Смотрел, фыркал, хвост вскидывал…

— …цены-то подскочат, они что ни год мечутся, и никогда вниз, так? А нынче тем более. Или ты тоже в байки веришь про дешёвое золото? Оно-т’, может, дешёвым и будет, но не для нас…

— …давить. Не знаю, что они там цацкаются. Всех к ногтю, чтоб даже не пикнули. Ладно бы люди были — так нет, выродки, уроды. Чудовища! И столько лет терпеть?! Какая, к мышам толчёным, гуманность! Какие могут быть вообще…

Ребята вышли за остановку до Рысян: идти отсюда было дальше, но — переглянулись и поняли, что лучше так.

— Заодно, — ни к кому не обращаясь, сказал Стефан-Николай, — воздухом свежим подышим.

Примерно через четверть часа они отыскали то самое место и свернули с дороги в поле.

На этом их везение закончилось.

— Ты же отмечал! Палку втыкал дурацкую! — Марта готова была убить Стефана-Николая — не за забывчивость, но за эту его улыбочку. Что он себе думает! Это шутки, что ли?!

Они в который раз обошли полянку, с которой всё начиналось. Рыжий, скрипучий песок, сгнившие колосья. Один в один как тогда.

И если честно, Марта была уверена: Стефан-Николай ничего не напутал.

А потом Чистюля нашёл и палку. Она лежала совсем не там, где должна была, тут и спорить никто бы не стал.

— И ладно, — наигранно бодрым голосом заявил Чистюля. — Ну а что? Нам же лучше. Морокой меньше, да?

— Кто-то нашёл их.

— Да, Стеф, кто-то нашёл. Или они сами взяли и зарылись обратно в песок. Или бродячие собаки… — Тут он запнулся, потому что, конечно, сморозил глупость. Зарыться обратно в песок кости действительно могли. Но вот собаки на поле бы в жизни не сунулись, это любой ребёнок вам скажет. — Да ладно, — злясь, добавил Бен, — не всё ли равно? Пропали и пропали.

Марта переглянулась со Стефаном-Николаем.

— В общем, ладно, — сказала она. — Возвращаемся.

Стеф покачал головой:

— Мы не можем. Это наша вина, мы их выкопали. Вы разве не слышали, что рассказывал дед? Теперь мы обязаны их найти. Марта, ты… ты ничего не чувствуешь?

Усталость — вот, что она чувствовала. Всё это должно был закончиться по-другому. Не так… глупо. Что бы там ни говорил господин Клеменс, никакого дела ей нет до костей, которые кто-то там нашёл.

Потому что драконовы кости берут себе не для того, чтобы потом вернуть: ах, это вы откопали, извините, я не знал. Их уносят, чтобы перепродать. Чтобы потравить в доме мышей, а на полях — долгоносиков и гусениц. Чтобы сварить забористую драковуху. Сдать, наконец, егерям.

Или подсыпать кому-нибудь вместо яда, такое тоже бывает.

— Пошли, — сказала ребятам Марта. — Пошли отсюда. Мне ещё уроки на завтра делать.

Чистюля пошёл сразу. Стефан-Николай долго стоял, смотрел им в спины — ох, она знала этот его взгляд, хуже той походочки. Но в конце концов даже Стеф сдался.

Они вышли к шоссе и двинули в сторону Рысян, на ближайшую остановку. Перешли мост, здесь у Бена развязались шнурки, и, пока ждали, увидели, как от города к полю подъезжают сразу несколько комбайнов, грузовики, трактор…