Эдит Несбит - Пятеро детей и Оно

– Ой, да вы оба глупости говорите, – вмешалась в их спор Антея. – Это совсем не крыса, потому что оно гораздо больше. И не змея, потому что у него есть ноги, и я их видела. А еще у него есть шерсть. Нет, нет! Не лопатой! Вы же можете ему сделать больно!

– Ну да, пусть лучше меня укусит. Это ведь вероятнее, – уже ухватился за рукоять лопаты Сирил.

– Не вздумай! – опять закричала Антея. – Я понимаю, звучит это глупо, но оно только что заговорило. Честное слово.

– И что же оно тебе сказало? – замер с лопатой в руках Сирил.

– Оно сказало: «Оставь меня в покое», – откликнулась Антея.

Но Сирил ответил ей, что она просто слетела с катушек, и они с Робертом стали копать в две лопаты, а она сидела на краю ямы, то и дело подпрыгивая от волнения и еще от того, что песок, на котором она сидела, был очень горячий.

Вскоре все увидели, что на дне австралийской ямы действительно что-то двигается.

– Я совсем не боюсь и тоже буду копать! – прокричала Антея и начала рыть песок совсем как собака, вдруг вспомнившая, где у нее зарыта про запас косточка. – Ой, я даже нащупала шерсть, – полуплача-полусияя объявила она. – Я точно ее почувствовала.

Вдруг из песка послышался голос. Дети замерли, и сердца у них громко заколотились.

– Оставьте меня в покое, – сердито произнес голос.

Дети отчетливо это расслышали и уставились друг на друга, словно бы каждый хотел убедиться, что ему не почудилось.

– Нет, мы хотим увидеть тебя, – первым осмелился произнести Роберт.

– Нам бы хотелось, чтобы ты вышел, – следом за ним расхрабрилась Антея.

– Ну, если твое желание таково, – произнес сухой голос.

Песок пошел зыбью, кругами взметнулся в воздух, и на дно ямы вывалилось нечто коричневое, толстое и лохматое. Песок скатился с него, как вода, и теперь оно сидело, потирая руками глаза и зевая.

– Должно быть, я задремал чуток, – объявило оно, потягиваясь.

Дети, стоя вокруг ямы, глазели на существо, которое явно стоило их внимания. Глаза у него держались на длинных рожках, как у улитки, вдвигаясь внутрь и выдвигаясь наружу наподобие складной подзорной трубы. Уши были как у летучей мыши. Круглое тельце, густо поросшее мягкой шерстью, формой напоминало паучье. А ноги и руки, тоже мохнатые, смахивали на обезьяньи.

– Ну и? – не отводя взгляда от существа, спросила Джейн. – Мы это берем с собой?

Существо развернуло глаза в ее сторону.

– Она всегда несет подобную чепуху или сейчас ей мешает соображать этот мусор на голове? – с презрением поглядел он на ее шляпку.

– Но она не хотела говорить глупости, – мягко ему возразила Антея. – И никто из нас не хотел. Не бойся, мы не сделаем тебе больно.

– Мне? Больно? – явно ошеломили ее слова существо. – Мы? Мне? Больно? Ну, ничего себе заявленьице! Ты так со мной говоришь, словно я никто!

Шерсть на нем вздыбилась, и оно теперь походило на кота, изготовившегося к драке.

– Возможно, если нам станет хоть что-нибудь про тебя известно, мы найдем такие слова, чтобы ты не сердился, – вежливо продолжала Антея. – И не стоит на нас обижаться, если мы их пока не нашли. Поэтому лучше не злись, а скажи, кто ты. Мы ведь совсем о тебе ничего не знаем.

– Вы не знаете? – изумилось оно. – Я, конечно же, сильно подозревал, что мир изменился, но… Вы хотите сказать, что не узнали бы Саммиада, предстань он пред вашими взорами?

– Саммиада? – переспросила Антея. – По-моему, это что-то по-гречески.

– И не только по-твоему, – отрезало существо. – В общем, перевожу на английский: песчаный эльф. Вы что, не способны узнать песчаного эльфа?

