Дмитрий Казаков - Московская метель

— Что? — спросил щуплый.

— Вы уронили, — повторил Мишка, вытягивая руку с находкой. — Это ваше.

Он ждал, что обладатель кожаной куртки поблагодарит и заберет «яйцо», но тот дернулся, словно его ударило током. Отшатнулся, а взгляд его прыгнул Мишке за спину, заскакал по сторонам, и отразились в нем страх и растерянность.

— Нет, парень, ты ош-шибся, — с легкой дрожью в неприятном, хлюпающем голосе сказал щуплый.

— Но как… — Мишка удивленно захлопал глазами, но его никто не слушал.

Обладатель кожаной куртки и лыжной шапки развернулся и едва ли не бегом ринулся прочь — между рядами сидений, чуть ли не пинком отбросив с дороги сумку на колесиках, к неприметной двери, за которой и исчез.

— Ух ты, — только и сказал Мишка.

Он никогда не брал чужого, и сейчас не знал, что делать с находкой… бросить обратно на пол? Ну это глупо… Догонять щуплого? Еще глупее — почему-то тот не захотел признаваться, что это его вещь… Оставить себе? Да, пока можно сделать так, а потом решить, как поступить.

Мишка сунул тяжелое «яйцо» в карман куртки, и тут мимо него, появившись со спины, прошел милицейский патруль. Мелькнула мысль, что именно стражей порядка мог испугаться обладатель кожной куртки, но тут же пропала, поскольку нужно было догонять одноклассников — не хватало еще потеряться!

Своих настиг легко, и обнаружил, что его отсутствия никто не заметил.

Анна Юрьевна вертела головой, стараясь понять, куда идти, одноклассники таращились по сторонам, пытаясь делать это небрежно, незаметно и не особенно раскрывать рты от изумления. Жалко только, что они почти ничего и не видели.

Вон женщина в длинном пальто, что горбится на спине так, словно под толстой тканью прячутся сложенные крылья, зато шагает неуверенно, будто привыкла сидеть на ветке, а не ходить пешком. Взгляд острый, а нос крючком…

Вон непонятная штука на стене — вроде табличка белого металла, и на ней длинная надпись, но не русскими буквами и не английскими, а какими-то угловатыми, неприятными знаками.

И когда смотришь, все дрожит перед глазами.

Вон два грузчика в сине-оранжевой униформе волокут длинный ящик из необструганных досок. Пыхтят и надрываются, а все потому, что ящик бьется у них в руках, как живой, дерево скрипит, гвозди пытаются вылезти наружу, будто червяки из металла.

Один из носильщиков глянул в сторону Мишки и улыбнулся так, что лицо его на миг съехало набок, как тряпка с намалеванной на ней рожицей. Из-под нее показалось нечто уродливое, кривое, заросшее мелким черным волосом, блеснули круглые черные глаза — каждый размером с кулак.

Мишка вздрогнул и отвернулся.

Он знал — бесполезно рассказывать другим о том, что видел сам.

Никто все равно ничего не заметит, друзья скажут «ладно заливать», а взрослые обзовут «фантазером» и начнут толковать, что развитое воображение — это хорошо, но надо жить в настоящем мире… бла-бла-бла…

— Так, нам сюда! — воскликнула Анна Юрьевна, и для верности махнула сумочкой.

Вот уж кто живет в настоящем мире, только отчего-то прямую дорогу с платформы до метро найти не в состоянии.

Они прошли через громадный зал, где толпился народ, а женский голос из-под потолка объявлял, что с «восьмого пути отправляется поезд до Симферополя», и выбрались на улицу. Метель тут же плюнула в лицо снегом, так что Мишка невольно отвернулся, начал протирать глаза.

И обнаружил, что щуплый в кожаной куртке и черной шапочке идет следом.

Нет, он был пока далеко, за стеклянной стенкой вокзала, но шагал торопливо и решительно, прижимал к уху сотовый, а взглядом цепко держался за Мишку — понятно, что не просто так прогуливается.

По спине побежал холодок.

Ничего себе, и что делать теперь? Во что он влез?

Скорее всего, щуплый — мошенник, и вряд ли он действует в одиночку, у него должны быть сообщники… И Мишка случайно влип в какую-то аферу, помешал довести ее до конца, и теперь ему за это отомстят…

Горячая волна страха ударила в голову, на мгновение стало даже жарко.

Наверняка его теперь убьют… хотя вряд ли прямо тут, в толпе, на глазах у десятков свидетелей! Нужно немедленно догнать классную, рассказать ей обо всем, пусть вызывает милицию!

Хотя нет, Анна Юрьевна ему не поверит.

Скажет: «Опять ты, Котлов, со своими выдумками!», да и еще подзатыльник отвесит по обыкновению — это для нее дело святое, не со злости, а от вспыльчивости, в запале, а потом сама извинится.

Мишка добавил шагу — для начала нужно не отстать.

А они вон уже где, у входа в метро, и классная на пару с мамой Ереминой пересчитывают всех по головам. Задержавшемуся непонятно почему Котлову достался сердитый взгляд, и Анна Юрьевна скомандовала:

— Внутрь, пошли. Быстрее, быстрее…

Проходя через тяжелую, качавшуюся туда-сюда дверь, Мишка украдкой оглянулся — щуплый никуда не делся, по телефону больше не разговаривал и уверенно топал следом, хищно ухмыляясь и сунув руки в карманы.

Наверняка у него при себе пистолет, а то и что похуже.

Может быть, просто вернуть вокзальную находку, и тогда от него отстанут?

Мысль показалось неплохой, и Мишка полез в карман, чтобы вытащить тяжелое, наверняка из золота сделанное тикающее «яйцо». Сжал покрепче, потянул наружу, но то ли цепочка зацепилась за подкладку, то ли ухватил неловко, но кулак застрял намертво, так что не вытащить.

Разве что куртку порвать… но нет, в дранье неудобно ходить, да и мама дома по голове не погладит.

Несколько минут поворачивал кисть и так, и сяк, подсовывал пальцы под «яйцо», катал его туда-сюда, но сделать ничего не смог. Пока пыхтел, вслед за остальными проскочил через турникет и очутился в толпе, еще более густой, чем на вокзале.

По ней шли настоящие волны, крутились водовороты, и казалось, что ты плывешь через необычайно плотную воду.

Мишку едва не сбило с ног, утащило в сторону, а когда он очухался, то обнаружил, что рыжая голова классной мелькает далеко впереди, да и желтая куртка шагавшего впереди Андрюхи едва видна меж спешащих людей.

Пришлось забыть о находке, вытащить руку из кармана, и пробиваться к одноклассникам.

Едва не с боем, отдавив кому-то ногу, прорвался к эскалатору, покачнулся, вступив на убегающие вниз ступеньки. Замелькали над головой развешенные по стенам рекламные плакаты, снизу донесся вой набирающего скорость поезда.

Мишка один раз ездил на метро в Нижнем, давно, правда, три года прошло.

Отдышавшись, он посмотрел назад — вдруг щуплый отстал, потерялся?

Нет, вон, торчит черная шапка, и виден рукав кожаной куртки, хорошо еще, что эскалатор забит, народ стоит в две колонны.

Отступивший ужас ударил с новой силой, захотелось рвануть вниз со всех ног, завопить погромче… Мишке даже стало стыдно — нет, не хватало еще повести себя как девчонка, он пацан уже взрослый, и бояться вообще нечего, никто не причинит ему вреда прямо тут…