Йен Макдональд - Эвернесс

— Как ты?

— Нормально.

— Хорошо.

Они стояли, засунув руки в карманы, не глядя друг на друга.

— Значит, все позади?

— Кое-чего я до сих пор не помню.

— Постой, то есть как?

— Почем мне знать?

— А, ну да, конечно.

Ложь далась ему легко. Он вспомнил черную машину, которую Шарлотта Вильерс использовала, чтобы превратить его в свое орудие. То, что он сказал Рюну, не слишком отличалось от правды.

— Какой-то ты не такой.

Сердце Эверетта Л забилось.

— Говорю же, я кое-что забыл. Давай после поговорим?

— Как скажешь. Ты заскочишь?

— Что? Куда?

Первый раз в жизни Эверетт Л с нетерпением ждал звонка к началу следующего урока.

— Ко мне. Мама беспокоится. С чего-то взяла, что ты поможешь ей отыскать какую-то вещицу, кажется, кольцо. Ты получил мою эсэмэску?

— Я потерял телефон.

Рюн нахмурился.

— Я отослал ее сегодня утром.

— Не знаю, где я его оставил, но прошло уже несколько дней.

— Я ведь ответил на твое сообщение!

— Что?

Сердце заколотилось в груди.

Рюн вытащил свой «блэкберри» и вошел в папку сообщений: «Передай маме: я в порядке. Отец в порядке».

— Не помню, чтобы я это посылал.

— Твой номер!

— Я же говорил, что потерял телефон.

— Но число сегодняшнее!

Солги. Быстро придумай что-нибудь. Лучшую ложь в твоей жизни. Солги так убедительно, как не лгал никогда.

— Порой сообщения доходят не сразу.

— Ну, бывает. — Судя по тону Рюна, версия не показалась ему убедительной. — Так что это значит: «Передай маме: я в порядке. Отец в порядке»?

— Да почем мне знать! — Если не прикрикнуть на него, он не отстанет. — Я не помню и не хочу больше об этом говорить!

От неожиданности Рюн отпрянул.

— Прости, пожалуйста! Больше не буду. Так ты придешь?

— Пока.

Прозвенел звонок. Темные фигуры на белом снегу потянулись к дверям.

— Придешь?

— Мне нужно в туалет, — сказал Эверетт Л. — Я тебя догоню.

В кабинке висел табачный дым. В этом мире миссис Абрахам тоже установила в туалетах дымосигнализаторы, а ее воспитанники с не меньшим удовольствием вывели их из строя. Он вытащил телефон, один из тех, что дала ему Шарлотта Вильерс. Палец медлил над кнопкой вызова. Нет, он не в силах слушать гнусавый северо-ирландский акцент Поля Маккейба. Хватит с него и сообщения.

«Он здесь».

Отправить.

Вирусное видео распространилось по школе, когда классы опустели. Ролик перескакивал от телефона к телефону, от планшетника к нетбуку, от нетбука — к айпэду.

«Жесть! Всем смотреть!»

В воротах школы ученики слышали сигнал или чувствовали вибрацию и открывали эсэмэски: «Чумовое видео! Глазам не поверишь!» Девочки-харадзюки сгрудились над маленьким экраном. Эверетт Л поежился, глядя на их коротенькие юбочки и голые ляжки над гольфами по колено. Он поднял воротник. Закатное небо — темно-синее с желтизной — обещало затяжные холода.

— Эверетт, давай сюда!

Его утренние обидчики прилипли к экрану «блэкберри».

— Это?..

— Что это?

— По-твоему, это по-настоящему?

— Все по-настоящему.

— Не умничай. Я про видео.

— Какое?

— Ты еще не?..

— Я потерял телефон, — буркнул Эверетт Л.

Изображение дергалось, звук прерывался. Над футбольным полем Уайт-харт-лейн нависал дирижабль. Эверетту Л доводилось видеть рекламные дирижабли, но куда им было до этой махины! Дирижабль был длиннее футбольного поля! Пестрые рекламные дирижабли обычно выглядят мешковатыми и потрепанными, а дирижабль-пришелец отличался акульей стройностью. Его единственным украшением был огромный герб, нарисованный на зловещей узкой пасти. К тому же рекламные дирижабли привязывают, а у этого был двигатель. Настоящий воздушный корабль. Эверетт Л знал, что это за дирижабль и откуда он прилетел.

