Кейт Коннолли - Чудовище

— Да. Что касается этой девочки, то нам придется спасти ее от нее самой. Пока мы не победили колдуна, ей в Брайр возвращаться нельзя. Пусть девочки не всегда это понимают, мы все равно за них отвечаем.

Меня распирает от гордости так, что я не чувствую ступеней под ногами. Да, у нас благородная цель. Пусть нас пока никто не понимает, но когда-нибудь люди узнают, что мы для них сделали.

Я укладываю девочку в постель и укутываю одеялом так же, как ту, первую. Исклеванные руки беглянки напоминают мне еще об одном вопросе, который я хотела задать.

— Папа, а почему куры на нее бросались?

— Не знаю, — пожимает плечами отец. — Наверное, она пыталась перелезть через изгородь близ курятника. Иногда лучший путь — далеко не самый очевидный, но, видимо, не в этом случае. Должно быть, она всполошила кур, и те приняли ее за лису.

Я отвожу с лица беглянки непослушную каштановую прядь.

— Бедняжка! Зато когда куры всполошились, мы услышали. Их кудахтанье было слышно даже в лесу, иначе я бы так быстро не прибежала.

— Да, повезло. А я слишком крепко сплю — боюсь, когда-нибудь это мне еще аукнется. Да и с постели мне уже так быстро не вскочить, в мои-то годы.

Я беру отца за руку, и мы вместе спускаемся по лестнице.

— Не волнуйся, папа. Я буду прислушиваться и, если они снова расшумятся, обязательно услышу.

Он похлопывает меня по руке:

— Я не сомневаюсь, моя милая. На тебя всегда можно положиться.

Я больше не путаюсь в городских улицах. Стоит мне закрыть глаза, и они передо мной как на ладони. Развилки и повороты на карте давно уже превратились в бугорчатую булыжную мостовую, идущую то вверх, то вниз. В переплетении улиц на моей внутренней карте бьется большая красная точка.

Это дворец. Я его еще не видела, но знаю, где он находится. Сегодня я найду к нему дорогу. А потом унесу еще одну девочку.

После обеда я читаю ту самую сказку, после которой стала мечтать о дворце Брайра. Жила-была принцесса, которую родители из страха перед неким великаном заточили в башне. Видимо, невесты требуются даже великанам, а великан, о котором шла речь, — злобный и невоспитанный грубиян — непременно желал жениться на принцессе. И тогда родители построили ей такую высокую башню, чтобы даже великан не мог дотянуться до их дочери, но все время боялись, что он за ней придет. Так принцесса и жила в полной безопасности — и в тоскливом одиночестве, — пока однажды не отыскала выход и не проникла во дворец во время маскарада. Там она повстречала прекрасного принца, были танцы и розы, и, конечно, принц с принцессой полюбили друг друга. Они бежали вместе, но в ночь после свадьбы жених обернулся тем самым великаном.

Как странно все обернулось — принцесса верила, что наконец свободна, а на самом деле угодила в руки к тому, кого ее всю жизнь приучали бояться и избегать.

Сначала я иду привычными улицами и переулками, а потом сворачиваю на запад. Сказка что-то со мной сделала, и из потаенных уголков памяти лезут воспоминания обо всем великолепии, что связано со словом «дворец».

Золото, мрамор, павлины, монеты, драгоценности. Все это крутится у меня в голове, но в руки не дается. Нужно все увидеть самой.

Осторожность, прежде всего — осторожность. Нельзя потревожить короля или его придворных. Вряд ли им понравятся любопытные носы во дворце. Что ж, буду осторожна. А если меня поймают, усыплю их, и все.

Да и потом, я просто немного похожу по дворцу и уйду. И сад, при дворце должен быть прекрасный сад, и наверняка больше, чем тот, что устроил для меня отец. Если уж мои простые розы так хороши, то как же чудесны должны быть цветы в саду у короля!

Я скольжу по незнакомым переулкам, прячусь в тени. Я справлюсь со стражниками, сколько бы их ни было, но все-таки предпочитаю не показываться им на глаза. Вскоре я чувствую незнакомый запах. Город обычно пахнет чем-то простым, земляным, терпким. А я чую что-то… душистое. Приятное. Нежное.

Должно быть, уже недалёко.

Дыхание учащается, я иду все быстрее.

Несколько мгновений спустя передо мной вырастают ворота, причудливо изогнутые кованые решетки достигают макушек деревьев. У стены расхаживают два стражника, а в караулке неподалеку наверняка есть еще. Я останавливаюсь и замираю, скрытая тенью. И тут ветер приносит еще один запах, запах теплого хлеба с корицей.

Это запах мальчика, которого я тогда повстречала. Я стремительно опускаюсь на корточки и сливаюсь с тенью дома, у которого прячусь. Закрываю глаза и напрягаю слух. Шаги. Быстрые шаги. Мальчик бежит прямо сюда. Сердце у меня бьется как сумасшедшее. Что ему здесь нужно?

Он пробегает мимо меня, не заметив, и останавливается в конце переулка, оставаясь при этом невидим для стражи. Настороженно оглядывается вокруг, потом нажимает на два кирпича в стене. Я поражена — перед ним открывается потайная дверь, и мальчик проскальзывает в проем.

Стена за ним уже закрывается, но я бросаюсь вперед, цепляюсь за невидимую дверь и, не давая ей закрыться, вхожу. Меня снедает любопытство. Куда идет мальчик? Стены по обе стороны прохода гладкие, перед потайной дверью — пустое кольцо для факела. Я переключаюсь на кошачье зрение и на цыпочках крадусь по темному каменному проходу. Сначала пол идет чуть вниз, потом внезапно — вверх, и меня покалывает странное чувство узнавания.

Внезапно накатывает слабость. Я останавливаюсь и хватаюсь рукой за стену, чтобы не упасть. Я почти наяву слышу смех и летящие по туннелю частые шаги. Две тени несутся вперед, перебегают от одной стены до другой. Я вижу их всего мгновение, но воспоминание оставляет по себе какое-то тревожное чувство.

Не знаю почему, но я уверена: этот туннель идет под воротами дворца. Сердце бешено стучит в груди. Кто этот странный мальчик, почему он бегает по улицам после комендантского часа, откуда знает про потайные двери? И где, где я видела туннель, похожий на этот?

По туннелю эхом отдается скрип сдвигаемого камня. Мальчик выбрался из потайного хода. Я срываюсь с места, добегаю до конца туннеля, а потом медленно открываю проход. Выпустив на всякий случай когти, я выбираюсь в ночную тьму и прижимаюсь спиной к стене — кажется, дальней от входа стене караулки.

Передо мной огромный сад, напоенный ароматами, это их я уловила там, в городе. Правильной формы клумбы роз и других растений всех цветов радуги. Розы и тюльпаны к вечеру закрылись, но им на смену пришли ночные примулы и луноцветы нежнейших желтых, розовых и белых тонов. Хочется коснуться лепестков, вдохнуть их запах, навсегда сохранить эти цветы в памяти — но я помню, что я здесь не одна, и заставляю себя быть осторожнее. Может, я еще вернусь сюда в другой раз, ночью, и тогда смогу побыть в саду подольше.