Эл Ригби - Десятый король

Фрэнк неподвижно сидел в плетеном кресле, остановив взгляд светло-голубых глаз на волнах колосящейся пшеницы. Тео стало жутко: казалось, король был мертв.

Солнце медленно поднималось, окрашивая поле — каждый побег — в золотистые и малиновые тона. Облака стремительно светлели, и трудно было представить, что всего в нескольких сотнях миль, там, где расстилалась Циллиасса, жизни больше нет.

— Есть какие-нибудь новости? — тихо спросил Тео.

Некоторое время Фрэнк ничего не отвечал, потом закусил губу:

— Никто не прилетал. Тони, Тони…

Тео мог бы и предугадать ответ — ведь случись что-то, их с Альто бы разбудили и ночью. И все же он надеялся до этой минуты. Больше надежды не осталось. Мальчик вспомнил королеву Ваниллу — снова увидел ее босоногой, шагающей по расположенным в ряд кирпичам мостовой. Вспомнил дона Золотого Глаза — элегантного, лукаво улыбающегося и поправляющего воротник черной рубашки. Заставлявшего петь старое пианино.

Он ничего не сказал.

Сотни птиц, до того дремавших на крышах королевского дворца, проснулись и защебетали. Не как вчера, когда они провожали солнце. Скорбно. Одна за другой птицы начали сниматься с мест. Они покидали гнезда, предчувствуя беду, и ничего, даже брошенные яйца, уже не могло их остановить. Король поднял руку в прощальном жесте, потом снова повернул голову к Тео:

— Значит, я тоже.

— В Тирии еще безопасно, — тихо сказал мальчик.

Впереди били крыльями маленькие корольки, трясогузки и малиновки, за ними степенно двигались фазаны, а в самом конце птичьего строя — аисты и орлы, летевшие бок о бок. В другое время мальчик удивился бы, но сейчас было не до того.

На балконе возник Альто и, оглядевшись вокруг, спросил:

— Чувствуете, какой поднимается ветер? Фрэнк, вам нужно собираться. Все хуже, чем я ожидал.

Голос короля звучал непреклонно:

— Я остаюсь здесь. А вам стоило бы пошевеливаться.

— Но…

— Я все сказал. Я не для того создавал все это, чтобы удрать, поджав хвост. Я никогда ниоткуда не удирал.

Мужчина покинул балкон под беспомощным взглядом дракона. Через несколько минут он вернулся, держа в руках сумку, которую Альто привез из Циллиассы. На глазах у Тео король Фрэнк расстегнул молнию и стал раскладывать на деревянном полу части какого-то массивного оружия, заранее аккуратно смазанного. Правитель Зоммергольда начал собирать его — и Тео удивился, насколько механическими были движения, точно он отрабатывал их годами. Почувствовав взгляд мальчика, король поднял голову — в глазах не было ни следа от прежней доброты. Очень медленно он покачал головой:

— Нет. Я ни разу не воевал. Я только снимал фильмы про всяких там храбрых парней. — Губы дрогнули, но тут же искривились в улыбке. — Улетайте поскорее. Я уже сказал всем улетать. А я буду стрелять. Долго. Пока смогу. Как в моем кино.

Внизу были золото и зелень. Ничего не остекленело, Зоммергольд лишь стал еще тише из-за разлившейся в воздухе тревоги. Его последние минуты еще не кончились, от этого было только хуже.

— Почему так? За что так?

Тео понимал, что вопросы жалкие. И понимал, что их задают всегда.

— Я не знаю, — глухо отозвался дракон. — Ничего не знаю.

На большее у них обоих не нашлось сил и слов.

Небо вскоре сильно потемнело, его заволокли низкие тучи. Границы приближались, и мальчику совершенно не хотелось видеть голубые родники внизу. В тишине путешественники летели по почти черному небу, стараясь избегать плотных облаков. Внимание мальчика вдруг привлекла белая, стремительно приближающаяся точка.

Спина Альто напряглась: он готов был броситься в сторону или атаковать. Тео прищурился. Точка двигалась прямо, а облака перед ней расступались сами собой. Когда очертания стали четче, мальчик наконец понял, кто догоняет их.

— Эй, великий земной детектив!

Чарующая мелодия флейты заполнила воздух и разнеслась вместе с ветром. Облака исчезли. А знакомый голос еще раз окликнул Тео.

Маленькая точка постепенно превратилась в огромного крылатого слона с разноцветной попоной и раскинутым на ней шатром. Людовик Бродячий, спрятавший флейту в карман камзола, сидел, держа животное за большое развевающееся ухо.

— Вы в порядке! — радостно крикнул мальчик: Людовик казался ему сейчас бледным призраком прошлого. — Вы живы!

— А ты сомневался? — правитель Страны Брошенных Детей подмигнул. — Слишком много дел! А наши подданные пока… — тень легла на лицо, — немного поспят. Детям надо спать.

— Где Бэки?

Слон теперь летел рядом.

— В шатре, — ответил Людовик и предложил Тео: — Хочешь к нам? Ты выглядишь замерзшим, будет теплее. До Тирии еще далеко.

— Иди, — тихо согласился Альто.

Людовик помог перебраться на широкую и неожиданно устойчивую слоновью спину, и тут мальчик услышал из шатра голос, который показался ему знакомым, но Бэки не принадлежал:

— Ваша светлость… там еще кто-то, верно?

Бродячий улыбнулся и хлопнул его по плечу:

— Да, мой юный друг. Нам удалось подобрать еще кое-кого из твоих старых знакомых. И… — он снова помрачнел, — ему нужна помощь, мне кажется. А у меня ее нет.

В шатре оказалось тепло и неожиданно просторно. Некоторое время глаза Тео привыкали к полумраку, но вскоре он различил свет маленького фонарика в дальнем углу. Там сидели принцесса и королева. Бэки и Ванилла склонились над кем-то, неподвижно лежавшим на груде одеял.

Кажется, человек был ранен: тяжелое хриплое дыхание мальчик слышал, даже стоя у входа. А еще Тео отчетливо заметил то, что было уже знакомо ему и не предвещало ничего хорошего: над глубокой раной клубился серый дым.

Бэки говорила что-то успокаивающее, но глаза у нее были испуганные. Ванилла пыталась обработать рану каким-то веществом из маленькой стеклянной баночки. Тео почти не сомневался, что это бесполезно, и еще меньше сомневался, что королева Имагинарии это осознает.

— Тео? — Раненый приподнялся.

Смуглое лицо Тони Золотого Глаза стало бледно-серым, губы покрылись темной коркой. От резкого движения из раны хлынула вязкая темная кровь, а дым заклубился сильнее. Королевы повернули головы. Мальчик приблизился и опустился на колени с ними рядом. Ванилла быстро обняла его, поцеловав в макушку, крепко прижав к себе. Бэки жалко улыбнулась:

— Мы знали, что ты не пропадешь.

— Жаль, что мы не пропали, — добавила королева Имагинарии, взяла мокрую губку и провела ею по лбу Тони. Подняв глаза на Бэки, она с горечью сказала: — Лучше бы ты оставила нас умирать.

Принцесса закусила губу. Тео не хотелось думать о том, насколько Ванилла права. Правитель Циллиассы не стонал и не кричал, но боль читалась на его запрокинутом, искаженном лице. И все же он по-прежнему боролся. Так, как мог.