Эдит Несбит - Пятеро детей и Оно

– Не хочу, девочки, вас пугать, но вроде со мной уже началось. У меня совершенно нога онемела, значит, я превращаюсь в камень. И вы тоже, наверное, скоро станете превращаться.

– Не обращайте внимания, – как-то очень по-доброму произнес Роберт и, поглядев на прекрасное, как ясный день, лицо брата, с большим оптимизмом добавил: – Вдруг камнем из нас из всех должен стать только ты один, а мы будем в полном порядке? Но ты не расстраивайся. Мы и каменного тебя окружим вниманием и заботой и гирляндами свежих цветов тебя будем увешивать.

Впрочем, как вскоре выяснилось, нога у Сирила онемела просто по той причине, что он очень долго сидел, подвернув ее под себя. И когда она начала с весьма ощутимым покалываньем отходить, сестры и брат рассердились.

– И зачем было нас пугать, – возмущенно проговорила Антея, после чего они погрузились в самое тревожное, самое угрюмое и самое продолжительное молчание, которое было в итоге нарушено репликой Джейн:

– Если на этот раз уцелеем, надо обязательно попросить Саммиада, чтобы, каким бы ни было наше желание, никто из прислуги бы ничего не заметил.

Остальные лишь вяло хмыкнули. Тревога заполнила их целиком и полностью, не оставляя места даже для очень правильных и хороших решений.

Холод, страх и растерянность – явления, – скажем прямо, совсем не приятные, объединившись, достигли эффекта вполне положительного, и усталые дети забылись в спасительном сне. Они лежали рядком, смежив прекрасные, как ясный день, глаза и раскрыв прекрасные, как ясный день, рты. Первой проснулась Антея. Увидев, что солнце село и на землю спускаются сумерки, она с силой себя ущипнула. Тело пронзила боль, но это ей принесло только радость, потому что она почувствовала себя не каменной, а вполне живой и мягкой. Она начала щипать остальных, и они оказались такими же мягкими, как она сама.

– Проснитесь! Проснитесь! – Ее охватила такая радость, что она чуть не плакала. – Мы не каменные! И… – захлебнулась она от восторга. – Ой, Сирил, какой же ты стал хороший и некрасивый, весь в своих старых веснушках, с коричневыми волосами и маленькими глазами! И вы все тоже теперь такие, как прежде, – торопливо проговорила она, чтобы они не стали завидовать Сирилу.

И, конечно же, все немедленно устремились домой, где Марта, сначала сильно их отругав, рассказала про незнакомых детей.

– Внешне писаные красавчики, замечу я вам, но такие нахалы!

– Точно, – подтвердил Роберт, давно познавший на собственном опыте, что любые попытки разуверить в чем-либо Марту кончаются полным провалом.

– Вас-то самих где все это время носило? – осведомилась она.

– На аллее, – был краткий ответ.

– Отчего ж не вернулись, когда положено? – не отставала Марта.

– Никак не могли из-за них, – подчеркнуто жалобным голосом проговорила Антея.

– Из-за каких-таких них? – пытливо взглянула на нее няня.

– Детей, прекрасных, как ясный день, – пояснила Антея. – Они продержали нас до самого заката. И мы ничего не могли поделать, пока им самим не понадобилось идти домой. Ты даже представить себе не можешь, как мы ненавидим их. Ой, дай нам скорее поужинать. Мы такие голодные!

– Голодные, – сердито передразнила Марта. – Немудрено, коль на улице целый день проболтались. Теперь хоть, может, зарубите у себя на носах, что нечего связываться с чужими. От таких вообще заразиться можно. Вдруг они сюда прибыли после какой-нибудь кори. Вот как в другой раз увидите их, даже не вздумайте разговаривать, а скажите мне. Уж я-то им красоту подпорчу.

– Если увидим, то обязательно скажем, – с легким сердцем пообещала Антея.

А Роберт, умильно уставившись на солидный кусок холодной говядины, который внесла в это время кухарка, от чистой души прошептал:

– Только мы постараемся никогда больше их не увидеть.

И дети действительно больше ни разу с ними не встретились.

Под утро Антее приснилось, будто она идет под проливным дождем по зоологическому саду. Зонтика при ней нет, лицо совершенно вымокло под холодными струями. Звери, с несчастным видом взирая на непогоду, мрачно рычат… Пробуждение унесло один лишь зоологический сад, а рык и дождь продолжались. Рычала, вернее храпела, спящая Джейн, у которой от небольшого насморка заложило нос. А холодные капли падали на лицо Антеи с мокрого края банного полотенца, которое ее брат Роберт целенаправленно и старательно выжимал, стремясь, по его собственному объяснению, поскорее ее разбудить.

– Ой, прекрати! – весьма сердито осадила его она.

И он прекратил, ибо не был жестоким братом, хотя и отличался весьма изощренной изобретательностью по части разных милых задумок вроде хитроумного объединения простыни с одеялом, после которого кто-нибудь из ближайших родственников мог распрощаться с возможностью засунуть под него ноги, и прочих приятностей, вносящих в жизнь окружающих столько радости и разнообразия.

– Я видела такой странный сон, – начала Антея.

– Я тоже, – резко вдруг пробудилась мгновенье назад храпевшая Джейн. – Я видела, будто мы все обнаружили в гравийном карьере песчаного эльфа, он сказал, что его зовут Саммиад и мы можем ему загадывать каждый день желания и…

– Но то же самое ведь приснилось и мне, – перебил ее Роберт. – Как раз вам хотел рассказать. Мы загадали ему желание, и оно исполнилось. Но так как у вас в тот момент, девчонки, мозги совершенно отшибло, то вы пожелали, чтобы он сделал всех нас прекрасными, как ясный день, и получился из этого сплошной ужас.

– Ничего не понимаю, – с растерянным видом выслушала его Антея. – Не может ведь разным людям присниться одновременно одно и то же, – продолжала она, садясь на постели. – Но я перед зоопарком и проливным дождем именно это и видела. И еще в моем сне Ягненочек нас не узнал, а слуги выгнали нас из дома, потому что мы стали совсем другими.

– Советую тебе, Роберт, поторопиться, – послышался в это время с лестничной площадки голос старшего брата. – Иначе опять опоздаешь к завтраку. Или опять, как во вторник, собрался пренебречь ванной?

– Да не пренебрегал я во вторник никакой ванной, – заспорил Роберт. – Просто принял ее после завтрака в папиной гардеробной, потому что к этому времени в нашей уже воды не было.

– Знаешь, Сирил, – сказала Антея, когда он полуодетый показался в дверном проеме. – Нам всем троим сегодня приснился совсем одинаковый сон про песчаного эльфа, которого мы откопали в карьере.

Она осеклась под презрительным взглядом старшего брата.

– Приснилось? – бросил высокомерно он. – Ну вы и маленькие глупыши! Это не сон, а чистая правда. Могу с полной ответственностью подтвердить: все, о чем ты сказала, с нами на самом деле произошло. Потому мне и хочется побыстрее справиться с завтраком, а потом сразу пойти в карьер. Загадаем песчаному эльфу новое желание. Только прежде нам надо решить, каким оно будет. И если хотя бы один из нас воспровотивится, просить об этом запрещено. Мне вот, например, совершенно больше не нужно красоты, как ясный день. Вчера уже ей на всю жизнь насладился.