— А я говорю, компьютерная графика, — заявил Аббас, владелец телефона. — Какой-то чувак решил заполучить работу в компании, производящей спецэффекты.

— Ной клянется, что видел собственными глазами, — возразил Уэйн. — Да он до сих пор там висит!

— Какая-то реклама, — замотал головой третий из компании, Нилеш Вирди. — Пусть не «Спурс», может быть, «Найк». Никакого проходу от этой Олимпиады.

Все трое посмотрели на Эверетта Л.

— Что тут думать, — сказал он. — Коммерческий грузовой дирижабль из параллельного мира. В параллельных вселенных дирижабли — обычное дело, а этот взял и проскользнул в щель между мирами. У них там для дирижаблей строят доки.

Аббас, Уэйн и Нилеш смотрели на него, разинув рот.

— Тебе случаем не настучали по башке? — заботливо поинтересовался Аббас.

— Хотите верьте, хотите нет, а я не вру. Оставив приятелей пялиться в экран, Эверетт Л побрел восвояси: «Я сказал правду, но она так неправдоподобна, что вы не поверили. Тот, другой, спрятал дирижабль у всех под носом в расчете на ту же логику: никто не поверит. А ты умен, Эверетт».

У входа в парк, вдали от тех, кому он лгал, Эверетт Л вытащил мобильный.

При воспоминании о заискивающем тоне Пола Маккейба его передернуло, но на этот раз сообщением не обойтись.

— Привет, Пол. Эверетт Сингх, он вернулся, он здесь.

— Эверетт, не торопись, я запишу.

— Я сам разберусь. — Он отключился и закончил в молчащую трубку: — У нас с ним личные счеты.

В Вулидже, где река поворачивает к морю, Эверетт заложил вираж. Внизу белел занесенный снегом купол Арены 02. Они с отцом слушали здесь «Лед зеппелин». В день продаж Теджендра встал ни свет ни заря и обновлял, обновлял, обновлял страницу, пока не добился своего, а потом, в ожидании события, слушал старые альбомы. Эверетту понравился концерт, понравилось смотреть на постаревших меломанов, забывшихся в рок-экстазе. А запах травки сбивал с ног, совсем как на той памятной вечеринке у Аббаса, куда однажды вломилась куча незваного народу и разнесла все вдребезги, причинив ущерб в три тысячи фунтов.

Тогда огромный купол произвел на него странное впечатление; сегодня, в косых лучах январского солнца он выглядел еще чуднее. Снег добавляет таинственности обычным предметам. Снег — новая кожа на костях города.

Впрочем, когда Эверетт пересекал Темзу в направлении Собачьего острова, город казался ему чужим не только из-за снега. Под новой кожей, под костями привычного Лондона Эверетт видел другой, дымный, искрящийся электричеством Лондон Сен, город дирижаблей и каменных ангелов. В том, другом Лондоне, та же Темза цвета графита на фоне белого снега текла в том же направлении и поворачивала под тем же углом. Некоторые улицы и дома повторялись, большинство — нет. А под Лондоном Сен скрывался еще один Лондон, в который Эверетт успел заглянуть на флешке Колетты, — Лондон Ибрим Хой Керрима. В нем Собачий остров не заполонили башни из стекла и металла — в арабском Лондоне на острове раскинулись парки и дворцы, сады и водоемы. Еще был затопленный Лондон, мир, который Эверетт открыл случайно, чуть не залив секретный туннель под Ла-Маншем. А под ними — Лондоны Пленитуды и мириады, мириады, мириады Лондонов Паноплии. Его отец был в одном из этих миров. Пролетая над Блэкуолл-бэзин, Эверетт подумал, что, если хорошенько приглядеться, можно увидеть сквозь множество Лондонов — словно они были из стекла — тот единственный Лондон, куда отправился отец.