Екатерина Корнюхина - Исполнение предсказаний

— Меня было видно?

— Не то слово! Вся спина наружу. Ты уж, пожалуйста, больше так не делай.

— Уговорил… — Татка неожиданно почувствовала, что у нее слипаются глаза и совершенно не хочется двигаться. — Вы опять возьметесь за карты?

— Конечно. Как только найдем в сене, так и возьмемся. Ты присоединишься?

— Нет. Я спать буду.

— Дело хорошее, — одобрил Андрей и перебрался поближе к Косте, который пытался отыскать карты, присыпанные травой несколько минут назад.

Татка же устроилась поудобнее, подложила под голову согнутую руку и под тихую перебранку ребят незаметно уснула.

Проснулась она оттого, что телега уже не ехала, а стояла.

Медленно распрямляя затекшую руку, девушка осторожно подняла голову, пытаясь сообразить, где они находятся.

Стоял поздний вечер. Караван с податями остановился на ночевку.

Левин выбрал для остановки большую поляну и приказал возницам поставить телеги в круг. В середине этого своеобразного табора горели несколько костров, на которых готовился ужин.

Окончательно проснувшись, Татка осмотрелась в поисках друзей. Ни Андрея, ни Кости не было видно.

Зато через несколько минут появилась Мелга. Девушка несла в руках глиняный горшок, обернутый тряпьем, чтобы не обжигал рук.

Услышав Таткино шуршание, Мелга поставила горшок на козлы и подошла ближе.

— Проснулась?

— Да, выспалась знатно. Мелга, загороди, пожалуйста, чтобы я смогла вылезти, — попросила Татка.

Мелга встала рядом с телегой, загораживая нежданную гостью от любопытных взглядов.

Татка вылезла и поспешно юркнула за телегу, где ее уж точно никто бы не смог увидеть.

Здесь она наконец потянулась и глубоко вдохнула посвежевший вечерний воздух.

Небо над чернеющими вершинами деревьев казалось темно-фиолетовым. Под ногами мягко пружинил мох.

— Я принесла печеной картошки, — сказала Мелга, неслышно появившись из сумрака. — Поешь, а то, наверное, проголодалась.

Да, — призналась Татка. — Спасибо тебе, Мелга. Наверное, мы доставляем вам с Лосиком много сложностей?

Что ты! — девушка замахала руками. — Знаешь, как мне интересно? Я вот даже в Лерию смогла поехать. Когда бы еще меня мама отпустила?

Татка хмыкнула:

— Да уж, наверное, нескоро… А где… мои непоседливые друзья?

Они уже поели и гуляют. — Мелга сделала неопределенный жест в сторону леса. — Наверное, хотят подобраться ко второму колдуну.

— Ой, хорошо бы они этого не делали. Во всяком случае пока, — вздохнула Татка, вытягивая шею, чтобы лучше было видно людей, сновавших между костров. — Еще очень рано. Неужели они не могли подождать, пока все заснут?

— Должно быть, не могли, — простодушно отозвалась ее собеседница. — Мой брат решил, что будет лучше, если он станет отвлекать Левина разговорами. Да и стража как раз отправилась к огню. Им тоже надо поесть и немного отдохнуть. Не волнуйся, они обещали быть очень осторожными. Садись, поешь, а то картошка остынет.

Даже волнение за ребят не помешало Татке с аппетитом наброситься на печеную картошку.

Они с Мелгой сидели на охапке сена, скрытые от посторонних глаз телегой с огромной копной сена.

Выспавшаяся и наевшаяся Татка почувствовала прилив сил.

Несмотря на наступающую ночь, она поняла, что теперь нескоро уснет. К тому же тело после целого дня, проведенного в телеге, требовало движений.

И девушка решила тоже совершить небольшую прогулку по лесу, вокруг каравана с податями.

— Спасибо, Мелга, — еще раз поблагодарила она, проглотив последний кусок картошки и запив его водой из кувшина, — Ты сама, наверное, очень устала, так что ложись. А я немного пройдусь.

— Можно я с тобой?

— Нет, пожалуйста, останься, — возразила Татка. — И так по лесу шастают мои друзья, боюсь, что шуму будет достаточно. Отдыхай. Завтра ведь снова ехать.

Огорченно вздохнув, Мелга забралась на сено и укрылась одеялом, которое дала дочери в дорогу заботливая Феона.

А Татка, подвернув повыше мешковатые штанины, осторожно двинулась в сторону деревьев.

Сумерки еще не слишком сгустились, да и костры давали много света, так что она могла обойти все телеги, не рискуя выколоть себе в темноте глаз.

По дороге девушка внимательно присматривалась и прислушивалась, выискивая телегу, на которой везли в столицу их незадачливого приятеля.

Через полчаса нужная телега была обнаружена.

Левин, видимо, пытаясь принять все меры предосторожности, поставил подводу с «разбойником» внутри круга, образованного остальными телегами. Правда, не в самом центре, а недалеко от края.

Подобравшись ближе, Татка смогла рассмотреть, что передняя часть этого средства передвижения загружена какими-то узлами и ящиками.

Оставшееся свободное место предназначалось для пойманного нарушителя спокойствия.

Татка, расположившись в ближайших кустах, всматривалась до рези в глазах, но Вили на телеге почему-то не видела. Только спустя минут пять девушка поняла, что он попросту лежит, подперев голову рукой, и вроде бы что-то то жует.

Посмотрев в сторону, Татка заметила Левина. Он разговаривал с Лосиком, который, видимо, перехватил наместника на половине пути от костра к телеге. Левин пытался отделаться от парня и вернуться на свой пост. Но не тут-то было! К ним присоединились еще двое мужчин — из тех же Обломышей — затем еще и еще, и завязался довольно бурный разговор.

Удостоверившись, что в ближайшие десять минут Левину явно не добраться до телеги с Вилей, девушка снова посмотрела на приятеля. И вдруг заметила странное шевеление под днищем телеги.

Татка едва не хлопнула себя по лбу.

И как она не сообразила с самого начала, что Виля вовсе не ест, а разговаривает с собственным братом и Андреем, залегшими под телегой.

Их переговоры длились ровно до того момента, когда Лосик, выбравшись из толпы, собравшейся вокруг Левина, негромко свистнул.

Костя и Андрей повели себя вполне дисциплинированно.

Получив предупреждение, они по-пластунски выползли и из своего укрытия и быстро зашуршали к кустам, в которых их уже поджидала Татка. А Лосик, убедившись, что все прошло нормально, двинулся к своей телеге.

Едва ребята оказались под прикрытием ветвей и листьев, как Татка, не утерпев, спросила:

— Как он?

Оба от неожиданности вздрогнули и только спустя мгновение разглядели рядом девушку.

— Ты когда-нибудь меня заикой оставишь! — пробормотал Андрей, садясь прямо на землю. — Нельзя же так пугать!