Сергей Гоуданский - Круг ворожеи. Идущие путём земли

Наступил второй день пути. Выехать решили гораздо позже, чем обычно. К этому времени полуденное солнце уже осветило двор и конюшни, ровная тень которых упала на покрытую рытвинами дорогу.

Вокруг уже давно началась типичная сельская суета. Всюду лаяли собаки, на соседнем дворе кудахтали куры, босоногий мальчуган погнал на пастбище гусей. В первый день тарны проделали слишком долгий путь, поэтому им нужно было набраться сил. Так загонять бедных животных можно было лишь в самых крайних случаях, но Кэлбен решил, что это как раз один из них. Ему хотелось как можно скорее и как можно дальше убраться от города. Он считал, что если их и будут искать, то тогда преследователям придётся останавливаться то тут, то там и опрашивать местных, не встречались ли тем здоровенные фургоны, которые могли в любой момент свернуть с главного тракта. Однако, похоже, тиринминцам сейчас было не до того. Возможно, верховный магистр Сакарра и вовсе забыла о разговоре с ним после тревожных новостей из Ним-Сидара, но трудно было сказать наверняка.

Тракт в этих местах стал похуже. Вместо ровного пыльного настила появились рытвины и ямы. Дорога временами ныряла в лощинки с глубокими колеями, возникшими из-за мягкого грунта низин и скапливающейся там воды проливных дождей. Распаханных полей и деревень встречалось всё также много, как и бесчисленных перекрёстков и поворотов на боковые дороги, густой сетью покрывавших весь западный тиринминский округ. Несколько раз навстречу попались брички и крытые фургоны, запряжённые двойками лошадей. Кэлбен на ходу перекрикивался с извозчиками, вопрошая, откуда те едут. Они приветственно махали руками и называли поселения, а иногда даже успевали сообщить, сколько дотуда ехать. Каждый раз после такой встречи Кэлбен смотрел в свою карту и недовольно фыркал, если видел, что такого названия на ней не было, хотя и наверняка присутствовало на свитке толстого купца, ехавшего позади.

Кэлбен, как всегда, сидел на передке своего фургона в гордом одиночестве (чем был вполне доволен), а Руфрон и Омнус всю дорогу непрерывно болтали много часов подряд, хорошо сойдясь характерами, хоть и не во всём совпадая во взглядах. Разговор заходил на самые разные темы, частенько перепрыгивая от одной к другой и уже никогда не возвращаясь к прежней. Альден время от времени, утомляясь от обязанности «не спускать глаз с востока», прямо на ходу слезал с крыши вниз, запрыгивал на подвесное крылечко на торце фургона и присоединялся к взрослым послушать их разговоры, которые ему по большей части казались занудной скукотищей. Иногда, правда, Руфрон рассказывал какую-нибудь весёлую историю, которых у него было пруд пруди. Например, такую:

«Было это в Пейме. Как-то раз ходил я там по торговым рядам да встал с лотком, где один восточный купец фруктами торговал. Тут подходят к нему дед с бабкой и начинают щупать зелёные яблоки, что горкой у него в ящике навалены были. Дед и говорит: „Почём эти беленькие яблочки, милейший?“ А бабка его корит: „Какие же беленькие! Не беленькие, а жёлтенькие!“ И тут продавец им на ломаном добраобарском-то и отвечает: „Для вас этот дикий красный фрукт пять монет!“»

Альден не знал, были ли эти истории выдумками или же правдивыми случаями, но слушал он их всё равно с большим удовольствием, тогда как Кэлбен (если ему вдруг удавалось услышать их краем уха) отзывался на это своим привычным: «Бред!»

Когда старик и купец уставали друг от друга, то расходились по этажам. Толстяк дремал на своей откидной кровати внизу, а Омнус забирался на чердак, где для него выкроили местечко прямо по центру у дальней стенки, свалив туда один из трёх набитых шерстью тюков. Места там совсем не осталось, и если нужно было спуститься вниз, то приходилось ползти прямо по тюкам. Поэтому, если взрослые не болтали внизу, Альден предпочитал сидеть на крыше и глазеть по сторонам. Иногда, правда, он приходил на чердак, даже если там отдыхал старик Омнус. С ним они обсуждали станки и всяческие приспособления, но разговор, как правило, далеко не заходил, так как оба тут же углублялись в детали, а Омнус то и дело говорил: «Ну вот доедем, я тебе покажу, как это сделано». Бывало, правда, и так, что оба спускались в прихожую, где мостился большой сундук с личными вещами механика, старик доставал какие-то чертежи и начинал долго и въедливо объяснять. Но фургон так трясло, а линии были такими блеклыми, что Альден не мог разобрать и половины начерченного, а потому быстро утомлялся.

Однако шестерни и пружины обсуждались не каждый раз. Так, например, Омнус поведал мальчику о гильдиях механиков Добраобара. Оказалось, что такие гильдии есть в каждом добраобарском городе, но двумя самыми могущественными были тсульская, – знаменитая изобретением и изготовлением разнообразных громоздких машин, военных в том числе, – а также столичная гоуданская, известная созданием красивейших и сложнейших механизмов, таких как часы, игрушки, музыкальные шкатулки, заводные движущиеся фигурки и статуэтки, наподобие тех, что Альден видел на входе в тиринминскую гильдию. Самой малоизвестной была гильдия механиков Аскафласа. По словам Омнуса, она была достаточно молодой по сравнению с другими, основанной мастерами из Утрила. За все годы работы она так ничем никого и не удивила, во многом потому, что городские власти, довольные своим богатством, нажитым на продаже меди, не очень-то поддерживали это начинание, а потом и вовсе стали пытаться всеми правдами и неправдами изжить утрильцев из своего города. Старый подмастерье, впрочем, ни разу не был ни в Аскафласе, ни в Утриле, да и вообще в каких-либо западных городах. Большую часть своей жизни он прожил в предгорном Тсуле, время от времени выбираясь в далёкий Ар-Сидар, а когда решил отправиться в странствие, то наведался в Пейм, съездил на восток за Каменный Хребет, затем опять вернулся в Добраобар, посетил Крубрад и Тиринмин и обосновался в последнем, найдя общий язык с мастером Ироном. Что же касалось Сидарских городов, то история тамошних гильдий была особенно интересной. Когда крепости были возведены и уже начали обрастать каменными домами, в каждом из городов появилась и своя небольшая механическая гильдия. Однако, несмотря на братские узы Ним-Сидара и Ар-Сидара, между двумя Сидарскими гильдиями отношения не сложились. Дело в том, что Ар-Сидар опекался тсульскими мастерами, а Ним-Сидар – механиками из столицы. Хотя Тсул и Гоудан отделяли многие сотни вёрст, две самые знаменитые гильдии «встретились» в приречье, что не могло не породить некоторого противостояния между ними.

– Тревога! – донеслось с крыши Руфроновой повозки.

Фургоны встали, все выбежали разузнать, что случилось.