Кеннет Оппель - Тёмное крыло

— Папа? Сильфида?

Он осторожно порхнул поближе, нюхая знакомый запах своей семьи. Но в воздухе висел нездоровый запах той же самой ягоды, которая погрузила его в сон — его выдыхали ослабевшие рты всех рукокрылов.

Они не были мёртвыми: всего лишь без сознания — и совершенно беспомощными — растянувшиеся среди остатков своего ядовитого пиршества. Кожа Сумрака под слоем его шерсти стала липкой, когда он, наконец, осознал, что здесь случилось.

— Проснитесь! — кричал он, пробираясь среди рукокрылов в попытке найти отца и сестру. Некоторые из них встряхивались, недовольно бормоча.

— Сильфида!

Сумрак обнаружил её в одной куче с группой других молодых рукокрылов. Он подтолкнул её голову своей. Она отодвинулась, но не проснулась.

В лесу раздался какой-то хруст.

Сумрак замер. Он вглядывался в темноту. Сейчас было очень тихо. Не было слышно даже обычного ночного стрекотания насекомых. Затем хрустнуло во второй, и в третий раз. Медленные и продолжительные паузы между звуками позволили ему понять, что он слышал приближение какого-то огромного двуногого существа.

— Сильфида, — рявкнул он в ухо сестре. — Проснись!

Он куснул её, и она издала яростный вопль, дёрнувшись прочь.

— Ты что, укусил меня? — сердито спросила она.

— Начинай будить всех остальных. Кричи громче, как ты любишь! Кусай их, если надо, но только разбуди их!

— А где был ты? — спросила она, смущённо насупившись. — Тебя не было на пиру, и…

— Забудь, Сильфида! Кто-то идёт сюда. Где Папа?

— Думаю, там.

В лесу послышался хруст ещё нескольких шагов, и Сильфида невозмутимо посмотрела в ту сторону.

— Большая штука, — пробормотала она.

— Шевелись, — приказал он ей. — И заставь каждого из них помогать тебе изо всех сил.

Сумрак поспешил по ветке, нарочно побольнее наступая на всех рукокрылов, оказавшихся у него на пути, шипя им в уши, чтобы они проснулись. Нова, Сол и Барат спали рядом с его отцом. Он ткнул в Папу головой, окликая его вновь и вновь. Он знал, что его голос, вероятно, хорошо слышен в лесу, но уже ничего не мог с этим поделать.

— Что такое? — сиплым голосом спросил Икарон после некоторой паузы.

— Папа, кто-то идёт сюда, чтобы съесть нас!

Отец встряхнулся и встал, моргая глазами:

— Где?

Сумрак указал подбородком в ту сторону.

Тишина была такой же давящей и застывшей, как темнота.

Сумрак принюхался, но ветер дул с его стороны, и он ничего не почуял.

— Сумрак, ты уверен? А где бегущие-по-деревьям?

— Давно уже ушли. Я видел, как Адапис говорил с каким-то существом в лесу.

Я пытался побыстрее вернуться и предупредить вас, но они поймали меня и усыпили. Точно так же, как и вас всех.

Икарон нахмурился, копаясь у себя в памяти.

— Мы пировали, и…

Отец тревожно огляделся и увидел тёмные силуэты сонных рукокрылов, многие из которых теперь уже проснулись и вяло ползали.

Хруст ещё двух шагов раздался в темноте, уже гораздо громче. И вновь тишина. Кто бы это ни был, он был уже близко. Сумрак вспомнил помёт, который он видел, и его размеры. Его внутренности скрутило.

— Буди всех! — проревел Икарон. — Скажи, чтобы лезли вверх! Мы в большой опасности!

Он развернулся и начал будить остальных старейшин. Сумрак порхнул на соседнюю ветку и начал будить остальных членов колонии, топча, щипая, крича на них, делая всё, что мог, чтобы вырвать их из лап этого неестественного сна. Чем больше рукокрылов он будил, тем больше у него было помощников, но многие из них ужасно ослабели от яда ягоды, и Сумрак в страхе думал о том, что они могут недостаточно быстро добраться до безопасного места. Бегущие-по-деревьям очень умно придумали: они устроили пир на самых нижних ветках, некоторые из них качались не больше, чем в четырёх футах от подлеска.

— Залезайте на ствол! — кричал он. — Поднимайтесь как можно выше!

Неожиданно ветерок подул в другую сторону, и ноздри Сумрака сжались от вони разлагающейся плоти. Другие наверняка тоже почуяли его, потому что он увидел, как многие рукокрылы повернули головы в ту сторону и вздрогнули.

В ночи раздавался топот тяжёлых шагов.

Сумрак замер на месте, не в силах отвести взгляд. Ветви, папоротники и кустарник смялись, и перед его глазами предстало чудовище.

Он не знал, кто это был — птица, зверь или ящер.

Чудовище шагало на двух огромных сильных ногах; это были ноги птицы, с тремя толстыми когтистыми пальцами, направленными вперёд, и одним, торчащим назад, с крючковатым когтем свирепого вида. Гигантская голова казалась слишком крупной для её туловища; она была вооружена высоким смертоносным клювом. Её мускулистое тело обладало плотными покровами, а крыльев практически не было — всего лишь небольшие оперённые пеньки, явно непригодные для полёта. На её гузке торчал густой пучок клочковатых хвостовых перьев. Ростом она была в десять футов: её голова была намного выше ветвей, на которых спали рукокрылы. Поперёк её правой ноги тянулся длинный шрам, и она хромала, когда она бежала, а отталкивающий запах опережал её появление.

Какую-то секунду она медлила, вытягивая шею, готовясь собирать рукокрылов, которые в ужасе копошились единой массой на ветвях и стволе дерева.

— Вы должны были спать ! — завопила она и понеслась к ним, сломя голову.

Сумрак в отчаянии оглядывался, пытаясь найти Сильфиду и своего отца, но теперь вокруг был сплошной хаос, потому что испуганные рукокрылы карабкались по тем, кто всё ещё дремал.

Чудовищная птица добежала до нижних ветвей и напала. Её мощные плечи наклонились вперёд, шея вытянулась, а клюв раскрылся. Когда она отступила, два рукокрыла были наколоты на её крючковатый клюв, а затем их пропихнул в глубины её рта мускулистый серый язык. Голова чудовища поворачивалась из стороны в сторону, глаза сверкали фиолетовыми огоньками. Влажный воздух, шипя, выходил из щелей по бокам её клюва.

Она нападала раз за разом, схватывая с ветки рукокрылов — и спящих, и бодрствующих. Казалось, ничто не могло утолить её ужасный аппетит. Она хотела ещё больше. Она хотела их всех. Ствол кишел рукокрылами, старающимися забраться повыше; другие, оказавшись в ловушке на ветвях, спрыгивали с них и планировали на землю, надеясь спрятаться в подлеске.

— Лезьте выше! — услышал он голос своего отца, кричащего где-то слева от него. — Она за вами не полезет! Поднимайтесь выше!

Сумрак хотел взлететь, чтобы быть в безопасности, но не раньше, чем убедится, что с Сильфидой всё в порядке. Чудовище поставило левую лапу на ветку, где он сидел, вцепилось в неё когтями и сломало её пополам. Не пришедшие в себя рукокрылы посыпались на землю. Сумрак отлетел в сторону и заметил Сильфиду, которая, расправив паруса, планировала в подлесок. Он спустился вниз и сел рядом с ней. Ноги чудовища были не дальше, чем в пяти футах, возвышаясь над ними.