Татьяна Евлашова - Мои звездные путешествия

— А едят они тут что, эти кровососы?

— Они не изменяют своим привычкам и здесь. Источники питания у них такие же, как и у вас, только более улучшенные, потому что комары здесь — господствующий вид, и всё сотворено для них. Здесь живут представители всех животных. Посмотри, на лугу пасутся коровы и лошади, в серебристом бору обитают те же животные, что и у вас. Комары с удовольствием питаются их кровью.

Вдруг страшная догадка посетила меня… а что, если и человек здесь приспособлен для этих тварей?

— Влад, не волнуйся ты так! Всё построено разумно в мире нашего Творца.

— Ириус, давай отсюда смоемся, мне что-то не хочется, чтобы в меня жало вонзали эти громадины.

По другой золотистой паутинке-дороге мы полетели к поместью Гордыни.

Здесь преобладали бордовые, грязноватые тона. Здания стояли далеко друг от друга и были вычурных конструкций. Пикообразные возносились высоко в небо, переливаясь тёмно-красными и перламутровыми цветами. Были здесь и башнеобразные, и стоящие на высоких столбах, как будто красуясь, кто выше и ярче.

— В этом поместье, — произнёс Ириус, — все соревнуются, кто более значимый.

— У них что, соревнования здесь проходят?

— Ты угадал. Они всё стараются выяснить, кто лучше и красивее здание построит. Здесь же всё мыслью строится.

— Ну и кто у них побеждает?

— Да в том-то и дело, что победителей нет, так как каждый считает себя лучшим.

— Выходит, что соревнования бесполезные?

— Почему? Они каждый раз показывают уровень сознания каждого. В очередной раз они выставляют себя и свои «творения» напоказ, кичатся ими и не присуждают никому призов и первых мест, ведь каждый считает себя самым лучшим и более значимым.

— Так для чего тогда все это нужно? И как же они отсюда улетают?

— А хитрость здесь такова: кому всё это надоедает и кто может от себя взор перевести на другого, понять и согласиться, что у другого не хуже, а, может быть, даже и лучше, тот облегчает своё тело от тяжести гордыни и, освободившись от этого порока, улетает. Здесь есть такие, кто долго этот урок проходит, а есть более продвинутые, они быстро ориентируются и, усвоив уроки, исчезают отсюда.

— Да уж, не хотел бы я здесь быть.

— Так ты в гордыне пребываешь на Земле и, как я понимаю, хочешь от неё избавиться?

— Да, Ириус, какие-то неприглядные все эти качества, особенно со стороны, и я, конечно, хочу от них избавиться.

— Так в добрый путь, друг мой.

И тут я просыпаюсь оттого, что звенит будильник, и мне пора собираться в школу.

В школе Денис, как всегда, обозвал меня, но я, помня наставления Ириуса, что надо любить себя и развивать в себе чувство собственного достоинства, гордо прошёл мимо. Честно говоря, руки у меня чесались, так хотелось врезать, но я сдержал себя. Денис прокричал что-то обидное мне вслед, но, видя, что я не реагирую, отстал.

На тренировке, как только мне помогли завязать шнурки на коньках, я выехал на лёд. Петька и Стёпка поджидали меня в сторонке. Помня, как Ириус говорил мне, что нападают только на тех, в ком есть страх, я решил заменить страх на Любовь к себе, ну и к ним заодно тоже. Наверное, получилось, потому что они зевнули, посмотрели на меня как-то странно, махнули рукой — зачем, мол, он нам нужен, ещё связываться с ним — и поехали к группе тренироваться. Мне это понравилось. Здорово у меня получилось!

Поэтому, придя домой, я опять стал работать мыслями и представил себя пушистым белым ласковым котёнком. Мама нежно погладила меня по голове.

Без напоминаний и криков, что не хочу, и не буду заниматься, я сделал уроки, поел, принял душ и в десять часов, как всегда, лёг в постель. Только я положил голову на подушку, как был у своего друга Ириуса, который поджидал меня на обычном месте.

Ириус, улыбаясь, мохнатой лапкой хлопнул меня по плечу:

— Молодец, Влад. Ты делаешь успехи! Не ожидал я такой прыти от землянина.

