Евгения Бабина - Черный браслет

Нафаня неохотно снял браслет и передал его Степану. Друзья сгрудились в кучу, разглядывая необычное украшение.

В это время на берегу показалась группа ребят, по одному внешнему виду которых было сразу понятно, что это хулиганы, ищущие острых ощущений. Их было шестеро. Многовато!

— Опаньки, опаньки, здрасьте, наши по?поньки! И што эта вы здесь делаете? — спросил, нарочно коверкая язык, самый маленький и, похоже, самый задиристый и вредный из них.

Маленький чувствовал себя уверенно: за его спиной стояли упитанные, здоровые ребята, готовые броситься в драку. Его физиономия была очень даже вызывающей. Возможно, такой вид малявка имел из-за отсутствия одного переднего зуба и шрама через всю щеку. Его поэтому нарочно всегда посылали задираться первым.

Друзья молчали. Степка завел руку с браслетом за спину. Нафаня, больше всего боявшийся всяких драк, растерялся.

Хулиганы подошли вплотную…

— Так! Все бистро: дэнги сюда давай. Сколько у кого есть, — продолжал Щербатый. Он явно провоцировал конфликт. — Бистро, бистро…

Обстановка накалилась до предела… Нафаня трусил… Дать бы этому Щербатому по бестолковке… Если б смог, конечно…

— Даже фига лучше с маслом, — как всегда не кстати, и не к месту, выдал какую-то совершеннейшую ерунду Федька. И, первым заехал ближайшему грабителю прямо в ухо…

Завязалась потасовка, во время которой девчонки визжали в стороне, а Нафаня на корточках пытался подползти к упавшему в песок браслету… В какой-то миг ему это удалось… Правда, по дороге он получил и не один раз и в нос, и в ухо, и под глаз. Перевес сил был явно в пользу противника. И это даже несмотря на то, что Федор бился за троих.

Наконец-то браслет на руке. Нафаня быстро представил вокруг себя защитный цилиндр, покрытый мелкими шипами. Вдруг раздался истошный крик… Один из нападавших как раз намеревался очередной раз стукнуть Нафаню, а угодил в силовое поле браслета. Эффект был такой же, как со всей силы ударить по кактусу, причем металлическому…

Нафаня увидел сбоку от себя соперника с разбитой, окровавленной рукой. Все замерли. Нафаня крикнул в наступившей тишине приказным тоном:

— Степка и Федька, быстро встаньте сзади меня!

Те, сообразив, что без браслета здесь не обошлось, послушно переместились за него. А Нафаня уже смело бросил вызов здоровому близстоящему парню:

— Так же хочешь?

— Только попробуй, — автоматически огрызнулся здоровяк, но наступать не стал. Противники никак не могли понять, что же произошло…

Нафаня, чтобы закрепить успех, представил и материализовал с помощью браслета дубинку, усеянную шипами, и заехал хулигану по рукам. При этом чтобы не покалечить бедного парня, Нафаня постарался сделать это как можно потише.

Опять раздался дикий рев… Еще один соперник был ранен.

Через минуту всех врагов, как ветром сдуло…

— Здорово мы им! — кричал Федька, размахивая огромными кулаками. Ему подраться, несмотря на полученные синяки и шишки, было только в удовольствие. — Я там одному дылде — хрясь…

— Хрясь, хрясь! Посмотрите, на кого вы похожи, — запричитала сердобольная Настя.

— Да-а, синяков у нас хватает, — заметил Нафаня. Ему досталось больше всех.

Друзья стояли на берегу и делали холодные примочки. Для этих целей в ход пошли все носовые платки, имеющиеся у ребят. Платки смачивали в реке и прикладывали, как компрессы. Нафаня, глядя на Степку, удивлялся. Надо же, как ему повезло: участвовать в такой потасовке, и ни одного фингала. При этом, Нафаня готов был поспорить с кем угодно, что Степка в драке ни капельки не сачковал… Ну, да ладно, синяки — это, в конце концов, дело «заживное». Но вот Федору пришлось не сладко, ему порвали рубашку. А за это дома по головке не погладят…

— У меня есть иголка с ниткой, — засуетилась Лорик.

— Я не удивлюсь, если с Ларисиной запасливостью, у нее и швейная машинка с собой имеется, — как всегда, с долей сарказма, заметил Степан.

— А Нафаня-то, вовремя догадался браслет применить! Если бы не он, нам бы крепче досталось, — говорил Федор, пока Лорик зашивала прямо на нем рубашку. — Молодец, не растерялся!

Эта скупая похвала Федора подняла настроение Нафане, так что он уже и не очень сильно переживал по поводу своего внешнего вида. Все же не зря пострадал, выручил всех.

— Эх, кругом враги… Не дали нам поговорить! Давайте завтра соберемся, — сказал Степка, когда ребята, наконец, приняли более или менее сносный вид.

— У нас как раз, родичи на концерт идут! — предложила Настя…

Родителей Ларисы и Насти дома не было. Единственным живым существом, встретившим ребят, была кошка Дымка.

Это странное нагловатое создание чувствовало себя полноправной хозяйкой в доме. Она развалилась посередине кухни, где все уселись пить чай. Отличительной чертой Дымки было то, что она никогда не ходила в туалет в специально приспособленную для таких целей коробочку с песком. Свои дела кошка справляла где угодно, и когда угодно. Каждый раз в новом месте, но только не там, где положено. В обязанности Насти и Ларисы входили поиск и уборка этих шалостей.

Естественно, это порождало вечные споры: чья сейчас очередь убирать… Несмотря ни на что, кошку в семье все очень любили. Любили просто потому, что у Дымки не было других недостатков. Хотя, и достоинств у нее тоже не было… Папа Насти и Ларисы всегда, когда кошка гуляла по перилам балкона, пугал девочек, что в этот момент громко хлопнет в ладоши. Та от испуга упадет с шестого этажа, и тогда уж точно утихнут нескончаемые перепалки о том, чья очередь убирать, и кто больше перетрудился… За ненадобностью утихнут…

И хотя сестры понимали, что отец так никогда не поступит, каждый раз, поддерживая шутку, уговаривали его пожалеть бедняжку Дымку…

Вообще-то, папа у Насти с Ларисой, или как его называли сестры — папик, был прогрессивным. Он любил читать «Вредные советы» детского писателя Остера, после чего сам учил девочек во время уборки в комнате заметать мусор под ковер. А еще, приговаривал папа: «В школе нужно вести себя плохо, получать двойки, сорить, драться, кусаться и так далее…»

Давая девочкам подобные советы, наивный, конечно, надеялся, что они-то из вредности как раз, будут делать все наоборот.

— Маленьким свойственно делать все поперек тому, чему их учат взрослые. Поэтому детей надо воспитывать поступать плохо! Тогда они из вредности будут делать все хорошо, — любил излагать папик всем знакомым собственную теорию воспитания детей.

Бедный папа, ему было невдомек, что дочери уже выросли из детсадовского возраста. Они уже давно потихоньку посмеивались над такими методами воспитания и подыгрывали ему просто ради смеха. Но это легкое подтрунивание над одним из родителей не мешало Ларисе и Насте быть, по большому счету, послушными и воспитанными дочерьми…