Он выглядел столь расстроенным и обиженным, что Джейн, покривив душой, торопливо его заверила:

– Ну, конечно, теперь узнаю. Достаточно только взглянуть на тебя внимательно.

– Ты, между прочим, так же внимательно на меня смотрела и несколько разговоров назад, – сердито ответило существо, начиная опять вворачиваться в песок.

– Ой, только не уходи! – взмолился Роберт. – Давай еще хоть немного поговорим. Я не знал, что ты песчаный эльф, зато, как только ты нам показался, понял, что ты – самое потрясающее существо на свете.

Песчаный эльф несколько помягчал:

– Да я, в общем, не возражаю поговорить, если вы со своей стороны проявите хоть немного почтительности. Но не особо надейтесь, что я буду с вами чересчур вежлив. Придется мне по душе беседа, может, я вам и отвечу. В противном же случае – извините. Ну, а теперь я вас слушаю.

Какое-то время все пятеро напряженно думали, о чем будет лучше поговорить, и наконец Роберт выпалил:

– А ты давно здесь живешь?

– О-о, давно, – протянуло величественно существо. – Несколько тысяч лет.

– Расскажи же, пожалуйста, нам об этом! Очень просим! – нестройным хором воскликнули дети.

– В книгах все есть, – махнул небрежно мохнатой рукой Саммиад.

– В наших книгах тебя нет, – возразила Джейн. – Поэтому все-таки расскажи, пожалуйста, о себе. Ты ведь такой хороший, а мы про тебя ничего не знаем.

Существо горделиво разгладило свои длинные, как у крысы, усы, под которыми промелькнула довольная улыбка.

– Пожалуйста, расскажи! – разом грянули дети.

Нам свойственно удивительно быстро привыкать даже к самым невероятным явлениям. Каких-нибудь пару минут назад дети понятия не имели, что на свете существуют песчаные эльфы, а теперь вот вели беседу с одним из них, словно он был им знаком всю жизнь.

– До чего же сегодня солнечно. Прямо как в старые добрые времена, – с довольным видом произнесло существо, втягивая в себя глаза. – А позвольте полюбопытствовать, где вы теперь берете своих мегатериумов?

– Че-его? – ошалело уставились на него дети. В моменты замешательств, сомнений и потрясений легко ведь забыть, что слово «чего» не слишком-то вежливое.

– А птеродактилей нынче много водится в этих местах? – задало новый вопрос существо.

Но и на это дети ему не могли ничего ответить. И тогда существо осведомилось:

– А что вы едите на завтрак? И кто его вам дает?

– Ну, яйца с беконом, хлеб с молоком, кашу и все такое прочее, – наперебой начали перечислять дети. – А что такое мега… как ты там это назвал? И птеро… как ты там это назвал?

– Как я назвал? – воскликнул Саммиад. – Да в мое время почти все человечество этим завтракало. Птеродактили были похожи на крокодилов и немножко на птиц. В жареном виде, насколько я помню, пальчики оближешь. Видите ли, ситуация складывалась тогда такая. Песчаных эльфов существовало множество, и люди, проснувшись утром, шли на их поиски. А когда находили, эльф был обязан выполнить одно желание в день для каждого. Вот люди и отправляли своих маленьких сыновей перед завтраком к берегу моря на поиск песчаного эльфа. Самому старшему мальчику поручалось пожелать мегатериума, уже разделанного для готовки, а это, замечу, впечатляющее количество мяса. Животное-то не уступало размером слону. А если людям хотелось рыбы, они желали ихтиозавра. Он был от двадцати до сорока футов длиной, куча народа могла наесться. Из птицы они выбирали чаще всего плезиозавров – тоже весьма мясистых. Младшим сыновьям дозволялось пожелать другое, и не обязательно из гастрономической области. Но если людям предстояло устроить званый обед, то и младшим вменялось в обязанность заказать у эльфа еду. Как правило, мегатериумов и ихтиозавров. Плавники ихтиозавра считались изысканнейшим деликатесом, а из хвоста этих рыб варили великолепный суп.