Елена Лев - Нелли. Тайна серых теней

з сероватого тумана, висевшего посреди темной комнаты, выскользнул человек в алом плаще. С плаща закапала вода странного зеленого цвета. Достигая каменного пола, капли испарялись с раздраженным шипением.

Человек был не стар и не молод. Очень смуглый: его кожа имела редкий оттенок корицы. А возраст смуглых людей определить нелегко.

Человек огляделся по сторонам, прислушался и легонько дунул в сторону тумана: серая завеса мгновенно рассеялась.

Мужчина откинул полу плаща, и в его руках показался серебряный ларец, украшенный сложным узором из витых нитей. Ларец слегка дымился, словно был горячим. Человек подошел к широкому столу, заваленному книгами, нашел место и, сдвинув локтем стопку книг, поставил ларец. Сбросил на пол плащ.

– Цезарь! – позвал человек.

Тяжелая резная дверь скрипнула. В комнату бесшумно проник черный, как тьма, кот. Он запрыгнул на длинную скамью перед холодным камином и уставился рыжими глазами на мужчину.

– Я вернулся. Ждал хозяина? – В голосе человека слышалась нежность.

Кот кивнул.

– Она не приходила?

Кот отрицательно покачал головой.

– Иди, покажу кое-что.

Мужчина зажег свечу в бронзовом подсвечнике. От мерцающего теплого света в комнате стало уютнее, а брошенный на пол алый плащ стал похож на догорающие угли костра.

Кот запрыгнул на стол и сунул голову под руку хозяина, намекая на ласку и внимание.

– Погоди, Цезарь! Смотри! Я все-таки нашел!

– Мря, – выразил сомнение кот.

– Нет, Цезарь, это то самое! Я уверен.

Мужчина порылся на столе и выудил восковую фигурку, изображавшую человечка в белом халате. Из ноги фигурки, в районе бедра, торчала толстая серебряная игла. Мужчина помедлил, выдернул иглу и поковырял ею в замке ларца. После щелчка осторожно открыл крышку. До самых краев ларец оказался полон густым, слежавшимся пеплом. От движения воздуха несколько его частичек взмыли вверх серыми бабочками.

– Мряу, – разочарованно высказался кот.

Человек усмехнулся и запустил пальцы в серый пепел, вытащил оттуда маленький металлический цилиндр. Таинственному предмету досталось: его бока покрывали вмятины и царапины, в некоторых местах проявилась ржавчина. Виднелись и темные разводы, явно от воздействия огня.

Мужчина сдул с цилиндра пепельную пыль. Кот чихнул.

Нащупав зазор на поблескивавшей поверхности, человек провернул половинки и открыл цилиндр. На стол выпал сложенный кусок тонко выделанной кожи.

Кот брезгливо коснулся свертка лапой.

– Э, Цезарь! От этого зависит наше благополучие! – с укоризной произнес человек, осторожно расправил пергамент и углубился в чтение.

– Мру? – с нетерпением спросил кот, глядя на сгорбившегося перед свечой хозяина.

Но тот лишь покачал головой.

Кот вздохнул и поймал лапой пролетавшую мимо чешуйку пепла.

– И они скрывали это от меня! – возмутился человек, закончив читать. – Значит, он скоро придет, а они к этому готовятся.

Кот попытался заглянуть в важный документ, но хозяин, крепко сжимая в руке пергамент, раздраженный, заходил по комнате.

– В который раз они пытаются меня обмануть! Где справедливость? – обратился он к коту.

Кот возмущенно фыркнул: «Действительно, где?»

Мужчина остановился.

– А ведь они снова разозлили меня! – сказал он ледяным тоном.

У кота поднялась шерсть на загривке. Смуглое лицо человека потемнело. В неверном сиянии свечи коту показалось, что у хозяина вообще нет лица.

– И я снова им отомщу, – произнес человек почти шепотом.

Кота передернуло. Ему почудилось, что в холодной комнате захрустел мороз. Кот очень любил хозяина и тепло. И очень не любил, когда хозяин впадал в такое темное и холодное состояние. Кот спрыгнул со стола и подошел к высокому шкафу с открытыми полками, на которых стояли изрядно запыленные колбы разных форм и размеров; обернулся к хозяину.

– Мря-мр! – произнес он, и в его глазах рыжими искрами заиграло лукавство.

Человек очнулся.

– Ты прав! Мы опередим их.

Он взял с полки небольшую колбу и тщательно ее протер.

– Мы приведем его сюда.

Протолкнул сквозь узкое горлышко пергамент и свечным воском запечатал сосуд.

– И используем его… для нашей пользы.

Кот с интересом наблюдал за действиями хозяина, пристроившись на столе.

Человек в одну руку взял колбу, а другой несколько раз провел над спиной кота, вытягивая из его шерсти черные искры. Медленно соединил искры и колбу, осторожно убрал руки. Сосуд остался висеть в воздухе, как дирижабль. Пергамент в запаянной колбе начал дымиться, превращаясь в серебристый туман.

Человек приблизил лицо к сосуду и вгляделся в него.

– Я буду ждать тебя, – сказал он туману в колбе. И щелкнул пальцами.

В темном камине мгновенно вспыхнул огонь, и языки пламени дружно накинулись на сухие поленья. В шкафу звякнуло стекло. Зашуршали страницы распахнувшейся книги. Легкий ветерок колыхнул на стене потрепанное знамя, где на белом поле были вышиты три серебряные крысы.

рака вспыхнула мгновенно. И всех, кто в это пасмурное утро уныло брел в сторону школы, качнуло, словно волной от взрыва. В мутном воздухе серого и скучного утра распространилось оживление.

За спинами принесшихся на место события мальчишек Нелли – ученица средней ступени муниципальной школы – успела разглядеть, что дерущихся четверо, и двое из них одеты в синюю форму Морского учебного корпуса.

Нелли удивилась. В Портовом квартале, самом вонючем районе города, – курсанты! Чистюли и зануды из богатых семей, будущие правители города и вершители людских судеб! Это было так же странно, как если бы на мусорный бак, облюбованный воронами, сели два пестрых попугая.

Нелли решительно свернула с дорожки, ведущей к школе, и, перепрыгивая через мусор и чахлые кусты, направилась к арене битвы – пустырю между полуразрушенными ангарами старых складов и заброшенной свалкой автомобилей.

Любопытный народ, в основном мальчишки, быстро прибывал. Нелли ловко протиснулась в первые ряды, работая сумкой как тараном. Для таких случаев вместе с одиноким учебником истории и потрепанными тяжелой школьной жизнью тетрадями в ней лежал кусок фанеры. В зависимости от обстоятельств, фанера играла роль щита, походного стола или средства восстановления справедливости.