Я хотел спросить, что он имеет в виду и откуда ему всё известно? Каким образом ему удаётся подглядывать за мной и моими мыслями? Но он опередил меня:

— Это очень просто, Влад. У каждой планеты и любого существа в Космосе свои вибрации. Я настраиваюсь на тебя, на ту частоту, на которой ты вибрируешь, и считываю твои мысли. Точно так же, как ты бываешь здесь, я оставляю своё тело спать, а сам, вылетев из него, отправляюсь более тонким, лёгким, невидимым для обычного глаза, телом к тебе. Поэтому я всегда знаю, что происходит с тобой.

— Выходит, я видеть тебя не могу. А говорить-то с тобой я могу?

— Можешь, но только мысленно, телепатически, предварительно настроившись на меня.

— Вот здорово! Так ты мне на уроках можешь подсказывать, и другие ничего не заметят?!

— Зачем же мне, Влад, тебе подсказывать? Разве ты не знаешь, что существует энергоинформационный банк данных Земли, где собраны все мысли живших и живущих ныне людей, есть все знания о вашей Земле. Настройся на него и любую информацию оттуда скачаешь.

— Вот классно! Лучше, чем Интернет! Выходит, мне и учиться не надо? Я и так буду всё знать?

— Если сумеешь настроиться. У вас на Земле те люди, которые черпают информацию из этого банка, называются гениями. Это ваши знаменитые поэты, писатели, композиторы.

— И Пушкин тоже, Александр Сергеевич?

— Пушкин тоже. И сейчас многие ваши учёные свои открытия делают, черпая оттуда знания.

— Во-о-о дают!

И я представил себя. Вот я, десятилетний мальчишка, делаю научные открытия в… в… какой бы области лучше сделать? Впрочем, нет, я знаменитый поэт, писатель, словом, гений. Весь класс мне аплодирует. Вся школа восхищается мной. Я знаменит! Девчонки бегают за мною, просят автографы. И даже наша самая лучшая девочка в классе, Ксюша, стала обращать внимание на меня и искать встреч. Я богат! Я дарю ей самый лучший велосипед, и мы вместе с ней гоняем на великах у нас на даче по просёлочным дорогам.

От моих мечтаний меня оторвал голос Ириуса:

— Влад, Влад, погоди. Пока ты не богат и не знаменит. Чтобы попасть в этот банк данных, надо сделать прорыв: избавиться от недостатков, постоянно быть на высоких вибрациях, тогда можно считывать любую информацию.

— Блин, опять эти недостатки, будь они не ладны!

— Да, Влад, не только от плохих качеств надо избавляться, но и от плохих мыслей тоже.

— Ну, уж, куда загнул! — подумал я. — Ещё и за мыслями следить! Что, теперь ловить каждую плохую что ли? Вон их сколько за день бывает! Училка сто-о-лько несправедливых замечаний делает! И что, я хорошие мысли о ней должен иметь?! Как только ни обзову её про себя. А эти мамы-дуры Машки и Виталя… Поймали меня, когда выходил из школы, и давай чистить, на совесть нажимать, «как мне не стыдно все сваливать на других!», «какое имею право?». Я так разозлился, но в глаза им не сказал, что о них думаю. Но как только они отошли, та-а-ки-и-е слова в ход пустил. Уж досталось им!.. Да ещё воспиталка моя, которую мама ко мне приставила, всё на нервы действует: «Дополнительно тебе надо заниматься, дополнительно». Так разозлит, что не только мысленно, а и вслух… так врежу. А что она мне сделает? Она не родители, не имеет права наказывать. Только и может жаловаться на меня маме: «Поведение плохое, дополнительно заниматься не хочет». Достала прямо! А репетиторша по английскому!.. Вечно опаздывает!.. Из-за неё на улицу позже выходишь. Так ей тоже достаётся и не только мысленно. Сама виновата. Будет знать, как опаздывать!.. Брат тоже злит меня своим приказным тоном. А Оксанка! Тоже мне, тётка называется — такая молодая, а всё зудит, уму-разуму меня учит, нравоучения читает, замечания разные глупые делает. Как о них всех хорошие мысли иметь, когда так достают?! Ведь знают, что у меня переходный возраст. Я из одного состояния быстро перехожу в другое. Так чего меня злить?!