Владислав Крапивин - Белый шарик Матроса Вильсона (Сборник)

Стасик оглянулся опять. За спиной увидел висячую железную лесенку — она вела в открытую теплушку. Он подпрыгнул, ухватился за скобу, зацепился ботинками за нижнюю ступеньку. Встал на ней. Посмотрел вдоль поезда. Из-под соседнего вагона высунулась голова. Стасик метнулся по лесенке и нырнул в сумрак теплушки.

Вагон был пуст. Пахло теплым деревом и сенной трухой. Стасик лег на доски. Тихонько всхлипнул — не от слез, от усталости. Отполз подальше от входа. Теперь пусть ищут. Если даже станут заглядывать в вагоны, фиг заметят в темноте. Потопчутся и уйдут… И он уйдет. И наконец-то помчится домой!

Конечно, дома уже переполох, и мама спрашивает соседских ребят: «Стасика не видели?» И наверно, все теперь придется рассказать без утайки. Ну и пусть! Зато есть Белый шарик!.. А с Чичей и другими гадами Стасик еще посчитается. Когда подрастет и найдет верных друзей. Тогда эти подлые чичи, шпана проклятая, станут еще бледнее. Будут убегать, как зайцы, а когда попадутся, начнут просить прощения…

От ненависти к Чиче и его гнусным приятелям Стасика тряхнуло, как в санках на ухабе. И, словно в ответ на этот толчок, задрожал и после короткого лязганья дернулся вагон. И тут же донесся сиплый вскрик паровоза.

Стасик метнулся к выходу. Но снаружи неподалеку стояли пятеро, оглядывали состав. Стасик откачнулся в темноту.

Если бы догадаться, прыгнуть с другой стороны — и в заросли. Ведь широкие двери теплушки были отодвинуты с обеих сторон. Однако это Стасик сообразил, когда было поздно. Вагон снова дернулся, уже в другую сторону. И поехал!

Стасик ослабел от испуга. От такого грозного поворота событий. Он впервые в жизни оказался в идущем поезде. До сей поры он уезжал из Турени только в лагерь «Опилки», да и то на машине… Что же теперь будет? Куда его увезут?

Прыгнуть?

Но даже из неподвижного вагона прыгать высоко — еще подумаешь, прежде чем решишься. А на ходу… Правда, ход был еще не скорый, однако быстро нарастал. Все чаще постукивали колеса. Стасик опять бросился к выходу. Но в опасной близости от вагона проехал назад черный телеграфный столб. Стасик метнулся в другую сторону. Там почти вплотную к поезду свистели темные кусты.

Стасик сел посреди вагона. И подумал: «Все…»

Он вдруг полностью осознал то, что случилось. Все события дня были ловушкой для наивного третьеклассника Скицына. Подстроены коварной судьбой! Чтобы завлечь его, втянуть в это страшное путешествие, увезти из родного города…

О Белом шарике теперь Стасик не помнил. Такое отчаяние навалилось, что он и шевельнуться не мог. Только глазами беспомощно водил по сторонам.

Справа бежали назад черно-косматые джунгли откоса, слева все еще видна была река с причалами и баржами у берега. Потом ее закрыло темное здание склада с красновато светящимся тюремным окошком. А высокий берег отодвинулся, пропал, замелькали заборы, домики с огоньками, деревья.

Над деревьями ехала вслед за поездом большущая красная, похожая на выпуклый медный щит, луна.

Стасик наконец поднялся. Шагнул к дверному проему. Тот был перегорожен деревянным брусом — на уровне Стаськиных плеч. Стасик положил на брус локти, лег на руки щекой и стал с горькой безнадежностью смотреть на луну и на домики с желтыми уютными окнами, где жили под своими родными крышами счастливые люди. Он не плакал. Слезами все равно не остановить тысячетонную громаду товарного состава, который мчался в ночь. Состав просто не знал о мальчишке, не ощущал его…

Встречный воздух теребил Стасику полубоксовую челку, трепал широченные штанины. Черная земля пролетала внизу, и прыгать было немыслимо. Смертельное дело… Да и куда прыгать? Где он? Может быть, эти дома и переулки уже вовсе не Турень, а какой-то другой город… Или вообще все другое — другая страна, другая планета… Стало укачивать…

Уже потом Стасик сообразил, что, скорее всего, не было причины для такого отчаяния. Пристанская ветка не могла привести никуда, кроме главной станции. А оттуда до Стаськиного дома совсем недалеко…

Но разумные мысли приходят в нормальной обстановке. А сейчас в тряском, быстром вагоне, при этой чудовищно большой луне, что ухитрялась не отставать от поезда, Стасику казалось, что неумолимая сила уносит его в незнакомый безрадостный мир, навеки от дома…

Впрочем, кто знает! Возможно, он был прав. Не исключено, что на какой-то незаметной стрелке поезд в самом деле скользнул бы на колею, ведущую в путаницу неведомых пространств. Особенно если это был тот самый поезд.

…В больнице, когда жар и удушье еще не отпускали Стасика, его несколько раз мучило видение. Сон — не сон, бред — не бред… Нет, не про узлы черного пространства, а другое — про поезд. Стасику казалось, что он лежит на ровном, вымощенном желтой плиткой полу. Пол этот бесконечный. Помещение такое, что не видно стен — только пол и низкий серый потолок (как он держится, такой громадный, если нет ни столбов, ни арок?). По желтому полу протянуты две нитки рельсов — прямо на плитках, без шпал. По рельсам тяжело и ровно движется поезд с черным паровозом без дыма. Стасик лежит на полу и боится. Нет, не того, что поезд наедет на него. Он боится непонятного. Ведь многотонный паровоз и вагоны движутся без опоры. Потому что под тонким полом — Стасик это знает точно (даже видит!) — такое же, как здесь, пространство! И там на желтом полу тоже лежит мальчик (второй Стасик?) и тоже движется поезд. Но там — первый этаж, на прочной земле. А здесь-то как все это держится? И почему — абсолютно такое же, как внизу? Может быть, мир неуловимо раздвоился, как раздваивается, когда смотришь в стеклянную призму? Но в стекле — это лишь кажется, а здесь жуткое «по правде». И Стасик повисает в этой жути, как в обморочном безвоздушном пространстве…

Вот и сейчас ощущение старого «двухпространственного» бреда дохнуло на Стасика прежним страхом. И он уже готов был обессиленно отдаться ему. Но ощущение нереальности вдруг разбила, развеяла картинка из прежнего, знакомого мира! Стасик увидел две редкие цепочки огоньков, убегающие в даль темной улицы. В конце ее желтовато светилось послезакатное небо, а на нем четко рисовалась тонкая, похожая на шахматную фигуру башня. Это была колокольня старой церкви, в которой теперь располагалась знакомая Стасику городская библиотека!

Стасик понял, что поезд по дуге огибает город и сейчас пересекает по насыпи улицу Стахановцев! В ее дальнем конце, у завода «Красный механик»! Значит, он еще не в дальних краях, а в своем городе! Почти дома! Ох, если бы случилось чудо и поезд стал! На секундочку!.. Ну, пожалуйста!!